Голубятня на желтой поляне: Роман-трилогия - Владислав Крапивин
— Мы говорим: «А кто будет хватать мячик, если он в пятую лунку угодит?» Он говорит: «Ну, пожалуйста, я буду…» Нам немножко страшно сделалось: будто впятером играем. И весело…
Сперва мячик в пятую лунку не попадал, она самая дальняя. А потом закатился…
— Это я катал, — сказал Алька.
— Ты, ты… Игнатик схватил да как кинет, как крикнет: «Штандер!» Звонко-звонко. Мы остановились, ждем: в кого он бросит? А он тоже стоит, голову поднял, вверх смотрит. Потом говорит: «Мячика нет…» Понимаете, мячик улетел и не вернулся.
— Совсем?.. Никогда? — полушепотом спросил Яр.
— Да… Мы сперва решили, что он в ветках тополя застрял. Конечно, трудно ему там застрять: он гладкий, круглый. Да и тополь совсем не густой, полувысохший. Но если не там, то куда он девался? Стали палками кидать по веткам. Кидали, кидали — ничего нет. Потом смотрим — что-то летит вниз. Упало. Только не мячик, а свечка. Вот этот вот огарочек. Взяли, а она теплая, и фитилек еще дымится… Смотрели-смотрели, думали-думали: что такое? Откуда она взялась? Ничего не придумали, конечно… Тик вдруг говорит: «Спорим, что я ее сейчас зажгу! Без спичек, просто так!» Мы, конечно, удивились: Тик никогда не хвастается, не то что некоторые… А он опять: «Вот возьму и зажгу…»
Поставил свечку на землю, сел перед ней, потом нас позвал поближе. Вот так же, как сейчас. Смотрел, смотрел на нее… Свечка вдруг зачадила, искорка появилась на фитильке. А больше ничего… Ну, Тик чуть не заплакал… Тик, ты не обижайся, Яру ведь все можно говорить… По правде говоря, даже почти заплакал. А потом сказал: «Вот если бы нас было пятеро, вот тогда бы…» В тот вечер, Яр, мы в первый раз подумали: а может, в самом деле хорошо, если пятеро?
— И придумали меня… — усмехнулся Яр.
— Ты все еще обижаешься… — насупленно прошептал Алька.
— Нет, — сказал Яр очень серьезно. — Только объясните мне до конца: зачем вы меня позвали? Ведь не для того же, чтобы свечки зажигать, да?
— Да, — вздохнул Игнатик и придвинулся к Яру плотнее.
А Данка сумрачно сказала:
— Потому что вчетвером нам плохо.
Чита быстро поднял на нее глаза, она смешалась:
— Ой, нет, я не то… Нам, конечно, хорошо вчетвером, только…
— Только пять лучше, чем четыре, — объяснил Чита и закрыл книгу. — Видимо, правду говорили в старину, что если людей пятеро, они неуязвимы. Им не страшно…
— А вы… — осторожно сказал Яр. — Кого-то боитесь? Или чего-то?
Ребята сидели неподвижно, лишь Алька машинально потирал коленки, ему припекало их близким пламенем. Но он не отодвигался. Игнатик прислонился виском к плечу Яра. Он всегда держался ближе всех к Яру, и это право никто у него не отнимал. Зато он был молчаливее других.
Однако сейчас Игнатик заговорил:
— Никто не знает… Но все боятся.
— Непонятно… — отозвался Яр.
— В том-то и дело, что непонятно, — подавленно сказал Чита. — Вроде бы все в порядке. Бегаем, играем, в кино ходим, все у нас есть. Не то что в старину, когда воевали и голодали. А только временами что-то не так…
— Что не так? — напряженно спросил Яр. — Что, ребята?
— Многое. Даже не объяснишь, — вздохнула Данка.
— Да нет, можно объяснить! — резко перебил Чита. — Ну вот, недавно Алька вечером прибегает и дрожит: «Почему облака такие? Я не могу на такие смотреть…»
— Я не дрожал… Просто холодно было, — тихо сказал Алька и стал дуть на коленки. Потом завозился и отодвинулся от огня.
— А что за облака? — спросил Яр.
— Обыкновенные, серенькие… А я посмотрел, и тоже страшно стало. А потом оказалось, что полгорода в панике было…
— Ну а дальше? Что-нибудь случилось?
— На этот раз нет… Правда, две машины столкнулись… А зато четыре года назад — эпидемия. И какая-то непонятная: все врачи заболели первыми… И в позапрошлом году опять…
— Или нашествия эти… — сказала Данка.
— Какие?.. — начал Яр. Но его звонко перебил Алька:
— А почему нельзя на тот берег?
— Или нельзя дружить c кем хочешь, — негромко сказал Игнатик. — Нам-то повезло, не запрещают. А бывает наоборот…
— Бывает, что говорят: с этим не дружи, — разъяснил Чита.
— Кто говорит?
Чита пожал плечами:
— Вроде бы никто и не говорит. А все знают: нельзя.
— Ничего не понимаю, — искренне сказал Яр. — Облака, эпидемия, дружить нельзя… А почему на цифре пять такое проклятие?
— Ее боятся, — сказала Данка.
— Кто?
— Все. Кроме нас, — ответил Игнатик и потерся виском о плечо Яра.
— Кто-то боится по глупости. А кто-то… боится, что перестанут бояться, — раздумчиво проговорил Чита.
— Про это даже сказки есть, Яр, — оживился Игнатик. — Там, если пять человек, у них всегда все получается, они сильные. Но в сказках это всегда плохие люди… в общем, отрицательные герои. Разбойники, пираты, колдуны всякие. Но по-моему, это специально, чтобы пример не брали… Зато они непобедимые…
— Вот и вы сказку выдумали. Про меня, — с грустью сказал Яр. Он думал, что и ребята загрустят. Но они оживились.
— Это Тик придумал! — радостно сообщил Алька.
Данка объяснила:
— Он приходит однажды и говорит: «Давайте играть, будто голубятня — это звездолет и в нем есть человек, который наш друг. И будто мы всегда можем с ним встретиться…» Ну, мы и стали играть.
— А потом поверили, что это по правде, — серьезно сказал Алька. — Тик говорит: «Давайте в самом деле позовем Яра».
— Мы сперва не хотели, — немного виновато объяснил Игнатик. — Мы даже не думали. А потом показалось, что это можно…
— Если уж Тик во что-то поверил — значит, можно, — заметила Данка.
— У Игната — ума палата, — с привычной подковыркой сказал Алька. Но Данка на него не цыкнула.
— И сразу это получилось? — поинтересовался Яр.
— He… — вздохнул Игнатик. — Я много раз пробовал, но не выходило… Наверно, это можно, только когда скадер в субпространстве… Сегодня подошел к голубятне и, сам не знаю почему, думаю: «Вот сейчас, наверно, получится. Наверно, Яр один на вахте».
— Слушайте,
