Эллен Датлоу - Лучшее за год 2005: Мистика, магический реализм, фэнтези
Возьмите мужа за ноги и пару раз осторожно встряхните. Таким образом оперение придет в нужное положение. Вытрите кровь и грязь с помощью маленького комочка ваты и забейте ватой же все крупные отверстия, чтобы не позволить вытекать крови и желудочному соку. Пятна крови куда легче удаляются, когда они еще свежие, нежели когда они уже засохли. Оберните мужа в газету, прежде чем класть его в ягдташ.
Есть такая штука — гадание на поимку мужа, и я даже думаю, что это захватывающе. Хотя иногда мне кажется, что гадание само по себе нужно только тем, кто занимается ловлей мужей всерьез: оно больше похоже на заменитель замужества, чем на путь к нему. Когда мы погружаемся в сокровенные тайны гадания все глубже и глубже, мы все больше зависим от толкований того или иного действия (будь то предсказания по объедкам, гадание по струйкам мочи или птичьим крикам) в поисках ответов. Этот поиск может стать (во всяком случае, как мне кажется) отличным замещением самого влечения к мужу.
Следует запомнить цвет мясистых частей тела, таких как голая кожа лица, век, ног и ступней, а также цвет глаз. Цвета всех частей тела следует зафиксировать, пока муж еще не остыл, поскольку они начинают бледнеть почти сразу же после смерти мужа.
Как-то раз мы с моей однокашницей (в прямом смысле этого слова!) решили отправиться на охоту. Мы перечитали множество книг, бросали кости и гадали по объедкам, чтобы определить наилучшее время и место для поиска гнезд мужей. Мы основательно вооружились, отрабатывали песни и заговоры, которые должны были помочь нам привлечь самцов (хотя, должна вам сказать, я и не верю в то, что ритуальные песни хотя бы на одну десятую так эффективны, как это принято считать). Однако в последнюю минуту меня вызвала Доберманша и сказала, что племя никак не может без меня обойтись, поскольку все знамения свидетельствуют о том, что в ближайшие несколько месяцев у нас будет очень много еды, еды тяжелой, которую могу переварить только я — благодаря своему богатому опыту и отменному пищеварению.
— Ты — наш едок. Ты должна принять верное решение, — сказала она мне.
И я осталась и жевала долго и упорно, потеряв все шансы на поимку мужа — ведь моя подруга отправилась на охоту одна.
Доберманша очень худощава, она не может похвастаться пышностью форм, которая, без сомнения, у нее была — давным-давно. Когда-то Доберманша была лучшим едоком, едоком величайшим, и ее подвиги на поприще поглощения пищи не удавалось повторить еще никому. Ее челюсти до сих пор сильны: челюстные мускулы перекатываются под кожей даже тогда, когда она ничего не ест, — так, будто она постоянно проверят свои силы. Я уверена, что Доберманша до сих пор обладает чудовищной мощью. Как мне хотелось бы увидеть ее за работой!..
Никто и никогда не ел столько, сколько ела Доберманша. Говорят, что удалось отвоевать у потоков еды, что постоянно грозят нашей земле, целую область, — и все благодаря челюстям Доберманши. Иногда мне кажется, что она мне благоволит. Мне нравится думать (хотя я и не осмеливаюсь говорить об этом), что Доберманша видит во мне, в моей увлеченности и аппетите, себя — такой, какой она была в молодости.
В этом случае может помочь зарисовка мужа. Положите его на бок на лист плотной, гладкой бумаги и обведите (лучше в нескольких различных положениях). Поза мужа будет естественной вплоть до того момента, когда вы снимете с него шкуру. Нарисуйте несколько контуров, чтобы в дальнейшем выбрать, какой из них станет основой для окончательной зарисовки.
Сегодня ко мне доставили плотную хрящевую массу. Я одела второсортные зубы (правильно, нечего портить хорошие «инструменты» об эту пакость) и занялась едой вплотную. На вкус хрящи были отвратительны, к тому же у меня заболели от них все кости черепа. Сначала я даже подумала, что проедаю себе путь через что-то, однако мои мысли блуждали где-то далеко. Я даже не помню, думала ли я о пищеварении. Это был тревожный знак. Я никогда не теряла веры и всегда отличалась выдержкой.
Положите мужа на спину, голову разверните влево. Пальцем раздвиньте шерсть вдоль грудины: у большинства мужей там наличествует полоска голой кожи. Разрез делается вдоль кости с помощью маленького острого скальпеля. Шкуру следует снимать с помощью пальцев и скальпеля, продвигаясь от разреза на груди вниз. Дойдя до ног, следует как можно сильнее дернуть их вверх и отделить от тела.
Я думаю, что, будь у меня муж, я ела бы как никогда, я жевала бы быстрее самой Доберманши. Я просто уверена в этом.
