Михаил Костин - Третья сила
— Я… вернее, мы… Винсент и я… мы хотели сбежать, но…
Пантор замолчал, чувствуя себя провинившимся учеником, будто не было года бегства, нарушений закона, ссылки. Будто он все еще тот молодой недоучившийся маг в услужении у лорда. Мессер тоже молчал. Долго. Казалось, что он усиленно думает, но сказать наверняка было невозможно. Голый череп ничем не выдавал мыслей и чувств лорда. Должно быть, это удобно — не иметь ни глаз, ни мимики. Особенно для правителя.
— Книга у Винсента? — спросил Мессер наконец.
— Была у него, — пробормотал Пантор.
— А он сам? — Лорд уже взял себя в руки, что-то решил для себя, голос его снова стал мягким, бархатистым, вкрадчивым, а движения — плавными и благородными.
— Мы бежали на Дикий Север, — пожал плечами Пантор. — Меня взяли на границе. Он должен был уйти.
— Почему же ты не ушел с ним? — заинтересовался лорд.
Перед внутренним взором вереницей пронеслись воспоминания, замелькали лица, события… Пантор закрыл глаза, тяжело выдохнул, отгоняя ненужное прошлое.
— Неразделенная любовь, — пробурчал под нос. — Глупая история.
Мессер хмыкнул, кажется, довольно, хотя ловить эмоции ожившего скелета Пантор так и не научился.
— Неразделенная любовь. Дикий Север. Что ж, тем лучше. Я хочу предложить тебе кое-что, мой мальчик. Мне нужна эта книга. Она нужна не только мне. Здесь, на островах, каждый второй будет носить тебя на руках, если ты привезешь этот фолиант и я с его помощью смогу возвращать неживых к жизни.
Пантор вытаращился на бывшего учителя.
— Вы хотите?..
— Я хочу, чтобы ты помог мне вернуть книгу.
— Но мы же не можем вернуться?
— Мы не можем, — Мессер подчеркнул местоимение. — Вернешься ты. На восточном побережье есть рыбацкая деревушка. Там промышляют мертвяки. Они могут перевезти человека на Большую Землю.
— Но…
Пантор запнулся. Мысли путались. Долгожданный покой не продлился и суток, а тут… Опять бежать? Нет, Мессер предлагает не бежать, наоборот. Это скорее вылазка. Но…
— Я же там вне закона, — вяло воспротивился Пантор.
— Ты вне закона в ОТК. На Диком Севере нельзя быть вне закона. Там и законов толком нет.
Голос Мессера звучал теперь так, будто он все давно уже решил и ждал, когда ученик согласится.
— Почему я? — спросил Пантор, чувствуя, что сдается.
Лорд выставил перед собой тонкую кисть в перчатке, принялся загибать пальцы.
— Ты живой, значит, привлечешь меньше внимания, это раз. Ты маг, что расширяет твои возможности. Ты мой ученик, значит, я могу тебе доверять. Наконец, никто кроме тебя не знает твоего приятеля. И даже если он потерял, продал или обменял книгу, он — наша единственная зацепка. Этого достаточно?
Мессер опустил руку и поглядел на ученика пугающими провалами глазниц.
— Кроме того, ты же маг. Тебе должны быть интересны подобные эксперименты. А здесь речь об обряде такого масштаба, каких не было уж точно сотни лет.
Пантор помялся.
— Не уверен, что магические эксперименты — это то, чего я сейчас хочу.
— Ты отказываешься? — теперь в голосе Мессера явственно проступало удивление.
— А вы сможете вернуть к жизни Орландо?
— Почему именно его? Что он тебе? — опешил лорд, но тут же спохватился: — Если я смогу сделать задуманное, то сумею вернуть к жизни всех мертвяков на этом острове. Так что скажешь, мой мальчик?
18
Вышли затемно. Вдвоем и налегке, чтобы не привлекать внимания. Пантор зевал без передышки, жутко хотелось спать. Орландо шагал молча, но видно было, что у него накопилось достаточно вопросов и сдерживается он из последних сил.
Наконец мертвяк не выдержал:
— И чо? Ты так легко согласился?
— Не легко, но согласился, — молодой маг подавил зевок. — Просто подумал: ну откажусь, поселюсь в Витано, а дальше что?
— И ты решил довериться старому маразматику, из-за экспериментов которого попал в тюрьму?
Пантор остановился, развернулся и поглядел на мертвяка.
— Не надо так про лорда Мессера. Он, между прочим, меня приставам не выдавал.
— Он просто создал ситуацию, благодаря которой тобой заинтересовались приставы, — безапелляционно рубанул Орландо.
— Знаешь, я поступал к нему в ученики, понимая, на что иду. Да и сослали меня не за то, что я его ученик. Я сам успел наворотить достаточно. Просто признай, что он тебе не нравится.
