Деннис Уитли - Война в мире призраков
Придя к заключению, что капитан, по всей видимости, был опытным помощником и большую часть ночи наверняка проведет, посвятив себя работе милосердия, капитан решил, что лучшее, что он может сделать, это заняться тем же, поэтому он принял облик хирурга в белом халате и сразу же принялся за дело.
В сопровождении и других помощников он переходил от развалин одного здания к другому. На протяжении долгих часов, после того как бомбежка закончилась, они оказывали первую помощь смертельно раненым, облегчая им переход из Земной жизни и отправляя в больницы.
Уже ближе к рассвету сиделка, с которой де Ришло не спускал своих глаз, прекратила свою работу. Вскоре изображение страдающего провинциального города стало таять, и герцог вновь убедился, что капитан Феннимер путешествует обратно во времени. Когда он наконец настиг его, капитан уже имел облик богача восемнадцатого века, входящего в длинный музыкальный салон в огромном, шикарно обставленном здании. Понятно это тоже было одно из его воплощений и, вероятно, последнее, когда капитан был известным музыкантом, а возможно, даже и композитором. Он уселся за рояль и сразу же принялся исполнять очаровательные вещи, явно стремясь восстановить спокойствие духа после всех ужасов, свидетелем которых он стал в эту ночь.
Проиграв в течение получаса, капитан Феннимер вдруг резко остановился и со скоростью молнии вернулся в свое бренное тело. Де Ришло последовал за ним и оказался в его квартире в Норт-Гейте в тот самый момент, когда горничная ставила капитану поднос с его утренним чаем на ночной столик, а сам он с сонным видом приподнялся на локте. Две минуты спустя герцог возвратился в Кардиналз Фолли, усилием воли проснулся и рассказал Ричарду обо всем, что с ним происходило. И это ночное путешествие оказалось бесплодным.
Но в отличие от предшествующего утра, де Ришло после сна чувствовал себя уставшим. Так бывает всегда, когда астральное тело спящего вместо того, чтобы развлекаться, работает. Поднявшись в свою комнату, он сразу же лег в постель и проспал еще два часа, восстанавливая свои силы в праздном времяпровождении в самых приятных местах.
Позднее, в тот же день, когда герцог рассказал своим друзьям о своих ночных авантюрах, Ричард заметил:
— Странно, что адмирал, которого в этом мире все считают образцовым и преданным мужем, сбросив свою оболочку, сразу же торопится развлекаться и забавляться с какой-то ничтожной китаянкой, в то время как капитан, настоящий ловелас, оказавшись в другом мире, посвящает себя благородным делам.
— В этом нет ничего удивительного, — ответил герцог. Человек может находиться на сравнительно низкой стадии духовного развития, однако, проявляя удивительную энергию и целеустремленность, может добиться вполне солидного положения во время своего пребывания на Земле, что мы и имеем в случае с адмиралом. С другой стороны, люди, продвинувшиеся в своем духовном развитии вперед, могут оставаться сами собою. Каждый раз, когда они рождаются заново, их истинные познания затемняются плотью, и, пока в результате какого-нибудь контакта не произойдет пробуждения их знаний о вечных истинах, они могут себя вести, как будто все еще находятся на низшей стадии своего развития, могут даже умереть, так и не добившись большего прогресса.
— Но это же ужасная потеря времени, — запротестовал Рекс.
— О, нет. Совсем нет, потому что в течение своей жизни каждый из нас уплачивает определенные долги и в то же время что-то узнает. Я знавал однажды старого пахаря, который не умел ни писать ни читать, на самом же деле он переживал последнюю свою земную ипостась и его ожидало восхождение в буддхаистскую сферу. Он даже не имел об этом представления, когда душа его находилась в теле, но я это знал и не раз на астральном уровне обращался к нему за покровительством. Ему осталось познать только один урок — унижение — и он сам пожелал, чтобы его последнее земное воплощение было в образе бедного крестьянина, который в течение всей своей жизни на Земле не имеет ни малейшего представления о Тайной Науке.
— Выходит, при рождении любая душа может воплотиться во что пожелает, — прокомментировал Саймон.
— Не совсем так. Вы сможете это сделать только тогда, когда ваши жизни на Земле подходят к концу и вам осталось узнать совсем немногое. Вот тогда-то вам даруется возможность выбрать себе такое земное воплощение, чтобы суметь освоить последние уроки за более короткое время. Это напоминает случай с преуспевающим студентом в университете, которому предоставляется свобода выбора изучаемых предметов и времени занятий. Наш Господь, к примеру, пошел на крайний шаг выбрал мучения и наказания, чтобы прожить свои последние три жизни за одно земное воплощение. За короткий период в тридцать лет он выплатил все свои оставшиеся долги, которые наделал во время своих многочисленных предшествующих жизней на этой материальной планете и с непревзойденной силой духа выдержал все последовавшие за этим испытания, чтобы раз и навсегда освободиться от плоти.
