Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век, 2011 № 01
— Мне нужно сосредоточиться, осознать…
— Чего?!
— Ты не поймешь! — отмахивался Фрэнк. — Ты не собирала его каждый день, ты не понимаешь, сколько любви я вложил! Я так волнуюсь!
— Думаешь, я не волнуюсь?! — обижалась Келли. — Это ведь и мой сын! Я его родила!
«Ты родила не сына, а комплект!» — хотел было огрызнуться Фрэнк, но сдержался. Ведь и он сам «родил», собрал еще совсем не ребенка, а лишь тело.
«Компоненты по отдельности, компоненты собранные… Такая уж ли большая разница? — подумал он. — Именно поэтому я так боюсь. Я дам жизнь. Но кому? чему? Очередному живому телу, очередной ходячей совокупности органов, которых так много бродит по улицам? Или все-таки у меня родится Человек?»
Такие сомнения разрывали Фрэнка изнутри уже довольно давно. Именно из-за них Фрэнк оттягивал активацию. Но препирательства с женой мешали сосредоточиться и что-то понять.
— Ладно, пойдем! — не выдержал Фрэнк домогательств жены и решительно встал с кресла.
— Ура! — Келли вскочила и радостно полезла за мужем в зеленую лабораторию.
Они встали рядом с телом сына. Фрэнк торжественно взял коробочку с Активатором и со словами: «Кевин, проснись!» открыл крышку. Фрэнк знал, что он ничего не увидит внутри коробочки, но, как и все, надеялся вопреки этому знанию что-то заметить, ощутить…
Кевин на столе зашевелился. Сел, улыбнулся и сказал:
— Папа, мама, как дела?
— Привет, сыночек! — обрадовалась Келли. — Давай, вставай, у нас куча дел. Мы пойдем сейчас в разные важные места… Мне надо показать тебя! Ведь ты мой первый ребенок! А у нас столько родственников, столько знакомых… Все хотят посмотреть на ребенка Келли и Фрэнка. Я сообщила даже бабушке. И она уже летит из далекой…
Кевин, казалось, не слушал. Он смотрел на отца.
— Рад тебя видеть, сынок… — только и смог выдавить Фрэнк.
— Спасибо, папа, — сказал Кевин.
— Ну, все отцы собирают своих детей… — сказал Фрэнк.
— Нет, не за сборку, — улыбнулся Кевин. — Я благодарю не за сборку, а за то, что я чувствую внутри…
— А что ты чувствуешь?! — Фрэнк замер.
— Я чувствую, что внутри меня компоненты несобранного ребенка…
— Так за что же ты благодаришь? — расстроился Фрэнк.
— За то, что я чувствую это и знаю, что мне делать…
— Что?
— Собрать себя. Так же, как ты собрал меня снаружи, я сам должен собрать себя внутри. Я посвящу этому всю свою жизнь…
— Сборке самого себя?
— Да… — Кевин встал и пошел к выходу из зеленой лаборатории. Ошарашенные родители последовали за ним.
— Я ухожу, — сказал Кевин. — Мне придется многому научиться, многое понять…
— Но как ты соберешь себя? — спросил Фрэнк. — Ведь для такой сборки даже нет типовых инструкций…
— Главное видеть, что ты — это не тело, а конструктор внутри, каждой детальке которого надо найти свое место. Все остальное бессмысленно!
— А как же встречи?! А как же ресторан?! — вдруг очнулась Келли. — Я заказала десять лучших столиков, чтобы отметить активацию моего первенца! Я пригласила всех родственников и друзей!..
— Все остальное — бессмысленно… — повторил Кевин. — Папа, я отправляюсь собирать самого себя…
Фрэнк проглотил комок в горле и с трудом произнес:
— Да, иди… Все-таки у меня получилось! Ты обязательно родишься по-настоящему! У тебя будет третье рождение…
— Спасибо, папа… — Кевин оделся и направился к выходу.
— Как жаль, что я не чувствую в себе внутренних компонентов, которые надо собирать… — сказал Фрэнк. — Я знаю, что они есть, но не вижу, с чего начать! Мне бы увидеть хотя бы один! Ведь главное — это начать, а самый главный компонент сборки — первый…
Кевин остановился у самой двери. Келли тихонько плакала, а Фрэнк торжественно смотрел на сына.
— Я пойду? — спросил Кевин.
Фрэнк крепко обнял сына и тихо сказал:
— Иди! Только обязательно собирай себя… с любовью!
Кевин улыбнулся, поклонился родителям и вышел. И в тот же миг Фрэнк увидел внутри сердца первый элемент самого себя, маленькую часть того внутреннего ребенка, которого должен собрать каждый Человек!
Крис Игольчатый
Интерферент Тарас
Рассказ ПредисловиеГерои данного рассказа действуют в мире, не идентичном тому, который создан С. Лемом в его повести «Футурологический конгресс», но весьма похожем. Поскольку в рассказе используются понятия и термины, созданные мэтром, я сочла необходимым привести несколько ссылок, чтобы облегчить читателям процесс чтения и понимания моего произведения.
