Юрий Леляков - Великая тайна Фархелема
— И куда нас повезут? — громко от неожиданности вырвалось у Итагаро.
— И как же наши родители, которые должны прибыть за нами? И мы уже отсюда говорили с ними об этом… — растерянно добавил Джантар (забыв даже, что как раз он со своими родителями не говорил).
— Повезут вас пока домой, в Дисоему. Там вы с ними и встретитесь. А их отправке за вами в Арахаге недолго и дать отбой… Ну, сами понимаете: где вас там держать, где будете ждать их — после того, как всех перепугали? Проще отправить обратно вас самих. А сейчас не теряйте времени, быстро читайте и подписывайте документы, которые вам принесут…
«И что, всё — правда? — продолжал лихорадочно думать Джантар. — Не может быть ещё подвоха? А то мы сами не видели газеты…»
Но тут же, не оставляя времени на раздумье, из коридора раздались уже близкие шаги — и спустя несколько мгновений в аппаратную вошёл человек в офицерской форме (которую Джантар даже не успел разглядеть против слабого пасмурного света, так как он сразу прошёл дальше в глубь аппаратной, освещая себе путь фонариком — и там, найдя стол и положив какие-то бумаги, направил луч прямо на них, а сам, почти невидимый в темноте, встал рядом).
— Быстро читайте и подписывайте, — произнёс он тоном, не терпящим возражений (хотя и при этом голос немного дрожал). — И не забывайте, что там снаружи охрана.
Джантар вместе с остальными склонился над бумагами… Да, это действительно были отпечатанные на особых официальных бланках, даже с государственным гербом наверху, девять одинаковых обязательств хранить в тайне своё участие в «…событиях, приведших к широкому разглашению информации наивысшего уровня секретности, имеющей отношение к Международной экспедиции 7835 года по комплексному исследованию горных и внутренних районов Западного континента и полученным ею данным, а также в событиях 27–28 алайра 7841 года в городе Дисоеме…», под угрозой — Джантар не мог не содрогнуться, прочтя такое — ««…длительных сроков тюремного заключения…»
«Но законно ли вообще? — тут же возникло сомнение. — И даже — сама подпись подростка под таким документом… И как подписываться? Сама роспись не выработана — нигде же, ни под чем, не приходилось… Просто имя и фамилию?»
— Вот здесь, что ли? — спросил Лартаяу, поднося какой-то пишущий предмет, который только что протянул ему офицер, к пустой графе над текстом.
«Подожди, не надо…», — вдруг захотелось сказать Джантару — и тут же он замер, вздрогнув: Лартаяу взял этот пишущий предмет в правую руку и, как ни в чём не бывало, вывел в пустой графе своё имя и фамилию! Хотя ведущей у Лартаяу была — левая! И тут же, не говоря ни слова, он вложил этот предмет в левую руку самого Джантара…
…Всё получилось само собой, импульсивно — и все в этот момент поняли друг друга без слов. Каждый поставил подпись не той рукой, которой обычно пользовался для письма — и не своим обычным почерком. И это было пусть слабой, но хоть какой-то дополнительной гарантией от произвола властей к ним и их семьям. Подписи были их — но как бы не их…
— Хотя вроде бы всё без подвоха, — прошептал Талир, едва офицер, быстро собрав бумаги в портфель или планшет, поспешно вышел из аппаратной. — Судя по его собственным мыслям… Но сколько это — «длительное»?
— И всё-таки поддались давлению обстоятельств, — добавила Фиар. — Даже не зная, сколь законно всё это…
— Так надо сначала спокойно уйти отсюда, — ответил Джантар — и спохватившись, бросил взгляд на экран, который, однако, снова был пуст.
— И вот мы официально причастны к тайне, — уже громче сказал Итагаро. — А что ещё будет в сегодняшней газете…
— Так, подписки от всех получены, — доложил кто-то кому-то в глубине коридора. — И газета уже есть? Давайте им газету — и пусть идут…
— Вы слышали? — громко произнёс другой голос. — Выходите!
С каким-то странным чувством Джантар двинулся к выходу из аппаратной — и даже не сразу понял, что первым переступил порог. Газету, впрочем, кто-то, ожидавший за дверью, сунул в руку не ему, а шедшему следом Талиру. Больше в коридоре снова никого не было — он весь впереди был пуст, хотя по-прежнему угадывалось чьё-то насторожённое присутствие…
— Не останавливаться! — донеслось спереди из-за поворота. — Быстро — налево, и вниз по лестнице к выходу!
— Мы всё взяли? — шёпотом спросила Фиар. — И оружие тоже?
