Евгения Прокопович - Вершина мира. Книга вторая.
Глава 4
Мир был в багровых тонах, теплый и очень спокойный. Иногда его тишину прерывали гулкие и ужасно далекие звуки не поддающиеся точному определению. То ли разговоры, то ли шаги, но эти звуки тоже были неспешными и отвлекаться на них от вселенского спокойствия совершенно не стоило. Не было холода, спешки, напряжения и тела тоже не было. Нет, пожалуй, тело было, но очень легкое, почти невесомое. Может так и выглядит смерть? И если, да, то стоит ли бороться за жизнь? Может, вот так оно и лучше? Покачиваться на багряных волнах багряного моря и всматриваться широко отрытыми глазами в багряное небо, подсвеченное отблесками заката? И не надо спешить. И можно подумать. О чем-нибудь большом, светлом и чистом, о том чего так не доставало в жизни и чего так безумно хотелось. И вывести на досуге парочку законов жизни человеческой, незыблемых, как Пифагорова теорема, идущих через века и тысячелетия, и удивляться все оставшееся тебе время, почему не додумалась раньше до такой простоты…
Но посреди умиротворенного спокойствия вдруг возникла тревога. Зудящая и не отпускающая, как зубная боль. Я о ком-то забыла. О ком-то дорогом, без которого незачем жить. Он ждет и, скорее всего, остро нуждается в моей помощи, а я… пора отсюда выбираться. И не имеет значения, где я. Я выберусь. Я приду к тебе на помощь, как приходила всегда, вытаскивая из самых невероятных передряг наплевав на собственную безопасность. Я выберусь. У меня нет другого выхода…
…Жизнь для герцога Тауринского, какого-то графа и еще к тому же виконта, Куприна началась с бодрого попискивания аппаратуры, приглушенных голосов, преимущественно женских и отдаленного шарканья ног. Влад открыл глаза и огляделся. Малюсенькая комнатушка без окон, выкрашенная кое-где облупившейся голубоватой выцветшей от времени краской, тумбочка, на которой громоздится устрашающий аппарат, издающий то самое пищание, толстая труба над головой с прикрепленным к ней пакетом, наполовину заполненным прозрачной жидкостью. К пакету пластырем приклеена трубка, нацелившаяся в потолок сверкающей иголкой.
Влад перевел взгляд на потолок и подивился грязно-желтым разводам, расплывшимся по нему. Глаза опустились, обследовали пол с потертым коричневым покрытием неизвестного происхождения. Все больше удивляясь перевел взгляд на себя. Он лежал на низкой железной кровати, с потускневшими никелированными спинками, накрытый тонким одеялом, вдетым в застиранный, некогда голубой пододеяльник. Влад отвернул край одеяла, из одежды только короткая распашонка, застегнутая на шее единственной пуговицей. На подоле скудной одежки, как и на пододеяльнике, виднелся вытертый от многочисленных стирок черный прямоугольник печати. Буквы безнадежно истерлись и расплылись, так что прочитать что-либо было невозможно. Из наблюдений мужчина сделал блестящий вывод, что находится в больнице.
Вот только бы теперь узнать, на какой планете и как он сюда попал. Самому доискаться до подобных ответов не представляется возможным из-за недостатка информации, остается только терпеливо дожидаться появления кто-нибудь из медицинского персонала и выудить ответы на все интересующие вопросы. Последнее, что помнил, до того, как на него навалилась кромешная темнота, это темно-вишневые стены своего кабинета на последнем этаже высотного здания холдинговой корпорации 'Мега'.
Чувствовал он себя уже не так мерзко, как до поступления в больницу, но и не настолько хорошо, чтобы самостоятельно встать с постели. Точнее он попробовал сделать это, но голова закружилась, мир съехал куда-то в сторону, а ноги и руки начали мелко дрожать. Влад откинулся на подушку и решил повторных попыток пока не предпринимать. Собственная беспомощность бесила ужасно, но поделать с этим ничего нельзя было, так что пришлось смириться и ждать.
Ждать пришлось довольно долго, но, сколько именно он сказать не мог, нигде на стенах не было часов, а его наручные часы отсутствовали. Очевидно, сняли при поступлении в больницу. О том, что часы кто-то мог просто украсть думать не хотелось, это единственная вещь, что осталась у него от прошлой жизни, когда он обретался на космической станции 'Алкиона' в непрезентабельной роли раба одной из обитательниц этой самой станции. Влад поерзал на жесткой комковатой подушке, удобнее устраивая гудящую голову и закрыл глаза. Непонятно откуда приползла усталость навалилась, придавила и нагнала тяжелую дрему.
