Александр Абердин - Летящие по струнам - скользящие по граням
Упоминание о полатях подействовало. Колдун отдал мне кубок и быстро метнулся к ним. Пока он сгребал с них какие-то всклокоченный тряпки и шкуры, я подошел к окну, застеклённому мутноватым стеклом, опустился на колени, оно было низким, и принялся гадать, что же это за колдовской напиток. Впрочем, в этом плане я куда больше полагался на мнение целой сотни химиков, которые в настоящий момент сели на вирджсёрферскую струю и жадно улавливали все те запахи, которые чуял мой очень чуткий, к этому моменту, нос. Попробовал я зелье и на вкус. В нём было не менее двадцати пяти процентов спирта. В общем не зная, что об этом скажут химики, я понял так, это - какой-то мощнейший допинг мобилизующего действия. В боевой химии я разбирался неплохо, но всё же не имел в ней большой практики, а потому, повозившись с нюханьем и лизаньем минут пятнадцать, встал с колен, подошел к полатям, застеленным здоровенной медвежьей шкурой, лишь бы без блох, и сказал:
- Батюшка, есть у меня такое чувство, что карачун меня всё ж таки продерёт и придётся мне на полатях поваляться. Ты только не торопись деда Максима за это на кол сажать, я выдюжу, обязательно всё стерплю и встану совсем другим тебе сыном, таким, как Петро, Викула, Игнат и Всеслав, а может и сильнее них сделаюсь, но не сразу. - После чего спросил совсем повеселевшего от моих шуток Синеуса - Блохи в шкуре есть?
- А как же без блох, боярин? - Хохотнув воскликнул колдун и уважительно добавил - Нет, Никита Василич, видно плохо ты изучил своего сына. Сила и воля в нём, как в тебе самом.
Чтобы не затягивать с посвящением в колдуны и проложить себе дорогу в маги, я сделал несколько дыхательных упражнений, после которых смог бы выпить даже ведро поросячьего дерьма, и решительно выхлестал весь кубок зелья до дна. Ох, что тут началось. Едва выпив зелье, я немедленно отпрянул назад, шустро развернулся ещё в полёте и всей своей немалой массой ляпнулся на довольно жесткие полати, после чего меня начало колотить так, словно я снова оказался в самом центре гравитационного шторма. Ох-ох-ох, видно зелье это было весьма непростым, а может быть всему виной была чёртова поджелудочная железа недоросля Моти. Впрочем, я тоже не пускал этого дела на самотёк и довольно быстро взял чужое тело под свой контроль, причём очень жестко, хотя меня несколько раз и выгибало в дугу. Не смотря ни на что, я не издал ни единого звука и вскоре карачун перестал меня стебать. Крепко прижав помятый серебряный кубок к груди, я затих и продолжил следить за всеми переменами, происходившими в организме Моти, а они были огромными.
Колдовское зелье буквально перестраивало его организм заново и делало точно таким, каким был мой собственный, оставленный на Земле Прима, то есть идеально здоровым, полностью сбалансированным и послушным воле своего хозяина. В моём случае у него было два хозяина и второй пребывал не то чтобы в панике, но был очень удивлён, немного напуган, но в то же время весь сгорал от любопытства и я принялся внушать ему:
- Значит так, Матвей, меня тоже зовут Матвей и я в твоём теле гость из далёкого мира. В своём мире я был звездоплавателем и посетил десятки других миров на огромном железном корабле. Ты парень неглупый, а потому слушай меня внимательно. Теперь я в твоём теле главный и поскольку мне уже двести пятьдесят четыре года, а ты сопляк, то я поведу тебя по жизни и научу очень многому. Ты у меня станешь великим магом и учёным, который проложит дорогу в другие миры, Ты пройдёшь долгими дорогами по всей Земле и познаешь, что такое настоящая дружба и любовь. Ты прославишь древний боярский род Мещерских и твой отец станет князем, как и ты, но только благодаря твоим заслугам. Ты прославишь в других странах Светлую Русь и Великое царство Московии. Но сначала ты уже через полгода станешь таким же сильным и ловким, как Викула и даже сможешь побороть его, а ещё Матвей, ты станешь таким же смелым, отважным и решительным, как твой отец и тебе для этого только и требуется, что идти по жизни вместе со мной, не задавать глупых вопросов и не устраивать мне никаких истерик. Я тебе и без них всё расскажу, а потом наступит такой день, когда мы расстанемся. Прямо на твоих глазах я войду в своё тело, а ты останешься в этом, не знающем старости и болезней. После этого, Матвей, мы останемся с тобой друзьями навеки и сделаемся друг другу даже ближе, чем братья, но для этого мы должны быть одним целым, ты и я. Ну, что, Матвей, ты готов отправиться со мной в путь? Не говори об этом вслух, просто подумай и я тебя услышу. Мне обязательно нужно знать, чтобы ты согласился идти со мной .