— Не оставлять же здесь, — повторил Итагаро. — Правда, подписки уже даны — а сами не помним, откуда оно у нас. Но — взяли так взяли…
Так они прошли дальше по коридору, а затем спустились по лестнице (уже отмытой от крови — где о ночном взрыве напоминала лишь огромная дыра в стене у лестничной площадки), и вышли в небольшой вестибюль, переходивший по обе стороны в такой же кольцевой коридор, что и этажом выше. Сам выход из здания, что особенно удивило Джантара, представлял собой именно такую стеклянную коробку, которую сперва как бы и увидел Итагаро — и расположенную как раз под местом, которое тогда приняли за выход… Но и рассматривать что-либо было некогда — и они, не останавливаясь, прошли и вестибюль, и стеклянную коробку выхода, и вышли на мокрые и даже чуть скользкие от росы ступеньки наружной лестницы. Воздух снаружи вдруг показался Джантару особенно сырым и холодным. Внизу, прямо у нижней ступеньки, стоял задним бортом к ним большой грузовой фургон с распахнутой настежь дверью кузова.
— Вот, значит, как поедем, — обеспокоенно сказал Ратона. — И там хоть чисто внутри?
— А тогда, в том… первом вагоне — о таком и не думали… — ответила Фиар, должно быть, на мгновение забыв о принятой ими легенде.
— А о чём вообще думали — в том состоянии? — исправил её ошибку Итагаро.
Джантар, шедший впереди, осторожно перенёс ногу на подножку грузовика и, взявшись за борт, ступил на холодный металлический пол. Тут уже не только металл — сам воздух внутри казался особенно стылым даже в сравнении с наружным… «И в этом холоде — ехать?» — подумал Джантар.
— А за что тут держаться? — спросил Талир. — Просто сесть на пол, что ли? Такой холодный? А у меня ещё газета…
— А что делать… — ответил Итагаро, ставя у стенки мешок и садясь рядом. — Но правда — какой тут холод…
— Так Приполярье же, — сказал Талир, располагаясь около него. — Правда, у нас есть сумка, портфель, лодка…
— Вот и ещё раз она нам пригодится, — уже раскладывая лодку, ответил Лартаяу. — Будем опираться на неё спиной…
— Ну что, все вошли? — донеслось снаружи. — Тогда мы закрываем!
— Да, уже вошли и расположились, — ответил Ратона, успевший сесть чуть поодаль от остальных.
— А газета? Мы так и не прочли… — спохватилась Фиар — но дверь с глухим вибрирующим гулом уже стала поворачиваться. И всё погрузилось во тьму — виднелась лишь яркая полоска дверной щели.
— Я и так увижу, — ответил Талир, с шорохом раскладывая газету. — Хотя странно… Успела выйти ещё до того, что ли?..
— А что такое? — с внезапным беспокойством спросила Фиар.
— Да тут на первой странице — никаких чрезвычайных сообщений. Обычная, текущая политика: поездки наших министров в Шемрунт, на Север, а тех — сюда, пограничные столкновения на Экваторе… Всё как всегда…
В этот момент двигатель грузовика заработал, а уже в следующее мгновение он так рванул с места и стал разворачиваться, что Талир, как показалось Джантару, от толчка выронил газету, и она отлетела в сторону.
— Значит, могли обмануть? — встревоженно предположила Фиар. — И мы так глупо поверили — и попались?
— Нет, подожди, — ответил Талир, поднимая газету. (Грузовик тем временем успел завершить разворот, и ехал вниз по склону.) — Хотя и вторая страница — такая же, но тут местные новости: какие-то выборы, что-то о заводах, военных частях… Разве что — вот это, на третьей, — даже с удивлением добавил Талир. — А то четвёртая, — продолжал он, перевернув газету, — тоже обыкновенная: объявления, телепрограммы — и всё…
— А на третьей — что? — не выдержала Фиар. — Говори скорее!
— Да вот — правительственное постановление… А озаглавлено: «Об изменениях в системе школьного образования». Я, наверно, не буду читать всё, а то тут много, целая страница… Но в общем, сказано: что «…перемены в этой области назрели уже давно», «сложившееся положение стало нетерпимым…» Надо же, почувствовали… Да, и слушайте, что дальше! «…Жизнь в современном обществе предполагает усвоение большого объёма знаний, готовность к обращению со сложной техникой… Однако вызывает беспокойство всё более слабая подготовка в этом отношении каждого следующего поколения рабочих, солдат и студентов… Зато поражает их изобретательность в симуляции и саботаже требований руководства — истоки чего наверняка закладываются в школе, в условиях постоянной перегрузки и подавления всякой попытки к самостоятельности… Формируется восприятие начальства и вообще старших как каких-то надзирателей, которых можно и должно обманывать, саботируя их неправомерные и абсурдные требования… В результате общество рискует получить целое поколение, притерпевшееся к искусственно создаваемым трудностям и произволу, приспособленное к примитивным и чёрным работам — но не готовое к жизни в современном мире и работе с современной техникой…» Представьте, так и сказано! И об истощении ресурсов, перенаселении Экваториального континента — ни слова! Так что — как будто жить можно, — Талир умолк на мгновения, словно ещё не веря тому, что прочёл. — И кризиса как не бывало: ни познания, ни развития, ни потребления — никакого…
