Александр Лукьянов - Трейлер Старика
Я демонстративно взял верхний шарик, положил его в рот. Честно говоря, необычайно волновался, боялся поперхнуться на глазах у всех. И совершенно напрасно. Казалось, большой комок совершенно безвкусного желе, скользнув в горло, сам собою пополз вниз по пищеводу.
— И как?
— Кто хочет — может запить. — я как можно равнодушнее пожал плечами.
Бобёр ухватил капсулу двумя пальцами, сунул в страшно разинутую пасть и гулко глотнул. Тут же его примеру последовали Ушастый и Выхухоль. К кастрюле потянулись руки.
22 августа 2007 г., 00.10.
Туча упёрлась куда-то в центр Зоны, раздувшись от гордости за залитый „курорт“. Мы поднялись на чердак дома № 4, Выхухоль потрогал свой матрас и выразительно сморщился. Пришлось даже перед сном отправить Ушастого вниз, он сжёг в печи несколько поленьев из неприкосновенного запаса, чтобы с чердака дома ушла промозглая сырость. Мы наспех встряхнули матрасы, перевернули, упали на них, быстро закутались в одеяла. Я приказал себе: „Спать! Во что бы то ни стало!“ Но буквально через минуту рывком сел на своей жёсткой постели, едва не ударившись лбом о стреху.
— Чего ты? — встревожился Выхухоль.
— Зачесалось. — буркнул я.
Не объяснять же ему, что мне померещилось, будто на матрасе Старика кто-то поворачивается на бок, подтыкая под себя одеяло. Не хватало ещё спятить от переутомления и избытка впечатлений.
22 августа 2007 г., 14.10.
С утра объявили аврал. „Курортники“ сметали жгучий пух, который снова нанесло на Черново, и теперь почти заканчивали работу. Редька разжёг костёр и мы аккуратно бросали туда камышовые веники, обмотанные серебристыми лохмотьями. После поглощения „виноградины бессмертия“ я ожидал каких-либо невообразимых последствий, скорее всего — неприятных. Что-то вроде: „Фродо надел кольцо всевластья и его тут же бурно стошнило“. Но сколько ни прислушивался к тому, что творится с организмом, ничего, кроме лёгкого нытья пальца на правой ноге (вчера нечаянно наступил Ушастый) не чувствовал.
— Точно! — поддержал Редька. — И у меня ни в одном глазу! А мы ж теперь — вроде как супермены.
Тут же хором зазвонили КПК в наших карманах. Мы надели наушники.
— Доброго утра, супермены. — проскрипел Старик. — Хотя, какие там… Правильнее сказать — „вопиющие пофигисты“. Наверняка снаружи на частоколе остался пух, а вы даже не посмотрели. Как вас Боров за разгильдяйство до сих пор живьём не съел, просто удивляюсь.
— Ё-моё! — хором сказали мы с Редькой, и понеслись за заросли топинамбура. Озабоченно выглянули за частокол наружу.
— Нет тут ничего! — торжествующе сказал Редька и внезапно осёкся. По его выпученным глазам я понял, что бывшего фермера посетила та же мысль, что и меня.
— Старик, — сглотнув, спросил я, — что сейчас делает Редька?
— Торчит столбом и пялится на тебя, словно на новые ворота.
— А теперь?
— Откуда мне знать? — невинно ответил Старик с моими интонациями. — Ты ведь зажмурился.
У Редьки подкосились ноги.
— Э… — произнёс он. — А… Ооо?!
— Как-как? — спросил Старик.
— Перевожу. — кипя от ярости, сказал я. — Он сказал: „Ужасно хочется знать, что всё это значит?“
— Вот, думаю, поговорю-ка с вами…
— Не притворяйся! — потребовал пришедший в себя Редька. — Прекрасно представляешь, в чём дело. Как ты мог слышать разговор о суперменах? КПК же были отключены! И что значит „зажмурился“?
Старик выдержал тягостную паузу.
— Чего молчишь?
— Хорошо. — зазвучал в наушниках модулированный неживой голос робота. — Попробую объяснить. Хотя не уверен, что вы поймёте. Тем более, что, сам не понимаю совершенно точно и до конца.
— Попытайся. — подбодрил я.
Дело обстояло так. Как известно, те зелёные „виноградины“, которые были проглочены всеми желающими, в первую очередь должны облегчить переход в новое существование внутри Мозга Зоны. Но этим их функциональные особенности не исчерпывались. Инопланетное вещество служило своеобразным передатчиком. То есть, все, что я видел, слышал, обонял и осязал, тут же транслировалось… Матерь божья коровка! Транслировалось Старику! Каким образом это происходило, сам Старик пока не разобрался. Но, по его словам через некоторое время после потребления зелёного шарика ощущения потребившего становились ему доступными. В полном объёме!
