Хмурое небо - Константин Станиславович Бобринёв
Дома, заварив смесь с курицей и налив пару капель синтетического виски по вкусу даже не напоминающий настоящий, я погрузился в мрачный мир Лавкрафта, оказавшись у подножья Хребтов Безумия. После слегка опьянев, спрятав флэш-накопитель в щель под душевой кабиной, предусмотрительно обернутый в полиэтилен, я отправился спать. Сон был прерывистым и беспокойным.
Вельд
На утро, несмотря на малое количество выпитого, меня одолевало похмелье, — чертово пойло! Таблетки из смеси ацетилсалициловой кислоты, глицина, метамизола натрия и кофеина постепенно делали свое дело, и с каждой минутой боль утихала, а разум прояснялся. Холодный ветер приятно обдувал лицо, облака на небе, много лет назад укрывшие солнце, сегодня налились влагой, грозя излить всю накопившуюся грусть и горечь по старой Земле на головы виновников ее погибели. Высоко в небе кружил полицейский дрон, отслеживая порядок на улицах. Неаккуратный прохожий, задел мусорный бак, из которого в панике выпрыгнула потревоженная крыса, и мигом скрылась в ближайшей подворотне. Интересно, не добавляют ли мясо крыс в питательные смеси? Что за вздор! Готов поклясться — добавляют!
Дабы прийти в форму, я решил пройти до другой станции метро, находящейся на несколько километров дальше привычной, что плавно переходит в монорельс. Начался небольшой дождь, я замерил ЛУ уровень радиации, чуть выше привычного, отлично, убежища искать не придется, если он только не перерастет в ливень, тогда пиши пропало, выезжать будем с опозданием и по моей вине. Проклятье, нужно было пойти обычной дорогой. Мимо меня пронесся полицейский мотоцикл на магнитной подушке, окатив меня моросью. Таких уж почти не осталось, разве что в Эдеме. Дождь, как назло, начал усиливаться, теперь остается надеяться только на ее величество — Удачу. Вытянув руку, я попробовал поймать попутку, и к моей полной неожиданности, первая же машина откликнулась на мой отчаянный призыв. За рулем старого седана с небрежным антирадиационным покрытием сидел мужчина средних лет в весьма приличном костюме. Может показаться, что напроситься к кому-то в пассажиры, дело обычное, однако если знать негласные правила, так может сделать либо полицейский, либо комиссар, на крайний случай житель Правительственного района, каким-то образом затерявшийся в рабочем квартале. Только есть проблема — далеко не все это негласное правило соблюдают. Водитель опустил на четверть окно ожидая от меня оправдания моего действия, электронное удостоверение сразу сняло все вопросы.
— Господин комиссар Вам куда?
— До ближайшей станции метро, а если заглядывать дальше, то в сам Трибунал.
— Садитесь я довезу Вас до центра, мне по пути.
Владелец автомобиля оказался клерком среднего ранга, занимающийся проверкой техники безопасности на заводах, почему его путь и пролегал через рабочие районы. В ходе разговора, как бы вскользь, я упомянул аварию на заводе, где сгинули мои родители, подробности того происшествия, оказались скрыты даже для меня. К сожалению, он знал не более моего, сославшись на работу в другой структуре в то время, и судя по моим навыкам дознания, он не врал. В итоге побеседовав о разных мелочах, он довез меня до самого Трибунала.
За забором напротив входа меня уже ждали 2 бронемашины, рядом в одну шеренгу стояли ренегаты и внимали речам своего командира. Не желая прерывать инструктаж, я прошел мимо, спеша попасть в арсенал. Внизу мои подчиненные уже заканчивали последние приготовления. Обменявшись дежурными фразами, облачившись в броню, взяв оружие, мы в полном составе вошли в лифт. Не смотря на далеко не первый выход в Вельд чувствовалось легкое напряжение.
— Коллеги напоминаю, что действуем по стандартной схеме. Бестия отвечает за разведку дронами и докладывает обо всем подозрительном. В случае обстрела колоны машины покидаем только по моей команде. Если БТР подобьют, первым выходит Сержант Райт и осуществляет прикрытие всей группы, подавляя огнем противника. Зоркий действуешь позади группы устраняя наиболее опасные цели. В остальном по обстановке. Да, Сержант, слушаетесь только меня и Бестию, нас убьют — Зоркого, его, возглавите всю миссию, даже будучи стажером Вы уже комиссар, так что выше любого ренегата, Вам понятно.
— Да сэр.
Далеко не каждый бандит, увидев черную как ночь броню «Центурион»36, богато украшенную символикой Трибунала, рискнет проверить нас на прочность. Слишком часто он слышал истории, чем обычно заканчиваются такие встречи.
На выходе в неровный ряд вальяжно стояло 11 ренегатов. Седой чернокожий капрал скомандовал принять стойку смирно, на что те неохотно изобразили ее подобие. Этим выражалось не неуважение к командиру, а наоборот, недовольство тем фактом, что во время миссии они формально переходят в мое подчинение, тем не менее деваться им некуда — непослушание равнозначно самоубийству. Многие комиссары считали ренегатов отродьем, расходным материалом для достижения целей, ренегаты же отвечали нам недоверием и скрытой неприязнью, ощущая на себе высокомерие, грубость и несправедливость. Такое положение вещей усугублялось совершенно разным снаряжением. Обычные кевларовые бронежилеты, стальные шлемы, защита на локти, наколенники, различные модели автомата Калашникова и некогда основная винтовка США — М4А1, такой же устаревший пулемет и 2 РПГ-737. Правда все с оптикой и наличием приборов ночного видения, в общем чуть лучше, чем у обычного бойца банды. На этом фоне мои претензии по поводу лазерного оружия выглядят как запросы избалованного ребенка.
— Господин комиссар, отряд ренегатов построен и ждет Ваших указаний!
— Вольно. Спасибо капрал. Не буду многословным, задачи операции ясны. Главное четко выполнять приказы, мои и своего командира. Мы едем первыми, за нами вторая машина.
Мне, как командующему операцией, не позволяла совесть ехать вторым, укрываясь за спинами подчиненных. Этот жест вызывал молчаливое одобрение, передающееся кивком либо едва заметным жестом между ренегатами в строю. Почему наиболее опасно ехать первым?
