Рэй Брэдбери - О скитаньях вечных и о Земле
У него есть нужные слова. Надо только суметь сказать их так, как это говорили в прежние века. Он возденет руки к небу и произнесет заклинания, а они поднимут мертвых из гроба, заставят их встать и пойти. А когда это сбудется, он проведет их всех по городу и они станут убивать, но убитые воскреснут и тоже пойдут с ними. К концу дня у него будут тысячи верных друзей. А как же наивные доверчивые люди, живущие сейчас, в этот год, в этот день и час? Они будут застигнуты врасплох и потерпят сокрушительное поражение, ибо не ждут войны. Они не поверят, что война возможна, а она будет закончена прежде, чем они поймут, что подобная нелепость все же может произойти.
Лэнтри возвел руки горе, уста, его раскрылись, и он произнес первые слова, сначала тихо, распевно, совсем шепотом, потом все громче. Он повторял и повторял заветные слова, раскачиваясь и закрыв глаза. Речь его убыстрялась. Он бродил среди мертвых тел, произнося слова заклинаний. Как зачарованный, он сам вслушивался в них и время от времени, нагибаясь, чертил голубые пентаграммы, как это делали давно забытые всеми кудесники, маги, колдуны. Он улыбался, он был уверен в себе. Он ждал того момента, когда дрожь пробуждения пробежит по неподвижным телам и он увидит, как они встают!
Руки его были воздеты, он кивал в такт словам и говорил, говорил. Вскоре он уже жестикулировал, голос стал совсем громкий, глаза горели, тело напряглось.
— Час пришел! — яростно выкрикнул он. — Восстаньте!
Но ничего не произошло.
— Восстаньте из мертвых! — кричал он в исступлении.
Голубые тени в складках белых саванов на застывших телах остались неподвижны.
— Слушайте меня и поднимайтесь! — продолжал кричать он.
Где-то вдали со свистом промчалась машина.
Лэнтри кричал, он молил, он склонялся над каждым телом и умолял, как о чем-то очень важном, личном. Но мертвые молчали. Он метался между ровными белыми рядами, заламывая руки, нагибаясь и вновь чертя голубые символы.
Лэнтри, белее саванов на убитых, судорожно облизывал пересохшие губы и молил:
— Поднимайтесь, вы должны! Ведь так всегда было… Тысячелетиями одного магического знака, одного лишь слова было достаточно, чтобы поднять мертвых из гроба. Всегда было так, почему же не сейчас, почему? Вставайте, пока они не вернулись!
На склады опустилась тень. Под стальными балками перекрытий царила тишина. Лишь внизу неистовствовал одинокий человек.
Лэнтри наконец умолк.
В широко распахнутые двери были видны небо и угасающие утренние звезды.
Был две тысячи триста сорок девятый год.
Глаза Лэнтри потухли, руки опустились и повисли как плети. Он был неподвижен.
Когда-то, давным-давно, люди пугались, если в доме начинал гулять ветер. Они брали в руки распятия или ядовитые цветки аконита. Они верили в воскрешение мертвых, в летучих мышей-вампиров и белых волков. А пока они верили в то, что все это существовало: ожившие мертвецы, вампиры и белые волки, рожденные воображением человека, — они становились реальностью.
Но…
Лэнтри посмотрел на тела под белыми покровами.
Эти люди ни во что подобное не верили.
Да, они не верили и не поверят и теперь. Им трудно представить себе, что мертвецы могут воскреснуть. Для мертвых есть лишь одна дорога — в Печь. Суеверия и сомнения не мучили их, они не боялись темноты, этот страх им был неведом. Ходячие мертвецы — да ведь это абсурд! На дворе две тысячи триста сорок девятый год, не забывайте об этом!
Вот почему эти мертвые не восстанут. Их тела останутся безжизненными, холодными и плоскими. Им не помогут заклинания и суеверные обряды. Ничто не может заставить их встать и пойти. Они мертвы и знают об этом!
Он снова был один.
Еще совсем недавно эти люди были живы, разъезжали в своих жуках-автомобилях, умеренно выпивали в маленьких полутемных барах у дороги, любили своих женщин и вели беседы о чем-то простом, будничном, добром и понятном.
Но он-то, Лэнтри, не был жив!
Его способность двигаться благодаря силе трения создала всего лишь иллюзию теплоты в его мертвом теле.
Перед ним двести трупов, поспешно свезенных в пустые городские склады. Первые за столетие покойники, которым позволили пролежать на холодном цементном полу неположенные несколько часов. Первые, кто не угодил сразу же в Крематорий и не вылетел в Большую трубу в виде легкого фосфоресцирующего дымка.
Казалось, он должен быть счастлив, находясь среди них.
