Светлана Бойкова - Черное и белое
– Вижу, однако! Я его сразу приметил. По всей видимости, он прошел здесь свой путь и ему предстоит не позднее, чем завтра, покинуть этот мир по морю, на черном корабле.
Мужчина швырнул сколоченный табурет в сторону склона. И, когда табурет исчез, оттуда послышалась громкая возня, угрожающие сопения, скрежет ломающегося дерева и исковерканный табурет вновь возвратился к мужчине. Яркая вспышка зарева взметнулась протуберанцем ввысь из-за черных скал, Алекс переключил свое внимание и мгновенно обернулся.
– Что все это значит? Я могу знать об этом хоть что-нибудь? – спросил Алекс, не отрывая взора от скал.
– Я уже говорил тебе, однако – это титан.
– Послушай, шаман, я тебя уверяю: здесь слишком опасно, чтобы выслушивать лекции по древней мифологии.
– Нет! Ты не знаешь титанов? Это не мифологические существа – это те, однако, кто были правителями на Земле, те, которые решали судьбы людей, стран, континентов. В этих мирах их называют титанами.
– Шаман, ты, наверное, сошел с ума. Но если не так, то ответь: какую связь имеет зарево и бывший правитель?
– Скажу лишь одно, несколько столетий назад низвергнутый в глубочайшие чистилища грузом кармы, неповторимой по своей тяжести, титан раскаялся, а зарева его молитв о прощении проходят через все слои и достигают слоев просветления, однако.
– Отчего он не поднимается сам? – удивился Алекс.
– Не знаю, однако. Знаю лишь, что силы Света помогают ему. Точно, однако, не могу сказать. Может, это и вовсе легенда… а, может, закон кармы…
– Ты говоришь: «Закон кармы, закон кармы»… Но, если есть закон, то существует механизм его действия, и закон, наверное, можно обойти.
– Нет, однако.
– Что – нет? – в голосе Алекса чувствовалось нетерпение.
– Нет – это значит нет. Закон кармы, однако, обойти невозможно.
– Насколько я знаю, любой закон на Земле можно если не обойти, то найти закон, нейтрализующий первый. Или смягчить его действие.
– Э… нет, здесь, однако, это не пройдет. Закон кармы действует везде и всегда. Механизм его действия состоит в том, однако, что нарушения нравственных законов влечет за собой утяжеление эфирного тела совершившего. Пока человек жив, утяжеленное эфирное тело остается, однако, как бы на поверхности трехмерного мира, а физическое тело играет роль спасательного жилета для утопающего. Но, как только связь физического и эфирного тела разрывается смертью, эфирное тело, однако, начинает погружаться глубже и глубже, из слоя в слой, пока не достигнет равновесия с окружающей средой.
– Зачем тогда блюстители кармы?
– Они следят за безотказным действием закона.
– Скажи, шаман, почему я, будучи «роботом» на Земле и не совершая никаких тяжких грехов, в своем посмертии кратковременно оказался в мирах возмездия? – спросил Алекс, он явно был доволен собой и уверен, что нашел хорошее противоречие.
Шаман некоторое время без особого энтузиазма почесывал затылок, щурил глаза и морщил лоб.
– Твоя смерть, однако, была очень быстрой и ты, как легкий поплавок, закинутый в воду, на мгновение нырнул вглубь и быстро всплыл на поверхность, – лениво ответил шаман. – Сейчас, однако, наступит ночь, необходимо найти себе место в бараке для ночлега.
И действительно – стало гораздо темнее, остатки света исчезли в огромной черной туче, нависшей над котлованом. Благодаря титану, где-то очень далеко за скалами то появлялись яркие зарева, то исчезали, оставляя на черной, неподвижной глади моря безразлично-холодную, отливающую металлом дорожку, похожую на обнаженный клинок. Было темно и прохладно, но даже в этой непроглядной тьме Алекса не покидало ощущение, что невидимый кто-то зорко и неотступно следит за ним. Казалось, воздух был пропитан опасностью, это утомляло. В конце концов острая потребность отдыха стала нестерпимой.
– Как я понимаю, заснуть или отдохнуть нам не удастся, это нереально, – без тени оптимизма заметил Алекс.
Алекс и шаман остановились у входа в барак. На входную дверь не было и намека, вход представляла большая широкая дыра. Множество людей находились здесь в ужасной темноте, они лежали на лавках, на земляном полу, полулежали, прислонившись к барьерам. Многие спали, не обращая внимания на вспышки света и рычание существ за откосами и наоборот, многие не спали – тихая и доверительная беседа заставляла их бодрствовать.
