Клиффорд Саймак - Живи высочайшей милостью
— Ну, не знаю, — покачал головой генерал. — Они могли забрать с собой произведения искусства. Или они приглянулись тем, кто проходил этой дорогой до нас.
— А что, если город и не предназначался для постоянного обитания? — предположила Мэри. — Возможно, это всего лишь временный лагерь — люди жили в нем недолго, пока не произошло то, чего они ждали…
— Будь это так, — ответил генерал, — они не строили бы столь основательных сооружений. Никогда не слышал о временном лагере, построенном из камня. Меня удивляет другое — отсутствие каких-либо оборонительных сооружений. В древнем городе обычны крепостные стены, а те, что здесь, не окружают город со всех сторон и потому не могут иметь военного значения.
— Мы гоняемся за привидениями, — снова вступил в разговор пастор. — Нам по-прежнему ничего не известно о цели нашего пребывания в этом мире. Мы ничего не нашли ни у куба, ни здесь.
— Может быть, мы плохо искали, — сказал Юргенс.
— Сомневаюсь, что здесь вообще что-то можно найти. — В голосе пастора зазвучали обвиняющие нотки. — Мы попали сюда по возмутительному капризу…
— Ну, в это я не верю, — отрезал генерал. — Для всякого поступка есть свое основание. Во Вселенной есть причина каждого следствия.
— Вы в этом уверены? — кисло спросил пастор.
— По крайней мере, это не противоречит здравому смыслу. Вы чересчур легко сдаетесь, пастор. Я не собираюсь прекращать поиски до тех пор, пока не прочешу этот город как следует. В этом здании, например, есть подвал, и мы там еще не были. А если и там ничего не окажется, нужно будет разбить город на квадраты и искать планомерно.
— Почему вы так уверены, что мы найдем ответ именно здесь? — спросил Лэнсинг. — Может быть, есть другие места, где стоит искать.
— Потому что город — это логический выбор. Здесь явно центр цивилизации, краеугольный камень всего. Ответ нужно искать там, где было сосредоточение людей и учреждений.
— А это значит, — подытожил Юргенс, — что нам пора взяться за поиски.
— Правильно, Юргенс, — ответил генерал. — Наша задача — Осмотреть подвальные помещения, и, если там ничего не окажется — а я почему-то уверен, что там пусто, — нужно будет провести военный совет и решить, что делать дальше.
— Нам всем нужно вооружиться фонариками, — предупредила Сандра, — там наверняка будет темно. В этом здании вообще сумрачно, а уж в подвале наверняка хоть глаз выколи.
Пастор первым спустился по широкой лестнице. Дойдя до нижней площадки, все инстинктивно остановились, всматриваясь в темноту. Лучи фонариков выхватывали из мрака ведущие неизвестно куда проходы и зияющие провалы дверей.
— Нам лучше разделиться, — предложил генерал, как всегда беря на себя руководство, — и разойтись в разные стороны. Так мы сможем обследовать большую площадь. Если найдете что-то интересное, кричите. Вы, Лэнсинг и Юргенс, идите налево, Мэри и пастор — по центральному коридору, а мы с Сандрой пойдем направо. Каждой паре хватит одного фонарика, батарейки нужно экономить. Потом встретимся здесь.
Похоже, генерал не рассчитывал на долгое отсутствие поисковых партий. Никто ему не возразил. Все уже привыкли к тому, что генерал отдает команды. По двое они разошлись по коридорам, на которые указал генерал.
Лэнсинг и Юргенс нашли карты в четвертой из осмотренных ими комнат, хотя вполне могли пройти мимо, ничего не заметив. Подвал производил удручающее впечатление: всюду пыль, взлетавшая из-под ног и долго висевшая в воздухе. Пыль и сухой, затхлый воздух заставляли Лэнсинга непрерывно чихать. Когда Лэнсинг и Юргенс заглянули в четвертую комнату, она, как и все остальные, показалась пустой. Но прежде чем перейти в соседнее помещение, Юргенс еще раз осветил фонариком пол.
— Секунду, — сказал он. — Там на полу ничего нет?
Лэнсинг присмотрелся. В круге света под толстым слоем пыли проступила выпуклость.
— Да нет, — ответил он, — просто неровность. — Лэнсингу было неуютно в подвале и не хотелось задерживаться.
— Все же нужно удостовериться, — проговорил Юргенс, ковыляя со своим костылем к находке.
Лэнсинг наблюдал за продвижением робота. Тот, неуверенно балансируя на здоровой ноге, подцепил костылем лежавший на полу предмет, перевернув его. Из-под серой пыли мелькнуло что-то белое.
— Мы все-таки что-то нашли, — обрадовался Юргенс. — Похоже на бумагу. Может быть, это книга?