Но, увы, это было не так.
Они были по-настоящему мертвы.
Они не узнали да и не поверили бы, что мертвые могут ходить, даже если сердце остановилось. Они были мертвее мертвых.
Он снова один и более одинок, чем любой человек на свете. Холод одиночества вползал в его тело, добирался до груди, чтобы тихо прикончить его.
Уильям Лэнтри инстинктивно обернулся и чуть не вскрикнул.
Он был не один. Кто-то вошел в помещение складов. Лэнтри разглядел высокого седоволосого человека в легком светлом пальто, но без шляпы. Как долго он находится здесь?
Лэнтри понял, что более не может, здесь оставаться, и, повернувшись, направился к выходу. Минуя незнакомца, он бросил на него торопливый взгляд. В глазах того было любопытство. Неужели он слышал, как Лэнтри кричал на мертвецов, как заклинал и молил их? Неужели он что-то заподозрил? Лэнтри замедлил шаги. Видел ли седой мужчина, как он рисовал голубые пентаграммы? Поймет ли он, что это символы древних магических заклинаний? Возможно, нет.
В дверях Лэнтри остановился. На мгновение ему вдруг захотелось тоже лечь на пол и снова стать мертвым, чтобы его подняли и молча повезли по улицам к какой-нибудь дальней жаровой трубе, где тихо шелестящее пламя превратит его в горстку пепла. Если он опять один и у него нет шансов создать армию единомышленников, для чего ему оставаться здесь? Убивать? Ну, убьет он еще несколько тысяч. Что от этого изменится? Все равно рано или поздно они его поймают.
Он посмотрел на холодное небо.
Пролетела ракета, оставив на нем огненный след.
Среди миллиардов звезд красным огнем горела планета Марс.
Марс. Библиотека. Молодая библиотекарша и их беседа о тех, кто вернулся из космоса. Гробницы на Марсе.
Лэнтри чуть не закричал, так ему захотелось, протянув руку, коснуться Марса. Волшебная, прекрасная звезда, добрая звезда, пробудившая в нем новую надежду! Если бы его сердце не было мертво, оно сейчас бы бешено забилось, лоб стал бы влажным от пота, кровь стучала бы в висках, а из глаз полились бы настоящие слезы!
Он должен попасть в то место, откуда взлетают в воздух ракеты. Чего бы это ему ни стоило, он должен улететь на Марс! Там он отыщет эти гробницы, а в них останки умерших марсиан. Он готов поклясться той ненавистью, что в нем еще осталась, что среди мертвых на Марсе найдутся те, кто поймет его, встанет из гроба и пойдет за ним ради общего дела. Это древняя цивилизация, не похожая на земную. Она, скорее, близка древнеегипетской, если библиотекарша сказала ему правду о гробницах. Ведь древнеегипетская цивилизация — это сплав темных предрассудков и ночных кошмаров предшествующих веков. Такой была прекрасная планета Марс.
Ему не следует привлекать к себе внимание. Его движения и походка должны быть спокойными. А ему так хотелось убежать отсюда без оглядки, хотя это было бы роковой ошибкой. Седой мужчина продолжал поглядывать на него, когда остановился в дверях. И к тому же кругом людно. Если бы что-то произошло, силы были бы неравными. До сих пор он расправлялся с ними поодиночке.
Покидая склады, Лэнтри заставил себя остановиться на ступеньках крыльца. Седоволосый мужчина тоже вышел и посмотрел на небо. Лэнтри показалось, что он сейчас заговорит с ним, но, порывшись в карманах, мужчина вынул пачку сигарет.
5Так они стояли перед входом в импровизированный морг: высокий розоволицый седой мужчина и он, Лэнтри. У обоих руки были в карманах.
Вечер был прохладным, светила похожая на белую ракушку луна, посеребрив крышу дома, кусок мостовой и темную гладь реки.
— Хотите сигарету? — Мужчина протянул Лэнтри пачку.
— Благодарю.
Они закурили. Мужчина смотрел на бескровные губы Лэнтри.
— Холодный вечер.
— Да, холодный.
Они переминались с ноги на ногу.
— Ужасное происшествие.
— Ужасное.
— Так много жертв!
— Да, много.
Лэнтри чувствовал, как колеблются весы, а он — словно гирька, брошенная на них. Мужчина как будто не смотрел на него, но слушал и пытался понять. Достаточно положить перышко на чашу весов, и равновесие будет нарушено. Ему хотелось бежать от этих весов и брошенных на их чаши гирь. Наконец седой мужчина представился:
— Меня зовут Макклюр.
— У вас есть друзья в морге? — спросил Лэнтри.
— Нет. Лишь случайные знакомые. Ужасный случай.