Иногда мне снится, что муж пришел и сидит на крыше моего бунгало, свесив ноги в отверстие для дыма.
Приходит утро, и я вижу, что муж так и не появился. Привозят пудинг, просто горы пудинга… В жизни не должно быть ничего, кроме еды.
Доберманша сказала, что ее зовут Элен. Я и понятия не имею, зачем бы ей было мне об этом говорить. Должна сказать, мне это польстило.
Снимите шкуру с шеи и головы. Будьте особенно осторожны, когда дойдете до ушей, поскольку их следует снимать целиком с помощью маленьких щипчиков. Также будьте осторожны, снимая кожу вокруг глаз. Следует снять кожу и с губ (кроме тех случаев, когда пойман муж небольшого размера). После этого можно удалять мозг. В отдельных случаях череп мужа может оказаться слишком большим, чтобы снять шкуру через голову. Тогда следует сделать продольный надрез от шеи к затылку, что позволит снять кожу без риска порвать ее.
Сегодня на пути от болота домой я заметила под кустом сбоку от тропинки что-то розовое. Я оглянулась по сторонам, чтобы быть увереной, что меня не видит Доберманша — Элен, — и с чувством умопомрачительной отваги сошла с тропинки. И там, в грязи, лежала шкура мужа. Она была аккуратно свернута, будто кто-то тщательно подготовил ее к хранению, но потом изменил свое решение и бросил шкуру здесь без всяких формальностей.
Я слышала, как где-то далеко волна еды тупо и тяжело бьется о дамбы, и чувствовала, что эти удары отдаются в моих ногах. Вне полей сражений, что раскинулись по краям тропинки, барабаны наших ведунов звучали тихо, как сверчки. Я подняла шкуру. Звуки барабанов, словно выталкивая меня из окружающего мира, придавали особую пикантность всему — моим ногам, комьям грязи, хлопьям непонятного происхождения и движущимся пятнам жуков. Впрочем, мне не хотелось ни во что вглядываться: я нашла мужа и на меня снизошло вселенское умиротворение.
Сейчас шкуру мужа следует подлатать и обработать. Для того чтобы выскоблить шкуру изнутри, обычно используется качественный скребок. На этом этапе шкура представляет собой всего лишь что-то вроде носка или рукава — конечно, несущего определенную символическую ценность, но тем не менее неспособного выполнять функции мужа. Необходимо придать шкуре изначальную форму мужа, натянув ее на каркас. Раньше шкуру просто набивали соломой, мягкой стружкой или другим подобным материалом. Однако набивка уже устарела; сейчас каркас для шкуры может вырезаться из бальсового дерева или плестись из проволоки, обернутой промасленной тканью. Шкура должна поддерживаться проволокой так, чтобы поза «чучела» была естественной; проволока же, проходящая под шкурой, обычно соединяется с жердью, укрепленной в полу. В том случае, если от мужа требуется выполнение каких-либо действий, можно нанять специалиста-дрессировщика.
Шкура мужа упорно не хотела распрямляться, словно лист бумаги после того, как из него сложили оригами. Было не так-то легко изничтожить все следы от складок — даже тогда, когда я положила ее под пресс. Пришлось замочить шкуру в горячей воде с уксусом, чтобы она размякла, а после придавить камнем.
Похоже было, что этой шкурой хорошо попользовались: кое-где выпали перья, а после грязных жирных рук предыдущей хозяйки шкура потемнела и залоснилась так, что казалась покрытой лаком; ко всему прочему, на одной из ног была прореха — такая, словно хозяйка шкуры что-то часто пинала. Должна сказать, что шкура пришлась мне впору, хотя и была выделана для другой жены, потоньше и повыше, без моего мускулистного живота и внушительных челюстей. Бывшая владелица была не из едоков — или просто еще слишком молода. Что могло случиться с ней, если она потеряла своего мужа или, еще более невероятно, бросила его сама?
Я сунула шкуру в мешок для срыгивания — он был всего лишь ненужной мерой предосторожности, поскольку мне никогда не приходилось его использовать, — и поспешила домой.
Впрочем, многие жены предпочитают выполнять функции мужей самостоятельно. Шкура мужа, как правило, точно повторяет форму тела жены. Для этого ей всего лишь надо надеть шкуру на себя, аккуратно натягивая ее через голову: просунуть руки в руки шкуры (вплоть до пальцев), стянуть края шкуры в районе поясницы и, что самое главное, осторожно натянуть головную часть шкуры так, чтобы глазницы шкуры соответствовали ее собственным. Иногда приходится делать разрез на головной части шкуры, поскольку объем мозга жены превышает объем мозга мужа, но этот разрез легко замаскировать кусочком меха, шляпой или просто гребнем.
