Михаил Гвор - Поражающий фактор. Трилогия (СИ)
Вот и сидели теперь ребята на высших точках рельефа. На каждый наряд – СВД, автомат, два «ПМ», бинокль, тепловизор. И обязательный дозиметр. Ветер упорно дул от бригады в сторону города. Но кто мог гарантировать, что воздушные потоки не развернутся и радиоактивная пыль не посыплется на головы?
Менялись раз в день – погода вполне позволяла просидеть сутки на воздухе. Приказ был находиться на связи постоянно, благо и раций, и запасных батарей хватало. Да и дизель-генератор, в аварийном темпе вытащенный со склада и приведенный в порядок, уже почти сутки радостно урчал, окутанный солярным чадом. Вони и шуму от него было с избытком, зато горели лампочки в столовой, уже официально объявленной общежитием. Прожекторов хватало, не было нужды жечь костры, освещая непрекращающуюся работу по разбору разрушенных строений. Хотя живых уже не находили. Последним был прапор из котельной: над парнем сложились домиком две панели, и он отделался только испачканными штанами и легким заиканием.
На закрытой волне заблажила рация, выплевывая обрывки предложений:
– Колонна… города… до сорока… джопы… грузовики… стволы видны…
Последние слова комбат уже не услышал. Ставший разъездным «уазик» стоял метрах в пятистах, так было проще. Пробежаться немного да вбросить в эфир на общей волне привычную команду.
Возле самых ворот он пересекся с Сундуковым, тащившим на горбу «ПК».
– Саныч, а на хрена? – Пчелинцев, оказывается, все же сохранил еще умение удивляться. Чему удивился еще сильнее, чем ротному с пулеметом.
– А шоб було, как говорит твой ручной хохол, – ответил ротный и начал карабкаться на заваленную секцию забора. – Пока мои орлы приползут, я хоть точку обживу, – и, развернув кусок каремата, улегся на него, оперев сошки на излом, скалящийся обрывками арматуры.
– Куда я попал и где мои вещи! С вами тут и с ума сойти как два пальца об асфальт, – растерянно сказал майор, но, опомнившись, перещелкнул тумблер обратно на закрытую и спросил: – Гости далеко?
– Минут восемь, и будут на первом КПП. Мы ведем, – пробился сквозь треск статики искаженный голос сержанта Соловьева. Поддался ты, майор, на вражеские уговоры, развел палисадник с серпентарием. И хохлы у тебя в батальоне, и бульбаши. И сержант – еще один «варяг ландскнехтный», блин, только столичный… – Огонь открывать?
– Подожди. Мы тут встретим. Вы прикрываете. Потом – по обстановке, – зажал тангенту майор.
– Вас понял. Роджер. – Рация замолчала. Даже белый шум практически пропал.
– Сам такой… – буркнул Пчелинцев, убрав, впрочем, палец с кнопки. Американкое заимствование немного раздражало, но против новородившегося сленга не попрешь. С легкой руки кого-то из киногероев оно уже который год победно шлялось по всем силовым структурам России. Хотя Урусов клялся и на груди тельняшку рвал, что и украинские погранцы пользуют…
– Товарищ майор, тревожная группа по вашему сигналу прибыла! – доложил старлей Побережник, вскинув ладонь к виску.
За старлеем выстроился его взвод в полной боевой. Надо же, даже каски нацепили. И два гранатомета взяли. Надо потом благодарность вынести. С занесением в организм ста граммов.
– Молодцы, – козырнул майор. – Занимай позиции, как обговаривалось. Остальные где?
– Так остальные сейчас подтянутся, товарищ майор. У нас же все под боком всегда, как вы приказывали. А ребята бронники с собой не таскают.
– Понятно. Понеслись.
Старлей развернулся к бойцам и выдал короткую матерную тираду. «Тревожники» муравьями рассыпались. За полминуты от силы оседлали склоны, спускающиеся к заасфальтированной площадке перед КПП, и слились с травой.
– Лихо. Влад, ты со мной?
– Товарищ майор, неправильные вопросы задаете. Командир всегда должен находиться на самом опасном участке! Личным примером, так сказать.
– Так сказать… – хмуро повторил Пчелинцев. – Ну, давай так…
Новосибирск, медицинский центр «Врачебная практика»
Евгений Шутов
Каким неописуемым чудом не пострадал район площади Маркса, он не знал. Возможно, не сочли стоящей целью. Хоть и стояло там целых четыре медицинских учреждения. Чуть ли не стена к стене… Да и достойных объектов в округе хватало. А может, сработала ПВО. Так или иначе, в центре только вылетело несколько окон. И все.
Произошло все это уже после окончания рабочего дня, когда вся администрация уже разошлась по домам. Чтобы больше не вернуться. То ли не посчитали нужным, а может, некому было возвращаться.