Лэнсинг быстро подошел к роботу, опустился на колени и попытался стереть пыль с находки. Не очень удачная идея — он только размазал грязь. Тогда он поднял предмет и встряхнул его. В воздух взлетело целое облако пыли.
— Пошли отсюда, — прохрипел Лэнсинг. — Можно найти местечко и получше.
— Вы не все забрали, — ответил Юргенс. — Вон еще что-то — футах в двух справа.
Лэнсинг протянул руку и поднял второй предмет.
— Больше нет? — спросил он.
— Как будто нет. Я, по крайней мере, не вижу, — откликнулся робот.
Они поспешно вышли в коридор, где было легче дышать.
— Держите фонарик, — сказал Лэнсинг роботу, — посмотрим, что мы нашли.
При ближайшем рассмотрении находка оказалась четырьмя листами не то бумаги, не то пластика. Плотный слой пыли мешал определить точно. Лэнсинг сунул три листа из четырех в карман и развернул оставшийся. Лист слежался на сгибах и не хотел разворачиваться. Наконец Лэнсингу удалось расправить все складки и разгладить лист. Юргенс осветил его фонариком.
— Это карта, — произнес робот.
— Может быть, план здания, в котором мы находимся?
— Возможно. Нужно рассмотреть получше, при хорошем освещении.
На листе обнаружились линии, странные пометки и сочетания символов, которые могли быть названиями.
— Генерал велел кричать, если мы что-нибудь найдем, — напомнил Юргенс.
— С этим можно и подождать, — ответил Лэнсинг. — Лучше осмотреть остальные помещения.
— Но на карте может оказаться важная информация.
— Она не станет менее важной через час.
Они обошли еще несколько комнат и ничего не нашли. Всюду царило запустение. Уже возвращаясь, на полпути к лестнице Лэнсинг и робот услышали крики.
— Кто-то что-то нашел, — сказал Юргенс.
— Похоже. Только где?
Крики, отдаваясь эхом в просторном пустом подвале, казалось, шли отовсюду. Пробежав остаток коридора, Лэнсинг и Юргенс оказались у подножия лестницы. Отсюда тоже невозможно определить направление звуков — Порой казалось, что крики неслись из того коридора, который они только что покинули. Справа, в глубине прохода, по которому пошли генерал и Сандра, мелькнул далекий свет.
— Идут генерал и Сандра, — сказал робот. — Вероятно, нашли что-то пастор и Мэри.
Прежде чем Лэнсинг и Юргенс успели свернуть в центральный коридор, к лестнице подбежал, тяжело дыша, генерал.
— Вы здесь, — пропыхтел он. — Значит, кричит пастор. Мы никак не могли определить, откуда идет звук.
Вчетвером они ринулись по коридору и оказались в помещении, гораздо более просторном, чем все виденные ранее.
— Прекратите этот кошачий концерт, — рявкнул генерал, — мы уже здесь. Чего ради весь этот шум?
— Мы нашли двери! — возбужденно выкрикнул пастор.
— Черт возьми, вот так новость, — фыркнул генерал, — мы все находили двери.
— Если вы секунду помолчите, — парировал пастор, — мы покажем вам, что нашли. Это совсем другие двери.
Лэнсинг, подойдя к тому месту, где стояла Мэри, увидел на задней стене комнаты ряд круглых окошек, из которых лился свет — не яркий луч фонаря или пляшущий отблеск костра, а мягкий солнечный свет. Окошки находились примерно на высоте человеческого роста. Мэри обеими руками вцепилась в руку Лэнсинга.
— Эдвард, — проговорила она дрожащим голосом, — мы нашли другие миры.
— Другие миры? — повторил он тупо.
— Там двери, — пояснила Мэри, — и смотровые окошки в дверях. Если смотреть в окошко, виден другой мир.
Она потащила его вперед. Все еще не вполне понимая, что происходит, Лэнсинг последовал за Мэри к одному из светящихся кругов.
— Смотрите, — прошептала Мэри завороженно, — смотрите. Этот мне нравится больше всех.
Лэнсинг подошел поближе и заглянул в окошко.
— Я назвала его миром яблоневого цветения, — продолжала Мэри. — Это мир Синей птицы.
И он увидел. Расстилавшийся перед ним пейзаж был умиротворенным и ласковым. Через широкую поляну, покрытую ярко-зеленой травой, извивался искрящийся ручей. В траве пестрели изящные голубые и желтые цветы. Желтые были похожи на колеблемые ветерком нарциссы, а голубые, пониже и полускрытые травой, смотрели на него как бы с любопытством. За поляной начинался косогор, по которому взбегали миниатюрные деревья, сплошь покрытые розовыми цветами невероятной красоты.
— Дикие яблони, — прошептала Мэри. — У диких яблонь розовые цветы.
