Александр Тюрин - Каменный век
В итоге на месте мозга словно черная клякса ворочается и ты подключаешься, как миленький, к кибероболочке.
Она начинает выгребать из сети факты и строить гипотезы. А ты с умным видом хмыкаешь или бесхитростно зеваешь, глядя в окно.
“В условиях состязательного доступа кибероболочек к сетевым ресурсам большое число ассоциативных связей устанавливается случайным образом. Как показало обследование фирмы “Ливайн” — до 90%. Однако, в рамках этих хаотических процессов создаются устойчивые структуры, которые включают всю обработку данных, от приема мыслекодов до выдачи решающих рекомендаций…”
Сейчас бы посидеть-подумать, потому что горизонте размышлений что-то уже забрезжило, но дядя Витя мешает!
Подопечный доел сосиску, брошенный кем-то возле автомата по продаже хот-догов и спустился на второй ярус для посещения туалета. Выбрался он оттуда с мокрой головой и расчесанными усами. Кажется, помыслы дяди Вити опять были устремлены к вокзальному буфету. Когда подопечный подходил к лестнице, у дверей туалета появилась некая личность в серой шляпе, надвинутой по самые брови. Освальд прибавил зоркости микрокамерам, вмонтированным в его очки. Действительно, у некой личности было прекрасное нервное лицо ищейки.
Это явно представитель Службы Санации.
Освальд вскочил в лифт, который ползал внутри одной из колонн, и мигом вспорхнул на третий ярус. Только открылись двери шахты, а он уже увидел недремлющим оком, как в буфет входят двое ладных молодцов, оставляя снаружи еще одного. Агент Фалько вывел на дисплеи своих очков развернутые данные от пеленгатора. Так и есть, дядя Витя — внутри общепитовской точки, и значит, сейчас ему сделают “хлеб-соль”: кулаком по почкам и пальцем под ухо, после чего он окажется смирным и послушным.
Освальд прикрылся широкой спиной женщины, марширующей с двумя чемоданами, и с еще неясным планом действий стал приближаться к буфету. Когда он преодолел полдороги, послышался плотный хлопок. Его дополнил хор из разных бестолковых звуков. Теперь надо было резко прибавить скорость. Агент Фалько шепнул пирамидальной женщине на круглое ушко:
— Внимание, внимание. Вы поступаете в распоряжение федеральных сил особого назначения.
Женщина преданно ответила:
— Шо трэба?
— Бежать.
И женщина понеслась, как паровоз, пыхтя и пуская пар из ноздрей. Агент Фалько, как искусный наездник, притормозил ее за косынку около входа в буфет и нанес из-за ее широкой спины сокрушительные удары групзаху. Кулаком под дых и ребром ладони по шее. Из буфета выскочил, как ошпаренный, другой групзах. Вернее, он и был ошпаренный, вся физиономия в густой кофейной пене.
Групзах увидел, что его товарищ сильно согнулся, а рядом, торжествуя, стоит огромная женщина — террористка или пособница врага. Упреждая атаку, боец взвизгнул и нанес даме сокрушительный удар верхней частью кулака в селезенку, так называемый уракен-хиво-учи — предназначенный, чтоб свалить с копыт и носорога средних размеров.
Но этот удар был поглощен сумкой с гвоздями, которая висела у мадам на шее, ничуть ту шею не выгибая. Дама даже не качнулась на своих каблуках, более того, импульсивно и неловко, но быстро сунула в физиономию групзаха свой старомодный чемодан с обитыми железом уголками. Белая от пены голова бойца стала яркой от крови, и он, покачнувшись, как былинка, упал словно заколотый бык.
— Объявляю вам благодарность от имени командования,— признательным голосом сказал агент Фалько даме с чемоданом.
— Служу трудовому народу,— отвечала польщенная женщина,— рада стараться.
Агент Фалько осторожно заглянул в буфет. Мимо его головы немедленно пролетела яичница и прилепилась к стене.
В помещении была напряженная обстановка, напоминающая второй или третий день творения. Столбы пара, гейзеры кипятка, струи расплавленного жира и мощная музыка искрящегося танцевального автомата. Особенно поражала взгляд стойка.
Кофеварки, тостеры, шашлычницы сообща создавали ад местного значения.
Яркие пластиковые робофициантки в кокошниках носились по помещению, бросая блюда, как гранаты, крутя ножами и втыкая вилки во все живое при помощи инфракрасных сенсоров. Уборочные киберы опрокидывали столы, расшвыривали стулья, вбивали друг друга в стены и пытались затолкнуть одну жареную курицу в нечто смахивающее на ворота. Возможно, это был матч по хоккею.
