Дэвид Митчелл - Простые смертные
– Да, – фыркнул Ошима, – а я очень милый старикашка, который целыми днями катается на автобусах по чужому проездному.
– Но почему же все-таки я сама ничего не помню? – сказала Холли. – И куда делась Эстер Литтл после того, как убила этого отвратительного Раймса?
– Первый вопрос проще, – сказала Уналак. – Любой психозотерик способен «редактировать» и «стирать» чужие воспоминания. Разумеется, для этого требуется определенное мастерство, но Эстер владела этим мастерством безупречно. Она могла сделать это уже на пути внутрь.
Холли невольно вцепилась в край столешницы.
– На пути внутрь?.. Внутрь чего?
– Внутрь вашего параллакса воспоминаний, – пояснила я. – Внутрь того убежища, которое вы ей предложили. Тогда, в Часовне Мрака, душа Эстер оказалась почти разрушена и сильно опалена огнем, ибо ей пришлось с боем пробиваться по Пути Камней, спасая нас обеих; да и потом, еще не успев толком восстановиться, она была вынуждена практически полностью израсходовать запас своей психической энергии, когда ей пришлось убить Джозефа Раймса.
– После этого ее душе на восстановление потребовались бы долгие годы, – заметила Уналак, – и все это время она была бы столь же уязвима для любого врага, как человек, пребывающий в коме.
– Я… вроде бы немного поняла. – Холли скрипнула стулом. – Значит, Эстер Литтл «вошла» в меня, увела от места преступления, стерла мои воспоминания о том, что случилось… Ну, хорошо, это более-менее ясно, но куда она сама-то делась после того, как… пришла в себя?
Ошима, Уналак и я дружно посмотрели на голову Холли.
Холли нахмурилась:
– Да вы что? Черт побери, вы шутите?
* * *К семи часам сумерки окрасили мансарду в ржаво-красные, серые и черные тона, и лишь от маленькой лампы на пианино исходил желтый, как букет нарциссов, свет. Выглянув в окно, я с высоты четвертого этажа увидела, как управляющий книжным магазином прощается с продавцом. Они пожелали друг другу спокойной ночи, и управляющий под руку с какой-то крошечной изящной дамой отправился домой. Выглядела эта пара на редкость старомодно – особенно в окружении неоновых огней Десятой улицы, тускло светившихся в вечернем тумане. Я закрыла окно с пуленепробиваемыми стеклами, покрытыми капельками мелкого дождя, и задернула шторы. Весь день Ошима, Уналак и я тащили Холли сквозь дебри хорологических представлений и рассказывали ей о причинах нашей вражды с Анахоретами, попутно поедая оладьи, испеченные Инес. Выходить наружу было пока рискованно, и это был бы совершенно неоправданный риск после того, что случилось сегодня утром; мы решили вообще не появляться в доме 119А до пятницы, на которую была назначена наша встреча с Д’Арноком. Аркадий с помощью поля Глубинного Течения, точно плащом укрывшего 119А, вполне способен был обеспечить безопасность нашего постоянного убежища. В вечерних новостях главной темой стало «убийство на Пятой авеню группы преступников, выдававших себя за полицейских»; репортеры дружно высказали предположение, что убитые были грабителями банков, между которыми произошла некая фатальная ссора. В социальных сетях к этому событию отнеслись равнодушнее; там гораздо больше внимания было уделено вчерашней стрельбе с множеством жертв в техасском Бек-Крик, очередному обострению борьбы Японии и Китая за острова Сенкаку-Дяоюйдао, а также пятому разводу Джастина Бибера. Анахореты, конечно, должны были сразу догадаться, что Бржички убили психозотерики, но как это могло повлиять на их планы относительно нашей Второй Миссии, я понятия не имела. И наш «перебежчик» Элайджа Д’Арнок со мной на связь больше не выходил.
Я услышала, как Уналак и Холли поднимаются ко мне по скрипучим ступеням лестницы, и вскоре они обе действительно появились в дверях.
– У вас тут кушетка, как в кабинете психиатра, – сказала Холли.
– Сейчас доктор Маринус еще разок вас осмотрит, – сказала я. – Вы готовы?
Холли скинула с ног шлепанцы и легла на спину.
– Во мне за полсотни лет наверняка скопилось немало отложенных воспоминаний, не так ли?
Я закатала рукава своей блузки.
– Да, некая конечная бесконечность.
– В таком случае, откуда вы знаете, где именно искать Эстер Литтл?
– В Покипси водитель такси передал мне нужный ключ, – сказала я.
Уналак подложила под голову Холли подушку и попросила:
– А теперь расслабьтесь, пожалуйста.
– Маринус, – вдруг встрепенулась Холли, – а вы, значит, сможете увидеть абсолютно все, что я делала в жизни?