— Вы даже не можете представить, ребята, — сказал он, насколько это здорово, когда к полутора сотням теперешних моих чувств, недоступных обычному живому человеку, добавляются ваши.
— То есть ты видишь моими глазами и слышишь моими ушами? — внезапным траурным баритоном осведомился Редька.
— Да. — просто подтвердил Старик. — Впрочем, это относится не только к тебе, но также ко всем, кто ввёл в организм…. (в наушниках послышался треск) …нет такого термина в человеческих языках… в общем это зелёное желе… контактное вещество, одним словом. В настоящий момент у меня сто сорок семь пар глаз и ушей. И на подходе еще сорок восемь человек с их органами чувств — те, кто только что в Красновской крепости приняли… (треск) зелёные ампулы. Но разве это вам мешает? Дискомфорт в желудке?
— Абсолютно никакого. — меня могло разорвать от злости. — Разве в этом дело?
— В чём же?
— Выходит, теперь Старик осведомлён о каждой секунде моей жизни?
— Да.
— Всезнающий и всемогущий? Где-то я уже это слышал… А я — под его неусыпным надзором? Так?
— Не так. — мягко ответил Старик моим голосом. — Ну, какой там надзор, какой всеведущий, Тихоня, тем более — всемогущий … Впрочем, может быть, в какой-то степени — и господь бог, надо обдумать этот перспективный тезис… Попробую пояснить.
Пункт А. Ни о каком всезнании и предвидении даже речи не может быть. По-моему, Марьинский Шаман уже тысячу раз повторял вам, что чужие мысли читать невозможно. Никому во Вселенной. Я не имею малейшего понятия, что вы думаете и о чём. Вот, допустим, Редька завтра с утра решит съесть полный с верхом банный таз салата из … хм… редьки, лука и капусты. Как я могу предвидеть это неосмотрительное деяние? Да никак. Если захочет предварительно спросить мнения Старика, позвонит мне, поделится замыслами, и я настоятельно посоветую не есть так много зелени натощак. Но Редька — мужик самоуверенный, не позвонит и совета не спросит. Через час его желудок бурно расстроится. Да, конечно, я прочувствую вместе с ним все пикантные подробности недомогания, но тут же сотру их из своей памяти. Так что, если думаете, что кто-либо ещё узнает от меня о его беготне в кусты, то глубоко заблуждаетесь. Сплетни совершенно и полностью исключены. Никогда и ни в каком виде ничто не будет ни с кем обсуждаться!
— Спасибочки хоть на этом. — Редька начинал успокаиваться. — А сны наши тоже смотреть станешь?
— И не надейтесь. — категорически отказался Старик. — Только кошмаров и эротических вожделений Тихони тут мне не хватало…
— Ещё одно спасибо. — ядовито поблагодарил и я. — Персонально от Тихони. Кстати, в какой мере эта трансляция ощущений изнашивает мой мозг?
— Ни в какой. — ответил Старик. — Передачу осуществляет не мозг, а контактное вещество. Да в чём, собственно, дело? Неприятно, что я в полном объёме воспринимаю ваши ощущения? Ну и что из того? Подумайте хорошенько, ребята, чего в этом плохого? Быть может, вы думаете, что всякий, хлебнувший контактного вещества, превращается в марионетку, куклу, которой управляет Старик, дергая за невидимые верёвочки? В бродящего по Зоне зомбя[16]? Бред, чушь, абсурд, бессмыслица! Ваши теперешние способности можно сравнить с постоянно включённой видеокамерой, вмонтированной в… ну, скажем, в капюшон комбинезона. Ну, вижу я то же, что видите вы. Ну, слышу вашими ушами. Ну, обоняю и осязаю. Так что с того? Помалкиваю себе. Запомните: при помощи этой видеокамеры ваших действий контролировать никак нельзя. Делайте, что сочтёте нужным. Свобода воли… гм… Однако, два весьма щекотливых аспекта всё же имеются.
— Валяй, выкладывай аспекты. — мрачно сказал Редька. — Гадостью больше, гадостью меньше, чего там. Снявши голову, по волосам не плачут.
— Хорошо. Раз так — пункт Б. О законах и праве. Ещё раз повторяю: Старик совершенно не собирается ни с кем обсуждать мелкие детали чужой биографии. От Старика никто и никогда ничего не услышит о слабостях, ошибках и личных недостатках характера соседей. Всё, что не должно касаться других, останется абсолютной тайной. Но! Как быть, если затевается нечто нехорошее. Допустим, Старик увидел глазами Редьки, как тот зарядил дробовик и кого-то поджидает в засаде в кустах. На полянке появляется Тихоня, мирно собирающий цветочки. Редька медленно поднимает ружьё, целится и… И тут Старик, безусловно, звонит Редьке и пытается отговорить его от нарушения закона Зоны. Отговорить, подчёркиваю, душеспасительная беседа — единственное, что Старик может сделать при таких обстоятельствах.