Влад вздрогнул и открыл глаза, когда совсем рядом хлопнула дверь. К нему подошла хмурая девушка, зябко кутавшаяся в халат, небрежно наброшенный поверх измятой, застиранной больничной формы оливкового цвета. У Ани была новенькая, всегда аккуратно выглаженная форма, нежно-голубого цвета, с глубоким вырезом на рубахе, очень похожая на пижаму, совсем некстати вспомнилось Владу.
— Здравствуйте, — стараясь быть вежливым, прохрипел Влад, не узнавая собственного голоса.
— Очнулся, — констатировала девушка, не то что бы неприязненно, но и без особого участия. Она отключила аппаратуру и освободила его от проводов.
— Да, — согласился он, будто оправдываясь, — очнулся.
— Хорошо, — безразлично пожала она плечами и направилась к выходу.
— Эй, подождите, — позвал Влад и даже приподнялся на локте, отчего тут же закружилась голова, понимая, что если она сейчас уйдет, никто не ответит на его вопросы, — а где я?
Девушка открыла дверь, за которой оказалась скрипучая больничная тележка, уставленная баночками. Медсестра взяла что-то с тележки, вернулась к Владу.
— В больнице, — лаконично ответила она и бесцеремонно откинула с Влада одеяло, задрала подол распашонки и сунула ему подмышку что-то гладкое и холодное.
Мужчине только и оставалось, что смущенно таращиться на неласковую представительницу местной медицины, и сгорать от стыда. Все произошло настолько быстро, что он просто не успел воспротивиться.
— Я понимаю, что в больнице, — забормотал он, неловкими руками одергивая одеяние, и накрываясь, — но, где она находится?
— В городе, — разговорчивая, ничего не скажешь. Дверь захлопнулась, заставив Влада поморщится от громкого звука.
Ну и как это понимать? Такого отношения к себе герцог, виконт и какой-то там граф в придачу, не помнил вот уже лет шесть. Да, уж к хорошему быстро привыкаешь. Влад с удивлением рассматривал разводы на потолке. Бедная обстановка, крайне 'приветливый' персонал и непонятная холодная штука подмышкой. Куда его опять угораздило вляпаться? Сколько он здесь находится? Знает ли Ольга о его местонахождении? А если не знает и он отсутствует довольно долго, лучше повеситься здесь же, вот на этой капельнице. Сперва она, конечно, обрадуется, но потом… герцог поежился, представляя глубину гнева сестрицы.
Штука, засунутая медсестрой, успела нагреться, и от нее противно вспотела подмышка. Мужчина шевельнулся, штука поехала куда-то в сторону и Влад, внезапно разозлившись на всю медицину, сунул руку под распашонку и извлек непонятный предмет, желая рассмотреть, что придумали на этот раз инквизиторы в белых халатах.
Предмет напоминал запаянную стеклянную пробирку, в которую вставлена металлическая пластина с делениями и цифрами. Внутри запаянной колбы была еще одна — тонкая стеклянная трубка с резервуаром на конце, наполненным чем-то серебристым. Влад покрутил стеклянную штуку в руках и увидел серебристый столбик, поднявшийся по тонкой трубке, остановившийся напротив деления с цифрой 38 и 1.
— Тридцать восемь и одна, — задумчиво пробормотал он, вознамерившись, во что бы то ни стало разгадать тайну странного прибора, будто от отгадки зависела жизнь.
Влад приподнялся, подтянул повыше подушку и оперся на нее плечами, теперь он полусидел в кровати и чувствовал себя немного лучше. Затуманенный болезнью мозг совершенно не хотел работать, но все же поднапрягшись мужчина сумел вспомнить, где он уже видел подобную штуку. В одном из идиотских справочников по истории медицины, что стояли у бывшей хозяйки на полке. И это был… это был… это был ртутный градусник, черт его возьми! Ртутный градусник?! Дикость какая-то! Бред! Белая горячка! Да это же не просто вчерашний день, это позапрошлый век! Влад со стоном сполз обратно на кровать. Куда он попал?!
— Больной! Что ты делаешь?! — гневный оклик с порога заставил его вздрогнуть и выронить из пальцев скользкую стекляшку, которую Влад тут же принялся вылавливать, шаря по одеялу. — Прекрати сейчас же!
Он остановил свои изыскания, подняв руки ладонями вверх. Медсестра подбежала к кровати и быстро нашла градусник, затерявшийся в складках белья. Влад дождался, пока она удостоверится в сохранности оборудования, спрячет градусник в нагрудный карман и вкатит в палату тележку, маячившую в дверном проеме, и только после этого позволил себе проявить интерес, надеясь прощупать насколько серьезно его состояние.