«…если программы, передаваемые с разных спутников, долго интерферируют между собой, может возникнуть помесь нескольких персонажей ревизионного представления, то есть интерферент. При своих внушительных габаритах он способен натворить черт знает что — как-никак, время его существования после выключения аппарата доходит до трех минут. Энергия, потребляемая ревизионным фантомом, говорят, того же рода, что энергия шаровых молний».
«Десимулянт — объект, притворяющийся, будто он есть, хотя на самом деле его нет».
«Наиболее тяжкие преступления — это майнднэпинг (похищение разума), ограбления банков особо ценной спермы, убийство, предусмотренное восьмой поправкой к Конституции (убийство наяву, в убеждении, что оно иллюзорное, а жертва — псивизионный или ревизионный фантом), а также тьма разновидностей психимического порабощения».
«В окно заглядывает большая птица с печальным взглядом, очень странная — на колесиках. Компьютер говорит, педеролла».
«Он (проект реформ — К. И.) предусматривал эктогенезис, деташизм и всеобщую гомикрию. От человека оставался один только мозг в изящной упаковке из дюропласта, что-то вроде глобуса, снабженного клеммами, вилками и розетками. Обмен веществ предполагалось перевести на ядерный уровень, а принятие пищи, физиологически совершенно излишнее, свелось бы к чистой иллюзии, соответствующим образом программируемой. Головоглобус можно будет подключать к любым конечностям, аппаратам, машинам, транспортным средствам и т. д. На первом этапе ненужные органы оставляются дома; скажем, собираясь в театр, вы снимаете и вешаете в шкаф подсистемы копуляции и дефекации. В следующей десятилетке намечалось путем гомикрии устранить всеобщую давку — печальное следствие перенаселения. Кабельные и беспроводные каналы межмозговой связи сделали бы излишними поездки и командировки на конференции и совещания и вообще какое-либо передвижение, ибо все без исключения граждане имели бы связь с датчиками по всей ойкумене, вплоть до самых отдаленных планет. Промышленность завалит рынок манипуляторами, педикуляторами, гастропуляторами, а также головороллерами (чем-то вроде рельсов домашней железной дороги)».
Вообще, я всем рекомендую ознакомиться с упомянутым произведением С. Лема — получите массу удовольствия, а также станут ясны некоторые аллюзии, присутствующие в «Интерференте Тарасе».
Ну, а теперь перейдем к моему творению.
Мечта, если дать ей волю, всегда одолеет реальность.
С.Лем. «Футурологический конгресс»
IПсихотерапевт социального центра «Сохраним семью» Григорий Иванов сладко, с хрустом в суставах, потянулся. Врач подумал, что неплохо бы сменить левую коленную чашечку — благо черные тучи на финансовом горизонте Иванова потихоньку начали рассеиваться, — и открыл файл клиентки, которая записалась сегодня на 14.30. Основные моменты и психоузлы по этому случаю он помнил, но никогда не считал лишним освежить такие вещи в памяти. Главный конкурент Иванова — кибернизированный психотерапевт восьмого поколения «Егидес» — уж точно не преминул бы с порога поинтересоваться у пациентки, как поживает ее любимая собака или дочь. Григорий же не намеревался уступить роботу хотя бы одного пациента из кровью и потом отвоеванной клиентуры.
Белогурова Татьяна Дмитриевна, учительница русского языка и литературы. Муж Даниил, двое детей — Ростислав, 8 лет, и Велемир, 4 года. Наблюдалась после неудачной попытки суицида — муж спустил в казино все деньги, которые копили на модный нынче частичный эктогенезис, и хотя казино было виртуальным, счет в банке закрыли по-настоящему. Кухня, окно, решетка, горящий мусорный бак во дворе… тоска, безысходность… Даниил вынул жену из петли, на следующий день отыгрался, и мечта о частичном эктогенезисе — или, как его все называли, подключении — была воплощена. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Татьяне захотелось завести синтетического любовника, и муж, устрашенный попыткой суицида, на это согласился. Григорий скользнул взглядом по раскодированной аудизаписи с прошлого сеанса.
«Хотелось… немного любви» увидел психотерапевт и поморщился, но продолжил чтение: «В юности у меня было два друга, два бурных романа. Один, Тарас, это кличка такая, мой одноклассник, настоящий мачо. Потом Тарас связался с криминальным миром, торговал наркотиками и даже имел какие-то связи с сепаратистами, как говорят. А вторая моя любовь Костик, он был бесконечный романтик с гитарой в руках. Ах, какие стихи он мне писал. Какие у Костика были нежные руки… Костя меня бросил — ему, творческой натуре, было необходимо разнообразие. От Тараса я ушла сама, понимала, что если попаду на заметку в милиции, прощай мечты об университете».
