Юрий Симоненко - Работа над ошибками
«Да, это достойное отречение, Эвааль. Этот человек, чье горе — тоже твоя вина, приносит достойные жертвы… Только эти жертвы и стоят того, чтобы их приносить… И не богу, который есть выдумка — порождение трусливого ума, тупая надежда, в основании которой лежит животный страх. Это жертвы отчаявшегося человека, понимающего всю безысходность положения, безысходность уродливого миропорядка, в котором разумные существа отдают своих близких на истязания и смерть во имя… «вечной жизни»… после смерти… Это — жертвы совести во имя очищения… — патриарх мысленно горько усмехнулся. — Очищения… Да! Очищения! Очищения этого больного мира от садистов и убийц в шутовских одеждах!»
— …кстати, он уже четыре года не оставлял прежних следов. Нераскрытые убийства священников, в тех же провинциях, были, но почерк не тот… Было еще несколько подозрительных несчастных случаев… — продолжал говорить Шедареган. — Сам Связной на этот счет помалкивает. Кто с ним знаком, говорят, что он очень увлечен космосом…
— Хм… Бывший офицер ССКБ, перебивший три десятка… — патриарх хотел сказать «мясников», но устыдился — ведь он тоже мясник! — он тоже проводил обряд «очищения», и Шедареган, и все те, кто входили в созданную им внутри Церкви организацию. Все они совершали этот бесчеловечный, преступный обряд! — …три десятка священников… Этот человек грезит о космосе…
— Да, отец. С тех пор, как впервые увидел пуск… Он много расспрашивал Первого о планетах и звездах, брал читать разные книги, монографии, учебные пособия для ограниченного круга… Поговаривают даже, что у него есть убежище где-то в окрестностях Шагар-Кхарад, откуда можно видеть взлетающие ракеты… В общем, странный он, этот Связной… Я распорядился чтобы за ним присматривали…
— Я хочу с ним встретиться.
— Встретиться?.. — Шедареган посмотрел с недоумением на сидевшего в кресле напротив патриарха.
— Да. Я хочу поговорить с этим человеком. — Сказал патриарх. — И, кстати, ты говорил про почерк… Что это за почерк? Он оставлял какие-то послания, когда совершал убийства?
— Что ж... — первоархипатрит собрался с мыслями, — думаю, что смогу устроить вам встречу, отец… — сказал он, — А почерк… Гм… Весь почерк в том, что у убитых полностью… или почти полностью… отсутствовала голова.
ИНТЕРЛЮДИЯ I
ВОСПОМИНАНИЕИскупавшись, Эвааль сидел на нависавшем над водой на высоте двух метров изумрудно-зеленом камне, опустив ступни в теплую, нагретую солнцем воду, собравшуюся в небольшом овальном углублении в камне, куда вода натекала из бившего выше на пригорке родника, и наблюдал за Эйнрит. Эйнрит в это время стремительно переплывала небольшое озеро, на берегу и в водах которого они вдвоем любили проводить свободное время, когда таковое выпадало. Другие контакторы, а также работавшие в миссии представители кшасов, при этом тактично обходили стороной место уединения влюбленных. Здание дипломатической миссии находилось неподалеку, и Эвааль с Эйнрит приходили сюда всегда пешком, засчитывая дорогу за прогулку.
Шаш был первым за семнадцать лет поиска миром, с которым был установлен контакт. Этот мир населяли кшасы — разумные паукообразные существа, оказавшиеся на удивление миролюбивыми и даже более человечными, чем представители иных гуманоидных цивилизаций.
Планета Шаш, именно так, «планетой», называли Шаш населявшие его разумные существа, на самом деле была одной из лун газового гиганта, расположенного достаточно близко к звезде, называемой Шиас, чтобы на Шаш и некоторых других спутниках возникли благоприятные для зарождения жизни условия. Кроме Шаш, жизнь была еще на четырех спутниках Жажуж, — так кшасы называли планету-гигант. Населявшие эти спутники существа были еще очень далеки до того чтобы их можно было признать разумными. Ко времени появления на орбите Жажуж звездолета аивлян кшасы уже посещали эти миры, но не стали их заселять, ограничившись лишь несколькими исследовательскими станциями и признав эти миры заповедниками.
«Это был прекрасный мир, утопавший в зелени и наполненный теплым солнечным светом», — напишет позже Эвааль о Шаш и кшасах в своей первой книге. — «Бирюзовые воды всегда теплых рек и озер Шаш были наполнены рыбой, на удивление смышленой и любопытной, которая не пугаясь, — кшасы ее не едят, — подплывала к нам всегда, когда мы входили в воду. В пышной растительности Шаш, как и вообще во всем на этой маленькой планете, преобладали всевозможные оттенки зеленого цвета, на фоне которых местные жители, которых мы между собой прозвали «пауками», порой терялись из виду. Темно-зеленый грунт, изумрудные камни, аквамариновое низкое небо… Их города, в которых при строительстве использовались бетон, стекло и множество видов пластика, тоже пестрели зеленым. Воздух, который мы вдыхали, имел сладкий запах цветов, которые цвели там круглый год.
