V.АЛENTIN - Мир чужих ожиданий

- О! В этом есть большой смысл и немалая выгода. Во-первых, как только тебя освидетельствуют как потенциального самоубийцу и переведут в лечебно-трудовое учреждение, всех твоих живых родственников, включая дальнюю родню (учитывается по процентному совпадению ДНК), обложат дополнительным налогом на твоё содержание в санатории. Кстати, если бы ты довёл задуманное до конца, Департамент Общественного Здоровья предложил бы твоим родственникам бесплатное ограничение репродуктивной функции, как всем людям с нежелательным генотипом, например, семьям преступников. Отказ от этой услуги Департамента стоит очень дорого, да и нервов они потреплют немало…

- У меня нет живых близких родственников. А дальние такие, что их и не жалко, - сказал Витька. Было заметно, что разъяснением Закона «О Суицидальных Больных» он шокирован, но старается не подавать виду.

- Не жалко родственников? Ну и ладно. Закон немало прекрасного предусмотрел и для тебя лично. Например то, что тебя подвергнут химической кастрации, дабы ты, в случае рецидива, не осиротил будущих детей и не нанёс психологической травмы своей будущей жене. А если бы дети у тебя были, то их бы сразу продали на усыновление. Также тебе назначат курс волновой психотерапии, после которой тебя никак не будет угнетать твоя же кастрация, а наоборот, ты будешь с удовольствием трудиться на каком-нибудь несложном производстве, и радоваться, что гормональные всплески не отвлекают от этого чудесного занятия. Конечно, через несколько лет, выйдя из санатория, ты снова придёшь в себя, но ничего изменить будет уже нельзя. И единственное, что тебе останется – таки покончить с собой или совершить какую-нибудь глупость и попасть в тюрьму, только теперь уже навсегда. Как видишь, Закон весьма продуманный: во-первых - способствует решению проблемы перенаселения; во-вторых – избавляет Департаменты и правительство от слишком уж недовольных граждан, в-третьих – позволяет иметь на заводах рабов, содержание которых оплачивают их же родственники; ну и прочие мелкие выгоды.

Витька сидел, ссутулившись, крепко сцепив руки, и смотрел в пол. Тяжело вздохнул, глянул на Андрея:

- А ты не врёшь?

Андрей пожал плечами:

- Можешь спросить своего помощника. Напрасно ты не ознакомился с этим законом раньше, глядишь – и умирать бы раздумал.

Витька обменялся взглядами с помощником. Куча дерьма печально кивнула (по крайней мере, Андрей так понял шевеление этой субстанции) и замогильно изрекла:

- Этот смертный не врёт, хозяин. Он просто вольно излагает основные положения Закона. Если ты пожелаешь, я могу прочитать Закон вслух.

- Не нужно, – сказал Витька. Хамоватый ухмыляющийся тип куда-то исчез, на Андрея смотрел растерянный грустный юноша, немного похожий на того самого одинокого интеллектуала в молодости – Ну какие же суки пишут эти законы! Твари ёбаные… ни жить, ни сдохнуть нормально нельзя… что ж мне блять делать… ещё и ты приебался зачем-то…

(На счёт интеллектуала – померещилось; хам из трущоб – вот он, снова на месте).

- Виктор. У меня есть к тебе предложение. Я приглашаю тебя ко мне в гости. Там, у меня дома, есть люди, которые хотят с тобой познакомиться. Мы защитим тебя от любых законов, а позже ты сам решишь, как тебе жить. – Андрей выпалил это единым махом, увы, ничего лучше придумать он не смог, сказал то, что думал.

- Какие люди? Эта твоя…ммм…сестра что ли?

- На счёт неё – не знаю; но с тобой с удовольствием пообщаются мои родители, бабушка, многочисленные дяди и тёти, и, может быть, даже дедушка – Андрей решительно прекратил собственные попытки быть самостоятельным в вопросах дальнейшего Витькиного существования. Хватит, не в игрушки играем, на кону – жизнь этого (неприятного?) странного человека. У меня не получилось. Предоставим слово профессионалам. Я не могу и не умею этим заниматься. Теперь моя задача – привести его к нам домой, сдать на руки бабушке и … и…наверное искать другую работу. Профессию. Как ловец человеков – я абсолютно негоден. Мне нечего сказать, и я не умею любить разум.

- Ахуеть. И ты хочешь сказать, что вы не секта?

- Мы не секта.

- И я смогу уйти от вас, когда захочу?

- Да. Никто даже не попытается тебя удерживать.

Виктор неуверенно усмехнулся:

- А какие мои гарантии, что ты не сдашь меня торговцам органами или муниципалитету, как только я отсюда выйду?