Посетители разлетелись кто куда, как голуби. На шкафах, холодильниках, даже шторах, сидели и висели гроздьями, особенно прыткие вскарабкались на карниз. Буфетчица, отчаянная белобрысая девка, пыталась в одиночку биться шваброй с хоть малой, но охреневшей кибероболочкой буфета. Однако после каждой контратаки взбесившихся аппаратов девчонка с воем улепетывала в подсобку.
В одной из больших жирных луж раскинулось безвольное тело групзаха. А посреди всей жути и буйства красок, тихо и отрешенно, свесив печальные, как плакучая ива, усы, сидел по-турецки на перевернутом столе дядя Витя.
Наконец, он поднялся, пробормотав что-то вроде “извините, ошибочка вышла”, и просочился сквозь беснующуюся толпу машин, как призрак, который некогда бродил по Европе.
— Шо с этим сделать,— спросила с готовностью дама,— может, придушить гада?
— А вам надо следовать прежним курсом, гражданка. Командование пришлет вам ценный подарок.— Агент Фалько слегка тронул особу коленкой под зад, и она величаво удалилась.
Дядя Витя выйдя из буфета, увидел агента и еще несколько неподвижных тел.
— Ты чего, мужик, закурить что ли, хочешь? — спросил крестьянин от неловкости.
— Пошли, выведу наружу, а то повяжут тебя здесь с гарантией.
— Не, шутишь. Я с тобой никуда не пойду. Я тебя не знаю. А вдруг ты — оборотень. Сейчас человеком притворился, а завтра глядишь, уже камень многогранный, который людей жрет.
Агент Фалько ухватил сельского жителя за шиворот, первым делом вытащил из его грязного пиджака маленькую шпильку радиомаяка, выбросил ее … но не смог сдвинуть дядю Витю с места.
— Можешь на меня положиться, уважаю, когда маленькие бьют больших,— увещевал Освальд упирающегося крестьянина. — Ну, не будь ослом.
Наконец агент Фалько втолкнул дядю Витю на служебную лестницу, они спустились на минус первый этаж, вломились в дверь с неприветливым обращением в адрес “посторонних”. За дверью их как будто поджидал милиционер с табельным оружием в руках.
— Служба Санации, группа захвата,— зарычал Освальд и взмахнул красной книжицей.— Человека в серой шляпе не видели?
— Чего, чего? — милиционер выудил из уха рацию,— не разобрал. Вы кого-то ищете?
Освальд напористо повторил вопрос.
— Никак нет,— отчитался страж закона.
— Будьте бдительны, он очень опасен, — агент Фалько с дядей Витей обогнул милиционера, после чего припустил по узкому коридору, не отпуская руки подопечного.
А работник МВД остался на посту. Оттуда немного погодя послышались крики “Нет, нет!” и выстрелы…
Подвал был хитрым, заблудиться и истлеть здесь, как индейцу Джо, ничего не стоило. Но на свою беду попался лихим людям мирный труженик аэропорта. Он шел и напевал песенку про то, что “летят самолеты — сидят в них пилоты”. И тут две страшные в мертвенном свете фигуры бросились к нему, протягивая руки со скрюченными пальцами. Сердце заскакало в груди, скромный техник понял, что по горизонтали от погибели не уйти, и попробовал вспорхнуть по винтовой лесенке. Но он так испугался, что всякий раз соскальзывал вниз к ногам бандитов. Наконец, Освальд поднял техника за шиворот.
— Пошли погуляем, заодно покажешь, где тут выход.
— Эй, мужик, не хочешь в морду, не надо, — утешил пленного дядя Витя.
Техник благоразумно решил быть послушным. Через пять минут анти-Сусанин вывел бандитов к крохотному окошку, явно предназначенному для кошаче-крысиного контингента.
— Стой здесь, задница,— дружелюбно предупредил Освальд и хотел было “отключить” техника. Но дядя Витя подошел к донельзя испуганному человеку с тыла и возложил на его голову коробку спичек.
— А это мина, милок. Если полчаса будешь вести себя тихо — тогда полный ажур. Если рыпнешься, то мозги к потолку прилипнут.
Техник охотно поверил, поэтому стал древнеегипетской статуей. А агент и дядя Витя выползли через щель и оказались в районе привокзальной свалки, где валялись выгоревшие баки и первые ступени космических челноков.
— Дальше по-пластунски? — осведомился дядя Витя.
— Дальше без меня,— сказал Освальд.— Продолжайте без меня. Идите в сторону кладбища. Вон видите, труба крематория дымит? Это ваш ориентир. А там по главной аллее до автобусной остановки. Ехать вам лучше, как мне кажется, до парка народных увеселений. Надо добраться до Бормоталовки, это такой холмик, где раньше всякие крикуны горло драли. В том месте стоят заброшенные вагончики строителей. Располагайтесь как дома и особенно не высовывайтесь. Вот вам небольшой заем. Живите скромно, по средствам.