— А я и не говорил, что он мне нравится, — фыркнул мертвяк. — Мне вообще мало кто нравится. И я этого никогда не скрывал.
— Может, он тебе и не нравится, — сердито пробурчал Пантор, — но, если все получится как надо, он вернет тебе жизнь.
Он снова развернулся и быстро зашагал через лес. Орландо не отстал, напротив, догнал быстро, зашагал рядом плечо в плечо.
— Не верю я, что у него это получится, — скептически заметил он на ходу.
— Зачем тогда со мной пошел? Мог бы остаться.
— Ты чо, правда не понимаешь? — насупился Орландо.
Пантор растерялся и не нашелся, что сказать. Так и не дождавшись ответа, мертвяк обиженно замолчал и отстал. Что-то слишком обидчивым стал громила. Когда готовили побег, молодой маг не замечал за ним этого качества. Свобода на него, что ли, так действует? Или Пантор изначально был невнимателен? В очередной раз.
Настроение испортилось окончательно. К недосыпу прибавилась неудовлетворенность собой и окружающим миром со всем его несовершенством. И Пантор тоже решил идти молча.
Лес в эту сторону от города был чище. Болота быстро закончились, началось редколесье. Взошло солнце. Теплое, ласковое, утреннее — оно светило, но не жгло. Там, где лучи пробивались сквозь кроны деревьев, воздух, казалось, налился золотом.
Пантор вдохнул полной грудью, выдохнул, чувствуя, как уходит плохое настроение. Повернулся к Орландо. Тот шел все с тем же непроницаемым видом.
— Ладно, — примирительно сказал Пантор, — не дуйся. Смотри, какая красотища. Все хорошо.
— Ничо хорошего. — Мертвяк хмурил брови, и голос его звучал совершенно безрадостно.
— Что случилось? — насторожился Пантор.
— Птицы. — Громила настороженно оглянулся.
— Что? — не понял маг.
— Птицы не поют, — сердито буркнул Орландо. — И уже давно. Ты часто слышал, чтоб в лесу утром птицы не пели?
— Я не так часто бывал в лесу.
— Они обычно трещат без умолку. И на рассвете кричали, а потом…
Мертвяк оборвал фразу, прислушался. Пантор навострил уши.
Не сказать, что лес молчал, но птичьего гомона в самом деле слышно не было.
— Потом замолчали, — закончил мысль Орландо. — И сейчас тоже молчат. Как вспугнул кто-то.
— Да мы же и спугнули, — отмахнулся маг.
Громила несогласно покачал головой, но спорить не стал.
И снова какое-то время шли молча. Пантор вслушивался, и лес без птичьих трелей казался теперь враждебным. Он усиленно гнал от себя ненужные мысли и страхи, но это оказалось не так просто.
Солнце поднималось к зениту. Если верить карте, выданной Мессером, то скоро должна была появиться небольшая деревенька, где можно остановиться на обед. Во всяком случае, там люди. Живые или мертвые — не важно. Там есть кто-то помимо пугающего леса.
— Слышь, — нарушил молчание Орландо, — а чо дальше?
— В смысле? — не понял Пантор.
— Ну, вот достанем мы эту книгу, вернемся. А дальше-то что?
— Дальше лорд Мессер проведет обряд, вернет к жизни всех неживых.
— Ну, пусть даже так, — согласился мертвяк. — Хотя я в это и не верю. Ну а дальше-то? Для тебя лично чо изменится?
Пантор задумался. Вопрос неожиданно застал врасплох. И он с удивлением понял, что ответа нет. Смысл потерялся, а цели размылись. Кажется, это произошло после того, как они нашли Витано. А может, и еще раньше, после побега.
— А почему ты об этом спрашиваешь?
— Понять хочу, зачем ты рискуешь и прешься на Большую Землю.
— А ты?
Орландо снова набычился.
— Ладно-ладно, — заторопился Пантор. — Я не знаю. Хотел бы сказать, что ради таких, как ты и лорд Мессер, но это было бы слишком красивой неправдой. Я не альтруист. Хотел бы сказать, что меня ведет интерес к магии, но я к ней охладел. Может, мне просто скучно сидеть на месте?
— Ты говорил, что мечтаешь о покое, — покачал головой мертвяк.
— Не знаю, — повторил Пантор.
— Вот я и думаю, что, может быть, ты стремишься на самом деле не к свободе, а наоборот? Ты сбежал из Лупа-нопа и тут же нашел кого-то, кто тобой управляет. Может, тебе удобнее, чтобы тобой управляли?
Маг задумался.
На счастье, впереди между деревьями наметился просвет, и отвечать не пришлось даже себе.
— Туда, — кивнул он. — Там должна быть деревня.
Деревня оказалась меньше, чем была нарисована на карте. Видно, ее лучшие дни остались далеко в прошлом. Дома на окраине оказались брошенными. Жителей на улице почти не было. Зато местное питейное заведение виднелось издалека.