- Гарантии? Ну, хотя бы то, что я никак не блокировал твоего помощника. И не буду. Но лучшей твоей гарантией будет моё честное слово. Так вот, я даю тебе честное слово, что, если ты приедешь ко мне в гости, то сможешь покинуть мой дом в любое, удобное для тебя время, и никто не станет воздействовать на твоё поведение какими-либо медикаментозными и гипнотическими средствами.

Витька пожал плечами, подумал, ухмыльнулся:

- Внушительно, конечно, прозвучало. Только вот какая цена честному слову? Я про такое только в книжках читал. Но даже в книжках, честное слово незнакомца – пустой звук. Кто ты такой, чтоб я тебе поверил?

- Меня зовут Андрей Лебедев, - сказал Андрей, и продолжил с отвращением, - я редактор издательства «Новая Книга».

- Редактор?! Издательства?

- Да, не удивляйся. Ещё и не то бывает. Могу дать номер социальной карты, чтоб твой помощник проверил. Так ты поедешь ко мне в гости?

- Хорошо, поеду. Правда, всё равно не понимаю, зачем я тебе нужен. Это всё из-за книжки? Как она к тебе попала?

- Я думал, что ты мне ответишь на этот вопрос.

(Помощнику: свяжись с Катериной. Скажи ей, что её худшие опасения подтвердились, и я тащу этого типа к нам домой. И по-прежнему не знаю, зачем нужно было ей об этом сообщать).

…Они быстро спускались по лестнице, почти бежали. Чуть впереди летел помощник Андрея; сзади, почти наступая на пятки плюхала куча дерьма. Она оставляла коричневый след и мерзко воняла. Люди расступались. Андрей старался не отставать от Витьки, ибо по-прежнему имел опасения, что Виктор попытается сбежать. Андрей запыхался и устал где-то на тридцатых этажах (надо будет спортом каким-нибудь заняться, что ли!), разозлился, и немедленно решил, что не будет гоняться за Витькой. Решит сбежать – пусть бежит, чёрт с ним. Не очень-то и хотелось. Если не понял того, что, пусть и сумбурно, я ему объяснял, то и смысла возиться с ним нет. Наверное. Всё, хватит; останавливаюсь на перекур, перехожу на обычный шаг, дальше мчаться не буду.

Андрей остановился. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул; помощник услужливо подал сигарету. Витька по инерции пробежал ещё один пролёт, оглянулся, остановился. Нагло ухмыльнулся, посмотрел на своего помощника (помощник замер у его ног), провёл рукой по перилам, перегнулся через них, посмотрел вниз, начал медленно спускаться. Андрей стоял на месте. Витька снова обернулся, в глазах было некоторое недоумение. Андрей глубоко затянулся, выдохнул дым в потолок, посмотрел Витьке прямо в глаза. Ну, беги! Давай! Ведь тебя именно этому учила твоя никчемная жизнь, ты ж из Западного региона! Я не буду тебе мешать. Вот сейчас ты сбежишь от своего единственного шанса. Я тот, кому твоя жизнь небезразлична. Я тот, кто пришёл подарить тебе целый мир, и ещё немного в придачу. К тебе сама судьба заглянула сегодня на огонёк. Ты сейчас решаешь кем тебе быть – человеком или дрожащей тварью. Боишься – беги; беги – и больше ничего интересного с тобой не будет; ты никогда больше не сможешь ничего написать – потому, что за каждой твоей строчкой будет воспоминание обо мне, и это воспоминание будет тебе омерзительно, ты будешь стыдиться своего сегодняшнего бегства. Беги – и через много городов и много дней ты вновь окажешься в вонючей конуре, снова разгонишь под утро приятелей, снова пойдёшь в санблок с ножом, и пустишь струёй воду, и смешаешь её со своей кровью… Но я не приду тебя спасать. Ты будешь мне просто неинтересен. Сейчас ты умён, горяч сердцем и душой, а станешь бессмысленной опустившейся швалью, как и многие вокруг. Что же ты стоишь? Поджигай свой последний мост…

Витька смотрел, не отводил взгляд; вдруг передёрнул плечами, затравленно осмотрелся вокруг. Повернулся, прислонился спиной к перилам, медленно опустился, сел на ступеньку. Помотал головой, как будто отгонял наваждение. «Не может быть, чтобы он меня услышал – подумал Андрей, - так умеют только Мит и бабушка…». Андрей почувствовал, что вспотел, и волосы прилипли ко лбу, сигарета дрожала в пальцах. И вообще ему было как-то нехорошо. Андрей тоже сел на ступеньку. Их с Витькой равнодушно обходили суетливые люди.

Витька пришёл в себя первым:

- Ну, чего расселся? Сам же в гости звал. Пойдём.

Андрей встал. Он боялся поверить в свою победу. Голова кружилась, и нехорошее самочувствие тоже никуда не делось.

- Пойдём. Только не беги так быстро, я не привык к вашим лестницам.