"Вы просто не знаете, куда смотреть". Часть первая: "Бармен и его Швабра" - Павел Сергеевич Иевлев

— Ещё пива?

— Нет-нет, — торопливо отказался Заебисьман, — я это ещё не допил.

Я был уверен в ответе.

***

— Экий мерзкий тип, — сказал вернувшийся за стойку Калдырь. — Бывает же.

— Тип как тип, — пожал плечами я.

— Ну да, нашёл у кого спросить. Знаешь, Роберт, я поражаюсь твоей доброте.

— Доброте? — машинально огляделся в поисках какого-то другого Роберта, но за стойкой только я.

— Да, ты готов выслушать любого урода. Даже этого… Говночела. Выслушать и не осудить. Даже меня.

— А с тобой что не так? Ты же не портишь мебель, — сказал я, рассматривая нацарапанный на стойке знак. Не то руна, не то кабалистический символ, не то логотип какой-то неизвестной мне группы. Панк-группы, надо полагать.

— Я… Эх… Всё со мной не так, Роберт. Я не очень хороший человек.

— Все не идеальны, — я снова принялся протирать многострадальный стакан.

— Знаешь, как я дошёл до жизни такой?

— Нет, но можешь рассказать, если хочется. Для этого я тут и стою. А если не хочется, то не рассказывай.

— Даже не знаю… Ты не решишь, что я сошёл с ума? Это довольно странная история… Впрочем, — Калдырь внимательно посмотрел на меня чрезвычайно трезвым взглядом, — Пожалуй, именно ты и не решишь.

Интересно, за кого он меня принимает?

— Я приехал сюда… Чёрт, кажется, что лет сто прошло, — грустно усмехнулся Калдырь. — Время тянется особенно уныло, когда ты один. И когда бар не работает.

— Он работал. Я в нём пил в день приезда.

— Именно об этом я и хочу тебе рассказать, хотя сам уже не уверен в реальности произошедшего. Случилось это… Ну, наверное, через месяц после приезда. Я и до того изрядно выпивал, если честно. Работа нервная, этически неоднозначная, постоянные переезды, никаких близких знакомств и так далее. Платили неплохо, но с социализацией не срослось. Пил от одиночества, скажем так.

— А что за работа? — спросил я просто потому, что вопрос напрашивался. Так-то мне плевать, конечно.

— Ну… — замялся Калдырь.

— Не говори, если не хочешь. Сама история, как я понимаю, от этого не пострадает.

— Нечто вроде… — он нервно оглянулся и понизил голос. — Неформального мониторинга технологических компетенций. Но я тебе этого не говорил.

Я молча кивнул, невозмутимо протирая стакан. «Неформальный мониторинг» — это он хорошо сформулировал. Ничуть не похоже на «промышленный шпионаж», верно? Действительно, нервная работа. Бывает, что разбираются с такими тоже весьма неформально. Зальют бетоном в фундаменте нового цеха — и привет. Хорошо, если не заживо, иные «технологические компетенции» дорогого стоят.

— Впрочем, — продолжил он чрезмерно бодрым тоном, — теперь всё это в прошлом, разумеется. Алкоголь, стресс, профессиональное выгорание, снова алкоголь — и вот я здесь. Сначала было неплохо: тишина, покой, чистый воздух, информационный детокс. Я даже бросил пить. Много гулял. Чудесный лес неподалёку, знаешь? Практически нетронутый, как в сказке! Глухие чащобы, столетние сосны, и никто даже пустую бутылку не бросил!

— Не видел тут леса, — признался я.

— Рельеф обманчивый. Кажется, что вокруг пустошь, но, если отойти чуть дальше… Надо просто знать, куда смотреть. Впрочем, я не об этом. Ты в курсе, что тут есть шалман, где разливают самогонку?

— Слышал.

— Так вот, продержался я недолго. У меня были кой-какие накопления, при здешних ценах можно было бы не работать пару лет, но я не привык бездельничать. Устроился на завод. Ночным уборщиком. Платят гроши, но мне много не надо. И вот мой напарник — тот ещё придурок, между нами, — затащил меня в это мутное заведение. Садовая мебель на заднем дворике, жуткий шмурдяк, разлитый по банкам, клиенты — заводская публика из самых распоследних. Грузчики, уборщики, подсобники, охранники… Нет, я ничего не имею против, сам теперь такой, но пить с ними было ошибкой. Не знаю, что там добавляют в самогон, башка от него становится дурная наглухо. И хочется ещё. За пару недель я ушёл в глухой штопор, когда пьёшь каждый день, а по выходным надираешься в слюни.

— Ты же трезвеешь, когда пьёшь? Уникальный метаболизм.

— До этого я ещё дойду. Налей, кстати.

Я налил. Калдырь выпил. Без всякого удовольствия, как лекарство.

— Однажды я понял, что не смогу выйти на смену. Дело к ночи, а я пьян настолько, что охрана не пустит меня в цех. Спьяну мне показалась хорошей идея выпить кофе. Взбодриться и прийти в себя. Я вломился в кафе через заднюю дверь, но оно уже было закрыто и хозяйка, ругаясь, выставила меня обратно на улицу. Я побрёл, будучи в полном отчаянии — не из-за того, что меня уволят, чёрт бы с ним, а из-за того, во что я превратился из-за собственной слабости. И вот чудо, я увидел, что бар открыт! Горит свет, играет музыка, сидят люди…

— Этот бар?

— Да, этот самый. Только бармен, конечно, был другой. Я хотел попросить у него кофе, но он, ничего не спрашивая, налил мне водки. Я машинально выпил, и, внезапно, почувствовал себя лучше. В расстроенных чувствах рассказал ему, в какую задницу встрял, каким говном стал, и как мне от всего этого хреново. Он налил мне ещё и сказал: «Всё яд, и всё лекарство». Я трезвел с каждой рюмкой. Так и досидел до закрытия, когда бармен попросил меня отвести домой мужа хозяйки кафе. Я отвёл, сдал на руки тело, вышел, пошёл на работу — совершенно трезвым. На следующий день проснулся пьяным, побрёл к бару спросить, как так вышло, но бар снова был закрыт. И больше не открывался, пока не приехал ты. С тех пор у меня, как ты выразился, «уникальный метаболизм», но к самогонщикам я ни ногой. Вот такая история, Роберт. Теперь ты можешь посмеяться и сказать, что я сошёл с ума, пропил мозги и прочее, что говорят обычно в таких случаях.

— Бывает, — сказал я просто.

— Может быть, тот бар, в котором ты, якобы, выпивал в день приезда, был тот же самый! Загадочный пропадающий бар! Это как в старых сказках, где в городе загадочная лавочка, зайдя в которую можно купить что-то очень волшебное, но когда приходишь туда на следующий день, то её