Анна Горелышева - Будущее есть. Горизонты мечты
— Дин, объясни внятно, Золотой шар все-таки есть или это спутник?
— Это исследовательская капсула из параллельного мира, и она уже вернулась в свой мир вместе с прогрессором. Понимаете, из-за этой капсулы сто лет назад в Центре произошел аннигиляционный взрыв; к нам открылось много дыр из других миров, и через них хлынула всякая гадость. Потом дырки закрылись, а гадость осталась. И войну, получается, развязали не тихоокеанцы. И не мы. Это случайная ошибка ученых, которые исследовали тот антимир.
— Погоди, Рыжик. Ты здоров? Там же, в эпицентре, до сих пор рад 200–300…
— Ну и что, — это, по-вашему, радиация?
— Половина довоенной смертельной биодозы.
— Надо же! Спасибо за информацию.
— Так ты нормально себя чувствуешь?
— Да при чем здесь мое самочувствие! Пожалуйста, придумайте лучше, где взять гигаджоуль энергии!
— Зачем?
— Послать сигнал в параллельный мир, чтобы нас запеленговали.
— Как же ты собираешься его послать, если не секрет?
— У меня есть маяк, — Дин показал директору информатория блестящий металлический цилиндрик.
— Рыжик, скажи честно: кололся? — спросил директор информатория, взяв Дина за плечо и повернув к себе.
— Не верите… Кто же мне тогда поверит, массаракш?!
— Чему я должен верить, если я ничего не понял?
— Да вам и не надо ничего понимать. Пока. Я все связно постараюсь объяснить в бомбоубежище. Подумайте просто, где мне взять энергию?
— Опять! Ладно, Дин, давай прервемся. Пойдем, через несколько минут начнется бомбежка.
— Бомбежка… — повторил Дин. — Атомный взрыв! Точно! Конечно, атомный взрыв! Массаракш, вот идиот, как я сразу не въехал, массаракш, массаракш и еще тридцать три раза массаракш! Ясно, привык, что взрывы — обычное дело! Спасибо, мистер Лексингтон! Как вы считаете — они будут бомбить телевышку?
— Дин, пошли, ради бога!
— Нет, они будут ее бомбить?
— Обязательно. Туда направят главный удар.
— Отлично! Огромное спасибо!
Они остановились у входа в ПРУ.
— Спокойной плазмы, я пошел, — сказал Дин.
— Стой, куда пошел?!
— К эпицентру, куда еще?
— Дин, ты что — совсем рехнулся?! Объясни по-человечески, что нужно, и мы вместе что-нибудь придумаем.
— Мы уже все придумали. И я вам все объясню, только после взрыва. Хотя, надеюсь, взрыва не будет.
Дин выскочил из подвала и рванул к Центру. Лексингтон что-то кричал вслед, но Дин не слышал. Метро уже, конечно, не работает. Жалко — до телевышки даже напрямик, дворами, километра полтора. Будет финт, если он не успеет. Репродукторы над головой все еще пугали воздушной тревогой, повторяя одно и то же, как заезженная дискета. Вдобавок ко всему начался дождь со снегом. Асфальт стал скользким, одежда мгновенно промокла насквозь. Ну и ладно, когда холодно, бежать лучше.
Неожиданно из подворотни вынырнула полицейская машина с включенной сиреной и зажженными фарами.
— Эй, сталкер, остановись и подними руки! И мы не будем стрелять! — проорали интерполовцы. Их словарный запас разнообразием не отличался.
Дин не отреагировал, продолжал бежать. Интер повторил — это было уже странно: гуманист попался, почему-то не захотел пришлепнуть Дина сразу.
Но больше полицейские предупреждать не стали и открыли огонь. Самое худшее, что улица была узкая, прямая, а дома — почти не разрушенные и с наглухо загерметизированными подъездами: еще бы, радиационная опасность! Единственное, что спасало Дина, — паршивая видимость.
Он юркнул в открытый подъезд. Черного хода там не оказалось, но лифт, к счастью, работал. Поднявшись на последний этаж, Дин выскочил на крышу. Машина ползала внизу, мигала и завывала, шаря прожектором.
«Ушел! — подумал Дин. — Вот вам всем, съели, массаракш?!»
По крышам до телевышки было уже рукой подать. Время, впрочем, поджимало. Дин услышал сверху шум приближающихся самолетов. Разглядеть их было нечего и думать, — во первых, дождь, а во вторых, ядерная зима. Дин поднажал. Через три минуты он уже спустился и бежал к зданию телецентра.
Тут снова откуда-то появилась интерполовская машина. Кажется, уже другая.
— Эй, парень, вернись! — кричали в мегафон полицейские. — Мы не будем стрелять! Ты бежишь к эпицентру предполагаемого взрыва! Остановись! Это смертельно опасно!
«Умники! — подумал Дин. — Испугали! Плевал я на вас!»
