Далия Трускиновская - Дурни Вавилонские
— Мы должны их изловить и воротить таблички, — говорил тот, что ближе к нам, — иначе будет большая беда! Ищите, порождения крокодилов, заглядывайте под каждый куст!
— Здесь их нет! И здесь их нет! И никаких следов! — откликались прочие.
К нему подъехал другой стражник и задал вопрос, который волновал и нас:
— Неужели эта куча обожженной глины так нужна Нашей Башне? Разве там не старые долговые записи и не сводные отчеты подрядчиков, которые теперь потеряли смысл?
— Это не те таблички. Как раз долговые записи и приказы, исполненные десять лет назад, остались. Там другое — то, без чего устройство Самариаха бессильно, словно осел, из которого из живого злые духи вынули все кости. Он есть, он выглядит как осел, его шкура цела и глотка исторгает рев, но для работы он не годится.
— Неужели нельзя опять вставить в этого осла кости?
— А кто это сделает? Ведь двое разумных, самых главных, ушли, а те, что остались, без них не справятся.
— Неужели им плохо платили, этим главным разумным? — тихонько спросил стражник.
— Нет, им хорошо платили, они даже не знали, куда девать деньги.
— Так отчего же они ушли?
— Не знаю! Знаю только, что без них и без табличек нам лучше не возвращаться!
— Но не рухнет же Наша Башня без этих украденных табличек!
— Не знаю! Если бы ты слышал, как орал старый Рамшак Львиная Лапа — то понял бы, что рухнет. А Львиная Лапа командует стражей уже лет восемь и всякое повидал.
Нам стало так страшно, что по спинам потек холодный пот. Одно дело — рыться в развалинах Первой Башни, зная, что люди из нее ушли задолго до того, как она свалилась, и совсем другое — вообразить падение Нашей Башни. И из-за чего? Из-за обожженных глиняных табличек!
— У нас впереди вся ночь, мы обшарим поля между Нашей Башней и Другой Башней, мы их найдем, — сказал тот стражник, что задавал вопросы, и мы содрогнулись. — Ведь единственное место, где могут понадобиться такие таблички, — Другая Башня. Или нет?
— Откуда я знаю? Может, еще где-то решили строить свою башню до небес… Все словно с ума сошли — всем обязательно нужно строить башню!
— Ну конечно, только в башне можно заработать настоящие деньги.
Мы потихоньку стали отползать. То, что сказали стражники, было ужасно — если начнут обшаривать поля, то доберутся и до нас, а мы ведь ни в чем не виноваты! Мы — простые парни, мы тачки гоняем, нам скажут — мы везем!
Мы долго шли на четвереньках. Так долго, что поняли: заблудились.
— Эй, эй, Субат-Телль! — стали звать мы. Никто в Вавилоне и окрестностях не знает, что это значит, лишь мы шестеро.
— Эй, эй! — послышалось справа. — Вагад, Гамид!
Мы поспешили на голос и свалились в канаву. Здешние поля огромны, но изрезаны канавами и каналами, не то, что наши, возле Субат-Телля. Здесь вода сама приходит к ячменю, а у нас — ее черпают из глубокого колодца или носят из заводи ручья.
Мы вылезли из канавы, нашли в потемках Тахмада и сказали ему, что очень скоро тут будут стражники на ослах, а мы и убежать не сможем с нашими тачками.
Но Тахмад — умный! Он думал, думал — и догадался, что нужно сделать.
— Мы утопим тачки и корзины с табличками в воде! — вот что он сказал. — И их не найдут! Таблички обожженные, им ничего не сделается. А сами — убежим к Другой Башне. Даже если мы встретимся со стражниками, они нам ничего не сделают — ведь при нас нет ни украденных табличек, ни украденных тачек.
Мы расползлись в разные стороны, и Гугуд нашел такое место на берегу канала, что было удобно спустить к воде тачки. Мы поочередно погрузили их в воду и пошли прочь, но не к Другой Башне, а вдоль канала, в сторону от нее. Мы хотели как можно скорее удалиться от мест, где нас могут изловить стражники. А без тачек мы продвигались очень быстро, а кое-где даже бежали, так что к рассвету оказались в неведомых краях. Мы видели издали какую-то башню, но Нашу Башню или Другую Башню, сказать не могли. Они ведь похожи, как будто одна отражение другой. А сосчитать ярусы мы не сумели — мы не знали таких чисел.
Чтобы понять, какая это из башен, мы пошли обратно и, к счастью, сбились с пути и попали на дорогу, которая делает поворот. Мы пошли по ней и увидели две башни. Казалось, будто они стоят рядом, — вот как далеко мы забежали. Мы стали спорить, к которой идти. Нам нужна была Другая Башня. А опознать ее мы могли, только подойдя совсем близко.