А в результате он, профессор медицины Евгений Сергеевич Шутов, оставшийся дежурным хирургом на ночь, стал навсегда главврачом. Кому, как не ему, старшему и по возрасту, и по авторитету… Тем более идти было некуда: жилой квартал недалеко от «Студенческой» под удар попал. Его приоритетной целью в каком-то Генштабе посчитали. Или просто ошибка навигации. И весь его врачебный опыт тут бессилен…
Вернулся на работу и с головой нырнул в текущие заботы, забивая ими сосущую боль в груди. Работы было много. Лучевая стояла в списке чуть ли не на последнем месте. В основном травмы: переломы, ожоги, сотрясения, разнообразные ранения, в основном совершенно мирными предметами… О том, что услуги центра платные, забыли мгновенно. Хотя пациенты плату несли: в основном еду, что было очень кстати. Санитарки, пытавшиеся сбегать в магазин, наткнулись на каких-то бандитов, грабящих универсам, и еле вырвались. Скорее всего никакие это были не бандиты, просто самые обычные граждане, решившие запастись продуктами. Вряд ли уголовники отпустили бы девочек-практиканток.
Шел второй день после начала и конца войны. Еще кое-где рушились дома и трещало пламя. Люди метались в панике, кто-то пытался вырваться из города, кто-то грабил уцелевшие магазины…
Именно тогда и появились полицейские. Три «Газели», битком набитые вооруженными бойцами, снеся ворота, ворвались на территорию центра.
Из головного вытащили двое носилок и побежали с ними к парадному входу. Дверь, хоть и выполненная из ударопрочного стекла, противостоять долго не сумела… Самое обидное, что она и заперта не была, просто открывалась в другую сторону.
– Прошу прощения, но вас разве не учили предварительно стучать? – только и сумел спросить Шутов, прибежавший в вестибюль на заполошный женский крик из регистратуры.
– Время горит, – ответил старший из «захватчиков», поведя широким плечом, затянутым в «городской» серый камуфляж. – У меня бойцы загибаются. Не до стуков.
Шутову хватило одного взгляда. Множественные огнестрельные ранения. Весьма неприятно, особенно у того, что несли впереди.
– В операционную. Обоих. Этого ко мне. Второго – к Горадзе. И позовите Вахтанга, если он не там!
Подбежавшие санитары споро оттеснили пришельцев и, подхватив носилки, помчались по коридору.
– А с вами, товарищ милиционер, мы потом поговорим, – бросил Шутов, – располагайтесь. И двери входные почините.
Таджикистан, Фанские горы, альплагерь «Алаудин-Вертикаль»
Владимир Потапов (Потап)
Заполошный стук в дверь редко бывает к добру. А когда он еще сопровождается громким криком: «Ребята, скорее! Беда!!!» – выдернешься, как по боевой тревоге. Опыт не пропьешь. Меньше чем через две минуты вся четверка стояла возле спасательского балка, ставшего временным штабом лагеря. К их удивлению, Юриновы были уже здесь. Быстры ребята, что и говорить. Не только Виктор, который, похоже, прописался тут постоянно. Но и Олег с Лехой. Леха, конечно, не Юринов, но Потап и его в Юриновы записал, одна команда.
Еще возле штаба был таджикский старлей и какой-то совсем мелкий пацан в состоянии… нестояния, скажем так.
Заговорил Виктор:
– Все, кто нужен, собрались. Докладываю обстановку. На кишлак Пасруд, который нижний в нашем ущелье, напала банда. Около пятидесяти человек. Вооружение стрелковое. Убивают всех подряд. Дальнейшие планы неизвестны. Источник информации молод, устал и напуган. Потому все цифры… э-э… ненадежны. Что делать будем?
Потап витиевато выругался. Хороша задачка! Прискакал пацан лет не то семи, не то восьми. «Чужие наших стреляют!» А ты изволь на основании такой информации план предоставить.
– Малой прибалтов видел? – уточняет Олег.
– Видел. Они выходили из Маргузора. Топают к Пасруду, прямым ходом к басмачам.
М-да… Еще и чухна… Забить и забыть? Никто их туда не толкал. Вот только есть еще кое-что. Разорив один кишлак, пойдут в другой. И так, пока дорога не кончится. А кончается она здесь, в лагере…
Тем временем заговорил Бахреддин:
– У меня два автомата. Двое, кто стрелять умеет, найдутся?
Олег с Лехой переглянулись и дружно уперлись взглядом в Потапа.
– Отставить массовый героизм! – негромко произнес тот. – Первое. Идти надо. И пойдем. Иначе они придут сюда, и будет еще хуже. Второе. Пойдем мы. Мужики, простите, но вы потенциальные трупы. Сами поймите. Четверо пойдут. И Бахреддин водителем.