После этой краткой речи я отпустил сознание Матвея и парнишка, который действительно страдал от своей полноты, большой мечтатель и умница, который страстно хотел стать путешественником, робким голосом мысленно спросил меня:
- Матвей, а мы правда отправимся в заморские страны?
- Да, Матвей, - ответил я парню, - но сначала мы к этому с годик будем готовиться, после чего отправимся сначала в Великую Пруссию, где поступим в академию магии. Там соберётся вся моя команда «Синяя птица», это четыре отличных парня и четыре девушки, красивее которых нет никого на свете. Мы все вместе закончим академию, станем магистрами магии, а потом отправимся в долгое-долгое путешествие и пока не познаем всех тайн Земли, не остановимся, после чего мы отправимся уже в другие миры, такие же чудесные и увлекательные. Ты хочешь этого, Матвей, или мне покинуть твоё тело и ты останешься таким же толстым, как и твой дядя Антон Васильевич?
- Нет, не надо! - Попытался завопить во весь голос юноша, но не смог этого сделать, я был начеку - Останься со мной, дяденька Матвей ты добрый, я это чувствую.
Я тут же ответил парню:
- Решено, Матвей, мы с тобой теперь братья навеки и одно целое до тех пор, пока я не выйду из твоего тела, но и после этого ты останешься моим братом. Ну, а теперь расслабься, друг мой, мне нужно вставать с полатей. Ох, до чего же у вас тут блохи кусачие, просто ужас. Матвей, ничего не бойся и просто наблюдай за тем, как я буду претворять наш план в жизнь.
С того момента, как я выпил колдовское зелье, прошло уже часа три, но ни мой новый отец, ни Синеус не проявляли никакого особого беспокойства. Хотя Никита и пытался прийти ко мне на помощь, когда меня колотило. Колдун остановил его, сказав:
- Не надо, Никита Василич, ты же сам видишь, твой парень сам справляется с трясучкой и даже ни звука не проронил, хотя другие, с перепугу, и орут, как оглашенные.
Открыв один глаз, я весёлым голосом спросил:
- Батюшка, как ты? Не испугался? - Одним рывком вскочив с кровати, я бросил кубок колдуну и сказал - Извини, Максим Демидович, что посудину твою малость помял.
Тот поймал измятый кубок и усмехнувшись ответил:
- Ничего, Матвей Никитич, я с отца твоего новый стребую.
Мы вышли во двор и стали прощаться. На дворе стояло начала лета и отличная погода, солнце уже поднялось в зенит, а потому мне сразу же стало жарко. Как и отец, я был одет в суконный камзол, только синего, а не коричневого цвета, длинные мешковатые штаны чёрного сукна и тяжелые ботинки. Ну, и моего папаши ещё была окладистая, аккуратно постриженная русая борода, он выглядел даже с ней лет на сорок, потому как был колдуном, а на голове носил шляпу европейского образца и, вообще, одеты мы были на сугубо европейский манер, в отличие от колдуна. Тот был одет в просторные чёрные штаны, заправленные в красные сапоги, и красную, с длинными рукавами, рубаху навыпуск, подпоясанную узким ремнём. Почесав затылок и подумав, что начинать приводить себя в порядок нужно немедленно, я первым делом снял с себя сюртук, а затем разулся. Мой папаша озабоченно поинтересовался:
- Ты что это задумал, Матвей?
- Да, так, батюшка, решил пробежаться отсюда и до дома, а в камзоле, штанах, да, ещё и башмаках, это будет нелёгкая задача. Так что побегу в исподнем. - Ответил я.
- Не сметь! - Тут же рявкнул отец - Этого ещё не хватало, чтобы боярский сын в исподнем белье бегал. Если тебе приспичило пробежаться и ты сдюжишь, Матвей, беги в штанах и рубахе. Так уж и быть, можешь пробежаться босиком.
Кучер на козлах кареты, чуть с них не сверзился, услышав, что барчук собирается пробежать восемь километров. Ну, а я, подмигнув Синеусу, не смотря на лишние полцентнера если не все пять пудов, рванул так, словно за мной с собаками гнались. А что? Все внутренние органы после колдовского зелья у меня работали превосходно, сердце и лёгкие тоже, а то, что мышцы были довольно дряблыми, так это пустяки. С помощью самоконтроля и усилив метаболизм, заставив организм сжигать жир, я мог приказать им и не такое. В общем бежал я в довольно быстром темпе, но уже через три минуты был мокрым, как водяная крыса. Дыша ровно, как кузнечные мехи, я мчался по просёлочной дороге, а за мной едва поспевала лёгкая карета, запряженная парой не сильно прытких коняг. Боярин Никита Мещерский сидел на козлах, хохотал во всё горло и то и дело громко щёлкал кнутом, словно хотел сказать этим, что догнав, жиганёт им меня по заднице.
