Алексей Грушевский - Игра в Тарот
Так Ленин попал в думу.
Когда Зюга проснулся, было время идти на пленарное заседание. Выйдя из своего кабинета, он поразился обилию возбуждённого народа в думских коридорах. Чувствуя не ладное, он поспешил в зал заседаний. И там он увидел, что гроб с телом Ленином стоит на столе президиума. Членов президиума не было. Места председателя и его заместителей были свободны. Никто не хотел находится, рядом с мумией. То ли боялись, то ли ещё какие предрассудки.
Депутаты сидели какие-то молчаливые, сжавшиеся. Было полное ощущение что они готовы залезть под столы. Народные избранники вели себя явно не по регламенту, не вопили, не дрались, не плевались, не кусались, не обзывали друг друга всякими обидными словами, словом было их и не узнать. Они тихо сидели, как-то пригнувшись, и лишь шепотом о чём-то шушукались.
То ли присутствие Ильича оказало такое благотворное влияние на думцев, то ли, то, что все проходы были забиты решительно настроенными демонстрантами. Оценив ситуацию, Зюга занял место председателя.
Поставил на голосование вопрос о признание себя председателем Думы. И тут же получил единогласно. Скоро все важные должности заняли его немногочисленные соратники-депутаты. Остались ещё много вакантных мест, так как чтобы их занять просто не было достаточного количества коммунистов-депутатов.
И тут прорвало. Солидные дяди-депутаты, в дорогих костюмах и часах стоящих целое состояние, наперегонки бросились к гробу Ленина и, рыдая, целуя его, стали каяться, просить прощения и молили принять их обратно в коммунисты. При этом большинство из них, даже, доставали припрятанные в потайных карманах старые КПССные партийные билеты. Скоро в думе осталась только одна фракция — коммунистов Зюги.
Через несколько дней, страсти начали, было, успокаиваться. Толпа уже готова была разойтись. Зюга говорил и говорил об антинародном режиме, что теперь он всем им покажет, но надо действовать в рамках закона, что надо работать, разрабатывать законопроекты, тщательно проводить их юридическую экспертизу, шаг за шагом поднимать страну с колен… Одним словом, последовательно и целеустремлённо Зюга, шаг за шагом, сдавал назад. Зюга делал то, в чём он был величайшим виртуозом, он упорно и целеустремлённо протаскивал самый циничный и трусливый оппортунизм. Вроде он всё правильно говорил, вроде вскипала волна праведного гнева, вроде всё было, так как и надо, и не придерешься по существу, а, по сути…всё неизбежно разваливалось, и революция последовательно и стремительно вырождалась в очередной гудок неисправного паровоза. Скоро, Зюга, начал было, уже потихоньку намекать, что надо бы и гроб Ленина вернуть обратно в мавзолей. Микроклимат там особый, наблюдения, то да сё. Всё бы могло успокоиться, если бы не влез азиоевреец Тугин.
Глава 10. Религия священного сосуда
Сей бродячий проповедник, давно бродил по просторам бывшего совка и, даже иногда, забредал в соседние басурманские пределы.
Он проповедовал, что силу и благодать даёт земля. Но только тогда когда её много. Чтобы получить власть над миром и духом надо объединить все разобщённые уделы в один, и, тогда, произойдёт мистический синтез, разрозненных по разным этносам крупиц знаний Традиции. Сакральные слова забытого учения, хранимые в древних гимнах разными народами, сольются в один единый эпос славящий…
В общем, воссияет невиданный ранее свет, все узрят истинную правду, обретут несокрушимую силу, и будет повержена власть воды.
Так как самый большой кусок земли был континет Евразия, он назвал своё учение азиоеврейством, так как Азия больше Европы, то ей, естественно, полагалось стоять в этом алхимическом союзе на первом месте.
Возвратясь из очередного своего странствия по басурманиям, где он нёс проповедь своего учения, он забрёл в около думские приделы как раз тогда, когда Зюга нудно вещал о том, что надо мумию отправить обратно в мавзолей, так как ей пора проходить специальные процедуры, а именно отмачиваться в ванне, наполненной специальным раствором.
Тугин давно мечтал создать свою собственную религию, и тем встать в один ряд с Магометом и Буддой. Наблюдая за охватившим Москву сумасшествием, он, понял, что это надо делать или сейчас, или шанса больше не будет никогда.