Вначале нас удивляло, как кшасам удалось сохранить свой мир в период индустриализации от экологического кризиса, какие зачастую постигают миры людей и близких к гуманоидным формам разумных животных, но впоследствии мы узнали, что и кшасов не миновало это проклятье варварского разграбления ресурсов, когда невосполнимые запасы углеводородов сжигаются впустую и загрязняют атмосферу планеты. После того как нам показали записи четырехсот и пятисотлетней давности, мы не могли смотреть на этих трудолюбивых и добродушных существ иначе как с безграничным уважением, — все то, что предстало пред нашими глазами, было плодами невероятных усилий целых поколений кшасов, боровшихся с планетарным экологическим кризисом подобно выступившей против инопланетных захватчиков армии».
Двенадцать аивлянских лет контакторы аиви проведут на «планете» Шаш.
За те годы, что они пробудут здесь, Эвааль из ксенопсихолога-теоретика превратится в самого настоящего ксенопсихолога-практика, впрочем превращение это уже началось, еще в самом начале контакта…
Используя не привычную для гуманоидов речь, к которой паукообразные кшасы были невосприимчивы по причине неприспособленности к тому их органов слуха, а «примитивный» язык жестов, Эвааль сумел тогда обменяться первыми словами с «пауками», чем снизил риск возникновения конфликта по причине тривиального непонимания.
Появление аивлян вызвало тогда настоящую панику и смятение на главной площади главного города Шаш, где приземлился модуль-бот группы контакта: район был оцеплен милицией «пауков» в течение суток. Определив сначала начальника оцепления и объяснившись с ним, Эвааль сумел после найти взаимопонимание с явившимся на площадь советником из местного парламента.
В дальнейшем, когда, сначала с помощью языка жестов, а после — языка программирования, стороны наконец сговорились, был разработан и способ общения: корабль изготовила специальные устройства в виде миниатюрных кулонов и браслетов, воспроизводивших кшасскую и человеческую речь. (Поначалу перевод несколько запаздывал, но когда кораблю удалось окончательно разобраться с принципами работы кшасских компьютеров и декодировать передаваемые «пауками» данные, Аллаиллити корректно изучила язык и дело наладилось.) Устройства эти поддерживали постоянную связь с Аллаиллити через находившихся поблизости дронов. Корабль нашла тогда весьма интересным занятием расшифровку и перевод с кшасского на аивлянский и обратно, играя при этом с тембрами и атоналиями голосов контакторов, — как аивлян, так и кшасов, — придавая синтезируемым голосам индивидуальные черты и оттенки. Сказанное аивлянами переводилось кораблем и с едва заметной задержкой дублировалось тихим пищанием из носимых ими на груди кулонов. Похожий же писк, издаваемый самими паукообразными, превращали в понятную аивлянам речь носимые на одной из конечностей и имевшие вид браслетов устройства, изготовленные кораблем по тем же принципам, что и кулоны-передатчики.
Кшасы оказались миролюбивыми, гостеприимными и очень любопытными существами. При всем их внутреннем достоинстве они были вместе с тем кротки и внимательны как в отношении к людям, так и друг к другу, во многом напоминая аивлянам их самих. Выяснив: какие условия для аивлян будут более всего благоприятны, они втайне от них построили для них жилище, — двухэтажное здание с множеством комнат и просторным холлом, — и только после окончания работ, занявших у кшасов всего двадцать дней, пригласили их на новоселье.
Здание это располагалось на живописном холме на окраине одного из парков главного города, в пяти минутах ходьбы от небольшого озера, на берегу которого Эвааль и Эйнрит вскоре полюбили проводить свободное время, и впоследствии стало центром дипломатической миссии Аиви на Шаш.
Аиви стали первой инопланетной цивилизацией, с которой кшасы вступили в контакт. Они были очень удивлены, встретив, вместо пауков или кого-то, кто бы был на них хотя бы отдаленно похож, гуманоидов. Сами кшасы были вдвое ниже аивлян ростом, имели по двенадцать членистых конечностей и одинаковый для всех салатовый окрас. Как выяснилось, шашских «пауков» смутили различия в цвете пришельцев, которое те приняли за признак кастовости. Когда кшасам объяснили, что цвет кожи, глаз, волос, ногтей, форма тела и даже пол у аивлян не имеют никакого сословно-кастового или какого-то иного значения, и есть ничто иное как личный выбор каждого, делаемый на основе индивидуальных предпочтений, те с трудом верили что такое возможно. Все дело в том, что их общество было некогда кастовым: окажись аивляне на Шаш на четыре столетия раньше (в летоисчислении аивлян это примерно двести восемьдесят четыре года), они встретили бы там «пауков» самых различных оттенков зеленого и даже желтого цвета, сообщавших о степени принадлежности тех к высшим кастам господ. Салатовые были тогда в подчинении у разрозненных феодальных группировок, поделивших Шаш на королевства и использовавших салатовых в качестве крестьян, слуг, рабочих и солдат, строя на их трудах и крови благополучие своих кланов и «благородных» семейств…