— Но у него явно была превосходная память, если судить по его многочисленным высказываниям, — замерила Мари-Лу.
— Конечно. Большинство людей, которые постоянно расширяют границы своих тайных познаний, в каждом своем земном воплощении временами испытывают ощущение, как бы пробуждения после сна. Возможность познать — путем общения с кем-то или через литературу — дана многим. Те, кто не готов, отказываются от этого, а вот те, кто готовы, сразу же осознают, что все религии содержат только частицу подлинной истины, что в каждой из них есть нелогичные положения, которые не одолеть, в то время как подлинная мудрость совершенно логична и справедлива. Никто, обладающий знанием, не пытается навязывать его другому, потому что это пустая потеря времени, но делится им, если человек готов его воспринять.
— Интересно, был ли я готов к этому, когда несколько лет тому назад ты нам донес это учение? — спросил Ричард. — Я всему поверил, потому что все, что ты не говорил, находило свое подтверждение. Поверил я в закон Кармы, согласно которому сколько посеешь, столько и пожнешь, то есть ни атомом больше ни атомом меньше, что вполне справедливо. Это перечеркивает безнадежное и мрачное учение, по которому после нашей короткой жизни — я уж не говорю о тех, кто умер в детстве — душа либо получает доступ в рай либо осуждена на вечные муки в Аду. Ни один здравомыслящий человек не может опираться на веру, которая является пародией на справедливость. И, тем не менее, за очень редким исключением, я так никогда и не смог вспомнить ни одного своего сна, хотя одно время мы вместе с Мари-Лу пытались заниматься этим. Ей-то это давалось сравнительно легко, а я так и не смог добиться успеха.
— Ричард, дело в том, что Мари-Лу в своих прежних воплощениях немало тренировалась и была, что называется, «смотрительницей» в храме, поэтому для нее это не составило труда. Ты же, напротив, хотя, вполне возможно, не сознаешь этого являешься «врачевателем», так как в течение длительного времени в прошлом ты развивал свои возможности именно в этом направлении.
Интересно, — с улыбкой произнес Ричард, — а ведь действительно, сколько раз я снимал головную боль у Мари-Лу всего лишь за несколько минут массажа.
Де Ришло кивнул.
— Если ты вновь начнешь совершенствоваться в этом направлении, вполне возможно ты научишься снимать боль у тех, кто страдает от зубов, ревматизма и так далее. В любом случае лишь по чистой случайности Мари-Лу продвинулась в своих познаниях дальше тебя и то обстоятельство, что она с такой ясностью воссоздает свои сны, не имеет к этому никакого отношения. — Ну а мне что делать? — спросил Саймон. — Утром я могу вспомнить только обрывки сна и то когда проснусь. Мне никогда не удалось полностью воссоздать его.
— Ты идёшь правильном направлении, так в своих прошлых жизнях ты был неофитом, новичком.
— А я? — поинтересовался Рекс.
— У тебя, Рекс, самая молодая среди нас душа. Возможно, этим и объясняется то, как ты успешно осваиваешь все современные предметы этого материального уровня, такие как гоночные автомобили и аэропланы. Только сейчас ты дошел до той стадии, когда можно предоставить тебе первую возможность постичь мудрость. В этом, вне всякого сомнения, и есть причина того, почему мы с тобой стали друзьями.
После короткого молчания Саймон сказал: — Возвращаясь к нашему делу. Похоже, твой план сорвался. Наблюдение за адмиралом и капитаном ничего не дало. Что ты теперь собираешься делать? — Я больше не будут тревожить капитана, — ответил герцог. — Из того, что видел вчера ночью, ясно, что он — постоянный помощник, явно один из них. Не думаю, что он помнит свои сны, но на астральном уровне он прекрасно осознавал свои прошлые жизни. Его духовное развитие идет по восходящей. Трудно вообразить, чтобы человек такого уровня мог неосознанно предать свою страну. Я уверен, что со своей стороны он оказывает достаточное сопротивление попыткам сил зла втянуть его в действия, противоречащие его желаниям. А вот, касается адмирала, за ним придется немного понаблюдать, тем более, что его астральная жизнь коротка и вполне возможны моменты, когда он попадает в лапы нашего противника, даже не сознавая, что с ним происходит.