– Да, именно так и осуществляется полное сканирование. Но вы должны помнить, что я врач-психиатр и занимаюсь этим с седьмого века, а потому на свете осталось не так уж много вещей, которых я про людей не знаю.
Холли занервничала; она явно не знала, куда деть руки. Потом вдруг спросила:
– А я останусь в сознании?
– Если хотите, я могу на время сканирования погрузить вас в состояние хиатуса.
– Хм… Нет, не нужно… Хотя, пожалуй, да. Ну, я не знаю! Решайте вы.
– Вот и прекрасно. Расскажите мне о вашем сельском доме неподалеку от Бантри.
– Ну… хорошо. Дунен-коттедж принадлежал моей двоюродной бабушке Айлиш. Он находится на полуострове Шипсхед, который похож на корявый, скалистый палец, вытянутый в сторону Атлантики. Прямо в конце нашего сада – довольно крутая тропинка, ведущая к пирсу, и…
* * *Как только я проникла в мозг Холли, то сразу погрузила ее в состояние хиатуса. Мне показалось, что это будет более гуманно по отношению к ней. Память о недавнем прошлом Холли была как бы подавлена обрушившимся на нее сегодня сведениями и событиями, но старые воспоминания вскоре ожили и зашевелились, точно вывешенные на просушку простыни в ветреную погоду. Вот Холли сегодня рано утром ловит такси возле «Empire Hotel». Вот она встречается со мной в кафе «Santorini» и в Блитвуде. Вот неделю назад ее самолет приземляется в Бостоне. Я двинулась дальше, дальше, к более давним воспоминаниям. Вот Холли рисует у себя в студии, вот она укрывает морскими водорослями грядку с картофелем, вот смотрит телевизор вместе с Аоифе и бойфрендом Аоифе. Кошки. Буревестники. Антилопы. Вот она смешивает миндаль, изюм и сахар, готовя начинку для рождественского пирога. Вот похороны Кэйт Сайкс в Броудстеарз. Еще глубже, еще быстрее… Это напоминало перемотку на старомодном DVD, когда на экране мелькает по одному кадру каждую восьмую, шестнадцатую, тридцать вторую, шестьдесят четвертую долю секунды… Нет, слишком быстро. Надо замедлить. А теперь слишком медленно. В целом это было похоже на поиски сережки, упавшей в Вайоминг. Так, здесь следует быть более осторожной. Вот совсем еще живые воспоминания о докторе Томе Баллантайне: «Я послал три образца в три разные лаборатории. Ремиссии непостоянны, это правда, но пока у вас все чисто. Честно говоря, я не понимаю, как это получилось, но тем не менее я вас поздравляю». Попробуем копнуть глубже. Вот воспоминания Холли о встречах с Криспином Херши в Рейкьявике, в Шанхае, на острове Роттнест. Они же любили друг друга, поняла я, но оба только-только начинали об этом догадываться. Вот первая поездка Холли по США в связи с выходом ее книги «Радиолюди». Вот кабинет Холли в ее центре для бездомных. А это ее уэльская коллега и подруга Гвин. Лицо Аоифе в момент, когда Холли сказала ей, что Эд погиб из-за прямого попадания ракеты в его отель. Голос Олив Сан в телефоне за час до этого. А вот более счастливые дни. Холли и Эд смотрят школьный спектакль «Волшебник из страны Оз» с участием Аоифе и в темноте держатся за руки. Лекции по психологии в Открытом университете. Ого, а вот мельком проскользнул Хьюго Лэм.…Стоп. Их ночь в квартирке Холли в маленьком курортном городке Швейцарии. Это, конечно, не мое дело, но в глазах молодого человека так и светится радость, которую он тщетно пытается приглушить! Он тоже ее любил. Но Анахореты сбили его с пути. Интересно, это было предопределено или явилось роковой неожиданностью? Это было в Сценарии? Или, может, в Контрсценарии? Нет времени выяснять. Надо торопиться. Быстрей. Глубже. Вот виноградники во Франции. Серое, как слюда, море – может, убежище здесь? Нет, никаких следов ингрессии. Я зашла слишком далеко или, наоборот, недостаточно далеко? Надо быть внимательней. Пусть попутный ветер станет почти шквалистым, пусть двигатели работают вовсю… Не хватает времени, тише, тише. Пассажиры – стоп! Станьте собственными фотографиями. Чайки, неустойчивость, сбивающий с ног ветер. Шкипер отшвыривает недокуренную сигарету, и она повисает в воздухе, опутанная нитями дыма и облачком пара от его дыхания… Ага, это первое плавание Холли через Канал – в те времена еще и туннель не построили… Так, еще чуть дальше, на год, на два или на три… День рождения, покрытый глазурью торт с надписью «17»… Дальше абортарий поблизости от стадиона «Уэмбли»; молодой человек на мотоцикле ждет у входа. Так-так-так, теперь медленней… Вереница однообразных серых месяцев после исчезновения Жако. Сбор клубники…