Наконец мы выбрали ту, что чуть пониже, — ведь Другую Башню начали строить позже, чем Нашу Башню. И мы пошли к ней, и мы оказались правы!
Она тоже стояла на очень широком основании, и у нее тоже был вход в нору, к которому вела дорога, и вокруг тоже стояли сараи и мастерские, и из крыш поднимались столбы дыма, и бегали люди, и кричали ослы.
— Ну вот, — сказал Тахмад. — Я вас привел. Радуйтесь! Вот тут мы и будем гонять тачки.
Часть вторая
Другая Башня
У Другой Башни мы оказались, когда солнце уже стало припекать.
Мы были голодны и прежде всего отыскали разносчика с горячими лепешками.
— Вот два «кувшина», дай нам шесть лепешек, — сказали мы.
— За два «кувшина» вам будут только четыре лепешки, — ответил он.
— Почему? — удивились мы.
— Здесь такие цены.
Мы добавили еще «кувшин» и сели на обочине перекусить. Но перед этим мы спросили, не знает ли разносчик, где искать господина Агенора Лути. Он не знал, но посоветовал спросить у стражников — у них вроде бы есть списки жителей Другой Башни, которые постоянно обновляются.
Поев, мы пошли ко входу в здешнюю нору и задали стражнику свой вопрос. Он повел нас в помещение, имеющее большое окно, и клянусь язычком Асторет — мы впервые видели такое помещение. Вдоль всех стен были натянуты веревки, а на них висели таблички. Теперь мы поняли, для чего нужны дырявые таблички, и мы восхищенно смотрели, как стражник перебирает их.
— Этот господин живет всего лишь на третьем ярусе, возле храма Мардука, — сказал стражник. — С одной стороны, совсем неподходящее место для такого важного господина. А с другой — он служит нашим жрецам и числится при нашем храме. Это в Той Башне своего храма нет, только собираются построить, а у нас есть маленький на третьем ярусе, и жрецов полтора десятка! Он там, пока не приготовили большой, на восемнадцатом ярусе, там сейчас выкладывают стены плитками и устанавливают изваяния. Рядом с ним — помещение для счетного устройства. Когда храм переберется вверх, то счетное устройство займет всю западную часть третьего яруса. Вот, видите отметки?
Он показал нам знаки на табличке.
— Мы простые парни, мы тачки гоняем, — ответил Тахмад. — Мы в знаках не разбираемся. Ты впустишь нас к нему?
— Да ступайте! Погодите, вот пропуска.
Он дал нам таблички на веревках, удобные, чтобы вешать на шею. На них была крошечная Асторет верхом на льве и сбоку знаки. Таблички следовало вернуть ему при выходе из башни.
— Зачем это? — спросили мы. — Ведь в башню ходит множество народа, неужели каждый получает пропуск?
— Нет, не каждый, — сказал стражник. — Но вы будете поблизости от Трубы, а там такое место… в общем, мы должны быть уверены, что гости не причинят вреда.
— А в Нашей Башне никакой Трубы не было.
— Ну так кто строил Вашу Башню, и кто строил Другую Башню?!
Он объяснил, как идти. Сперва мы, поднимаясь, увидим в начале третьего яруса широкое место, где выгружают глину и кирпичи. Это — в восточной части яруса. Потом нужно пройти еще сотню шагов, и когда на стенах увидим крылатых быков и львов, то внимательно смотреть — справа должны быть двери храма, он, разумеется, снаружи от норы. А счетное устройство — в помещениях между норой и Трубой, и арка, ведущая туда, шагах в десяти от входа в храм, но она неприметная, легко проскочить мимо.
Мы пошли по норе и нашли арку, о которой говорил стражник у входа. Мы вошли и увидели другого стражника. Он забрал у нас таблички с Асторет и дал другие — там был один лев, без богини. Потом он объяснил нам, как идти к Трубе.
— Да что за Труба такая? — спросили мы.
— Дурни вы землезадые, даже не видели устройства настоящей башни! — ответил он.
Оказалось — действительно не видели!
Нашу Башню можно было сравнить с большой кучей глины, растущей вверх, вокруг которой были помещения. А Другая Башня изнутри была пуста. Мы сравнили Трубу с колодцем, облицованным каменными плитами. В поперечнике этот колодец был не меньше тридцати шагов, а внизу даже больше. Свет проникал в него сверху. Начиная с третьего или четвертого уровня туда выходили окна. А на самом дне мы увидели крестовину, которую вращали восемь ослов!
— Опять! — закричали мы. — Опять!
— Что вы орете? — спросил мужчина, незаметно подошедший к нам сзади.
Мы стояли на площадке, обнесенной перилами, и в этом было наше счастье — мы чуть не свалились вниз от грубого и громкого голоса.