Самолеты тихоокеанцев ревели уже над самой головой. Полицейская машинка отстала: поехала спасаться.
Дин вышел на финишную прямую. До телецентра оставалось метров сто пятьдесят. Двери здания были распахнуты, внутри ни души. А телевизоры сейчас по всему городу включены («Будьте внимательны к сообщениям ГО!»). Вот он, телецентр, — в твоем распоряжении. И вместе с ним — весь город. Можно прокричать в прямом эфире все что угодно. «Люди, вас обманывают!» «Огненоносные творцы — преступники, их зовут так-то и так-то, они находятся там-то и там-то, убейте их, спасите страну (или уж сразу — Галактику, чего мелочиться?) — это говорю вам я, Мак Сим, живой бог на земле…»? — Дин с трудом прервал мысль, потому что Стругацких он мог цитировать бесконечно.
Проблема только в том, что вся страна «от Заречья до Хонтийской границы» не будет «валяться в депрессии, обливаясь слезами» и «слушать развесив уши, стараясь не упустить ни слова», потому что поля-то такого нет. Гравитационное поле есть. И электромагнитное есть. И сильное, и слабое. А вот того чудесного поля еще не открыли. Ну да, прямой эфир — ори, что хочешь, пожалуйста, не жалко. Тебя даже услышат. Но им плевать. Что, спрашиваешь, правительство нам хорошего сделало? Дурацкий вопрос! Как это что? Сбросило цены на «снежок» в полтора раза! И не надо пачкать людям мозги «довоенным прогрессом», а тем более «светлым будущим»! И вообще, откуда это у тебя такая интересная информация? Впрочем, вопрос риторический: сразу видно — сталкер!
Вот так. Проблема не в том, что сказать нельзя, а в том, что сказать-то, оказывается, нечего!
Дин добежал до телевышки, оставил цилиндрик у входа и повертел головой, ища, где бы укрыться. Одновременно он нашарил в кармане рюкзака «кубик» радиопротектора. Вот ведь идиот — шприц-то выкинул!.. Ну не придурок?! Дин сломал ампулу, выплеснул радиопротектор на язык. Бесполезно, конечно, не поможет.
В ту же секунду он услышал душераздирающе знакомый вой. Попал! И раньше несколько раз бомбежка заставала его на улице, но не в такой близости от эпицентра. Дин пробежал еще несколько метров — никакой ямы или щели поблизости не было. Пришлось упасть в развалины какого-то дома и укрыться за уцелевшим фундаментом.
Вспышка. Несмотря на снег, дождь, смог и кромешную темень, на секунду стало светло, наверное, как днем до войны. Потом свет постепенно померк. Звука взрыва не было. Чушь какая-то… Не бывает так! Тут Дин сообразил, что не чувствует пронизывающего тела потока гамма-лучей и нейтронов, как обычно. Ну какой у этого фундамента может быть коэффициент ослабления? Два — два с половиной от силы… Дин читал, что до войны люди не чувствовали радиацию. И сейчас еще изредка встречаются такие. Но они долго не живут — быстро облучаются и умирают. Еще ничего не понимая, Дин выбрался из своего укрытия.
Моросил дождь. Вышка была на месте — сквозь пелену тумана проступали ее контуры. Темные силуэты домов тоже были различимы. Все как до взрыва. Шума самолетов не слышно. Дин поднялся и медленно двинулся к телецентру. Он предполагал, что маячок должен как-то поглотить энергию взрыва, но чтобы именно так?.. Интересно, сколько килотонн было в этой бомбе?
Цилиндрик лежал на прежнем месте и сиял зеленым огоньком — от счастья. Негромкий щелчок, и светодиод погас.
Дин взял маячок в руки. Он был холодный как лед. Ну так что, передал он сигнал или сломался? Как узнать?
Дин присел на скамейку у входа в телецентр, положил цилиндрик рядом. Теперь он больше не нужен, независимо от того, выполнил свою функцию или нет.
Ну и что делать дальше? Неизвестно. Как любит повторять информатик, цитируя космонавтов на Луне, «Ну, вот мы и здесь, ну и что?»
Из-за угла вырулила интерполовская машина, вильнула и остановилась. Наверное, от удивления. И правда, если вдуматься, картина дикая: пять минут назад на здание телецентра была сброшена атомная бомба, а тут на лавочке перед входом устало сидит Дин в позе мыслителя.
Полицейские осторожно вылезли из машины.
— А что, взрыва не было? — глупо спросил один из них.
Остальные промолчали.
— Эй, ребенок, ты откуда? — обратились к Дину.
Дин слегка помахал здоровой рукой и мотнул головой в сторону Центра. Убегать он не собирался: во первых, смертельно устал, а во вторых, чувствовал, что свой долг уже выполнил.
— Это Рыжик, сталкер! — вдруг осенило кого-то из интеров. — Стреляйте, ребята!
Три оранжевые вспышки — и в ту же секунду Дина одновременно прошило три лазерных луча.
