Проект: Полиморф. Созданный монстр. Том 1 - Liziel
Контакт.
И он понял, что слышит. Действительно слышит. Но не человеческими ушами, но огромными звукоуловителями по бокам железной головы. И в мозг его поступают не чистые звуки — цифровые значения, обработанные в понятный сознанию сигнал.
- Доктор, внутричерепное зашкаливает! Контакт необходимо разорвать!
- Спокойно, Мэнни! Он справится. Лучше держите тело и не допустите удушья.
- Кровяное давление сто семьдесят на девяносто три. Пульс сто двадцать. Пошла ассимиляция мозга.
- Всё в порядке, док! Пошёл звуковой анализ, он нас слышит.
Это Джас. Судя по источнику звука, он засел за свой терминал. Забавно, как всё звучит... иначе.
«Надо посмотреть...»
Щелчок. Подключение зрительных сенсоров. Анализ и обработка светового потока. Расшифровка потока значений.
- Молодец, парень! Есть глаза, док.
Сознание заливает свет. Вернее, поток его параметров — степень поляризации, температура нагрева светокристаллов до тысячных долей градуса, спектр, интенсивность. Потом оптика начинает фиксировать объекты. Скорость их движения, уровень освещенности или собственной светимости, снова спектр... Вот доктор Рэтхэм. Вот Джас. Вот суетятся медики. Как странно видеть себя со стороны. Бледное до зелени лицо, серая униформа Центра, мокрые от пота волосы торчат в разные стороны.
- Идёт анализ обстановки, - бубнит программист, влипший в монитор так, что почти касается его носом. - Вайон, ты нас слышишь? Скажи что-нибудь.
«Сказать? Как? Что?»
Щелк.
Загрузка голосового модуля и систем вывода речевого сигнала.
А сказать надо...
- Всё в порядке. Не волнуйтесь.
«Оглядеться бы...»
Центры координации двигательных систем отключены. Движение в данный момент невозможно.
- Браво, Вайон! - в первый момент аплодисменты оглушили его бессмысленным хаосом, но процессор быстро снизил приоритет малозначимого сигнала. - А сейчас будь готов — отведенное на контакт время скоро закончится и машина уйдет в спящий режим. Попробуй просто привыкнуть к восприятию.
Легко сказать... Вайон честно постарался перестать думать и мысленно метаться.
Бесконечные цифры всё так же штурмовали мозг, складываясь в реальность. Какая-то чужая мысль вертелась на грани сознания. Тихая, заинтересованная и жадная до познаний. Вайон не мог понять, что же ему мешает. Не мог разобраться, что не дает покоя и тихо теребит его за сознание.
«Пректон?»
Ответом была тишина.
Щелчок обратного отсчета времени.
И всё пропало. Нахлынула головная боль пополам с тошнотой, перед глазами вились чёрные мошки, их рой становился всё гуще, пока зрение не пропало совсем. Ему казалось, что в голове опасно натянулись какие-то сосуды. Поверх сверлящей резкой боли в затылке наложилась несильная, почти незаметная, но страшная своей непредсказуемостью внутренняя боль, шедшая будто бы из глубины мозга. Он полулежал в кресле, хватая ртом воздух, конечности не слушались. Вместо человеческих голосов в ушах плескалось неприятное жужжание.
- В лазарет немедленно! – басовитый рявк Рэтхэма, наконец, пробил слой ваты. - Все наблюдения и замеры мне на стол!
А дальше навалилась чернота, и стало всё равно.
Центр Экспериментальной Киберинженерии.
Вечер того же дня.
- Док, я тут правки внес…. – начал с порога Джаспер, бесцеремонно заходя в кабинет Рэтхэма и уткнувшись в планшет с потоком данных. Казалось, он вносил свои корректировки даже на ходу через имплант. – Теперь подключение через Пректона станет безопаснее.
Дверь за программистом автоматически закрылась, и тот только тогда изволил оторваться от экрана. Но довольная экспериментаторская улыбка тут же сползла с лица, когда он наткнулся на хмурый взгляд Сайреза.
- Что? Он еще в лазарете, да? - догадался по мрачной физиономии дока программист.
- Да, - буркнул Рэтхэм, и вернулся к заполнению своего электронного отчета.
Джаспер завис и задумался, не зайти ли к доку позднее. С одной стороны он всячески делал вид, что сейчас приход программиста был не ко времени. С другой – а толку было уходить? Суровый нрав Сайреза парень уже успел изучить, и прекрасно знал, что от информативных новостей тот никогда не откажется. Какими бы они не были.
В итоге Джаспер подошел к массивному столу, и по обычаю пристроился в антикварное кожаное кресло напротив. Пиетета и любви Рэтхэма к старине программист никогда не понимал. Все эти тускловатые светильники, письменное барахло с записными стикерами, кожа и потертая позолота в тяжелом и мрачном оформлении вызывали у парня уныние. У самого Джаспера кабинет блистал в ярком свете стальным и пластиковым минимализмом и строгостью дизайна. Правда, порядок у программиста в кабинете просуществовал недолго и был погребен под горой рабочих документов, запчастей и информационных носителей на все случаи жизни.
У Рэтхэма хотя бы всегда царил идеальный порядок.
Только и этот щепетильный порядок Джаспер всегда норовил разбавить своим вторжением. Так и сейчас, развалившись в кресле, программист положил свой планшет на стол и накрыл им часть рабочих отчетов дока.
- А долго там будет? – спросил парень негромко, как всегда залипнув на декоративной жидкой лампе с перетекающими пузырями, стоящей в углу комнаты.
- Не знаю,