Бродя вокруг здания Думы, и впитывая в себя разлившуюся вокруг энергетику, его постигло озарение. Он понял, что, наконец-то, он нашёл недостающие звено, так сказать замковый камень, способный объединить в единое учение все сокровища найденные им во время своих многолетних духовных поисков.
Так возникло учение о Божественной Банке, основным сакральном символе религии Священного Сосуда, дающую жизнь земную, знание, силу, благодать и, иногда, даже (исключительно для праведников) жизнь вечную.
Пользуясь царящей сумятицей, он проник в Думу, забрался на кафедру и возвестил Миру и Граду о воссиявшем свете новой религии.
После этого вернуть всё на круги своя было уже просто невозможно.
Кратко Толик так понимал это учение:
Всё вокруг, всё пространство, вся вселенная наполнена пронзающим её благом. Так как это благо — было, есть и будет всегда, то это благо, следовательно, — традиция, в самом святом и широком смысле. Надо только этим благом уметь воспользоваться. Собрать в себе это благо. А собрать его можно, только став сосудом. То есть если быть готовым воспринять благо традиции то это, значит, стать сосудом. Ну, вот как, например, дождь. Дождь льёт и льёт, и если нет посуды, то, значит, благо, например вода, будет потеряна, а если есть посуда, то можно благо, воду, собрать и использовать для полива. То есть себе во благо.
Более того, не использованное благо есть зло. Так, если воде дождя некуда стекать, то она может всё залить, и тогда потоп. То есть, если не быть готовым принимать в себя благо, то оно обернётся злом. Или не принятое благо, отвергнутое — благо. А отвергнутое благо — творит зло тому, кто его отверг.
Таким образом, благо благом делает сосуд, который способен это благо принять в себя. Ибо, лишь принятое в сосуд благо становиться настоящим полезным благом. Истинным благом.
Следовательно, центральным элементом традиции является сосуд. И действительно во всех религиях он, так или иначе, присутствует. Например, чаша Грааля. (Далее следовало долгое перечисление аналогичных артефактов в различных культурах)
Когда что-либо находится в сосуде, оно является благом, и приобретает свойство полезности. Извлечённое из сосуда, оно мгновенно теряет полезные свойства, и вообще улетучивается. Поэтому сосуд, заполнившись благом, должен быть всегда закрыт, и его высшим символом является идеальный сосуд — банка с крышкой. Так как банка удовлетворяет всем качествам, которые должен иметь идеальный сосуд. Банка вместима (в нём можно хранить много блага), имеет широкое горлышко и, следовательно, легко заполняется (в него легко заходит благо), и имеет крышку (благо надёжно храниться).
Главное в сосуде стенки и дно. Дно символ — Земли, а стенки символ — берегов. Если вода находится на земле и со всех сторон окружена берегами, то такая вода повержена и собрана, и становиться благом. Наоборот, если вода окружает сушу, то такая вода душит сушу, например, буйствуя штормами и цунами, размывая берег, и становиться злом. (Следующие далее рассуждения о геополитике, и происках атлантистов мы, за ненадобностью, опустим)
Понятно, что всё это не могло бы овладеть массой, если бы Тугин не адаптировал своё учение к текущему моменту. А так как раз именно в этот момент решался кардинальный вопрос о судьбе революции — нести или не нести мумию Ленина обратно мавзолей, то Тугин ясно и убедительно доказал что нести её в мавзолей совсем не надо.
— Зачем нести Ленина в мавзолей? Чтобы положить в сосуд. Это правильно, так как жидкость в сосуде приобретает свойства блага, и погружённый в эту жидкость со свойствами блага, Ленин вбирает благо в себя, и находится во благе. Но что же будет потом? Его извлекут из сосуда, и Ленин выйдет из блага! Это плохо. И действительно, извлечённый из сосуда, Ленин постепенно начинает засыхать, а попросту умирать, и его через некоторое время снова надо погружать в сосуд с благом. Значит, Ленина надо просто всё время держать в сосуде, и тогда благо будет всегда вместе с ним. А мавзолей вообще не причём, и по большому счёту вообще не нужен. Надо лишь сделать сосуд прозрачным, что бы все видели вечно живого Ленина, и через это понимали, смысл истинного учения о благе. Что может быть более зримым свидетельством чуда — как вечно живой Ленин в сосуде полного блага! А что бы все узрели эту истину, его надо носить по всей суше, и тогда, узрев свет новой веры, все примут это учение, и объединиться вся суша, и будет повержено море! (Далее следовала лекция об основах геополитики и о вреде атлантизма.)