– Шаман, может, вернемся наружу, уляжемся там, у стены и скоротаем ночь?
– Не стоит этого делать, – тихо и спокойно произнес женский голос слева из темноты, Алекс обернулся и напряженно, но безрезультатно всматривался во тьму – поводов недолюбливать голоса из темноты у Алекса было достаточно. Но предосторожность была напрасной. Это стало ясно, когда очередная вспышка света обняла стройную фигуру женщины, стоявшую в проеме барака совершенно неподвижно, подобно изваянию древней богини, возникшей вдруг из ничего – из света. Лицо оставалось в тени, но ее волосы, длинные и пышные, светились бронзой и золотом.
– Те, кто ночевали снаружи… Они не вернулись. А она – манящая ласковая и все время плачет… Но они не вернулись, – сказала грустная растерянная женщина, исчезая в непроницаемой тьме.
– Постойте, не уходите! – Алекс сделал движение вперед, туда, где только что была женщина. – Кто? Кто она и отчего плачет? Почему они не вернулись? Где вы? Ответьте, пожалуйста! Не молчите.
Рука шамана коснулась плеча Алекса.
– Остынь, однако, она ушла. Пойдем, я нашел место для ночлега. Поспешим, однако, его могут занять! – увесистый тычок в спину от шамана привел Алекса в чувство, и он осторожно зашагал вперед.
– Первый, – тихо пробормотал шаман. – Второй, – раздался его голос недалеко впереди. – Третий, однако…
– Ты что там считаешь, шаман?
– Проемы, однако! Пятый слева – наш. Я нашел совсем хорошее место. Ты увидишь, там очень хорошо – два места на лавке. Четвертый и вот, однако, пятый. Дождемся света, и ты увидишь! Можно спать сидя…
Свет ворвался в проем с последними словами шамана. Это несказанно обрадовало Алекса. Он поймал себя на мысли, что капля света в этом мире может сделать человека почти счастливым, а его радость – несоизмеримой. Оглядевшись, Алекс заметил, что его нога стоит в сантиметре от руки, принадлежащей спящему человеку. Человек спал, прильнув спиной к косяку проема, темные пряди волос лежали на его лице с четкими и выразительными чертами. А на лавке сидел тот самый мужчина с четким лицом, которого шаман и Алекс видели еще днем, чинящим табурет. Здешняя компания была сугубо мужской.
– Проходите, устраивайтесь здесь, – сказал тот самый мужчина, указывая на место напротив себя, через старый покосившийся деревянный стол.
– Здесь, однако, все готовятся завтра отплыть на черном корабле, – выдавая осведомленность, пробормотал шаман, с большим трудом пробираясь вслед за Алексом к своему месту на лавке. Он протискивался между столом и лавкой, придерживая руками свои мешочки и баночки со снадобьями. Один мешочек все же имел такую неосторожность зацепиться шнурком за край стола. От неожиданности шаман дернулся вперед, затем медленно и осторожно подался назад, дрожащими пальцами распутал шнурок и освободил мешочек из плена. Только после этого он облегченно плюхнулся на лавку, позволив себе глубоко вздохнуть. Как только Алекс сел и получил возможность расправить плечи, веки его закрылись сами собой, раненое плечо его болезненно ныло, но это не мешало ему погрузиться в дрему. Мир в его сознании раскололся на две части: на мир внутри него – желающий отдыха, покоя, мира и гармонии; и на мир внешний – тревожный, холодный и совсем не уютный. Алекс сидел с закрытыми глазами и совершенно не желал, чтобы эти миры воссоединились. Когда сон был уже так близок, Алекс вдруг встревожился – ужасное подозрение закралось ему в душу: мысль, что враг его не спит и, как только все уснут, произойдет непоправимое. Борьба со сном казалась ему пыткой, он превозмог ее и спокойно открыл глаза.
Смит
– Что, не спится? – прозвучал из темноты голос того самого мужчины. – Мне тоже… Не могу спать – мысли о корабле не дают покоя, на нем я могу подняться вверх или опуститься еще ниже вниз. А мне нужно вверх! И, если моя Элис и жена погибли в той страшной катастрофе на Земле, то они естественно поднялись вверх – в слои просветления. Вы и представить себе не можете, как я хочу их видеть, – с глубокой тоской произнес тот самый мужчина.
– Да, однако, это была ужасная драма, – с сожалением заметил шаман, чем несказанно удивил присутствующих – все были уверены, что шаман давно спит.
– Шаман, вы не спите? Отчего же? И как вы можете знать о случившейся трагедии? – недоумевал Алекс.
– Да очень просто! Глубинная память – вот в чем секрет, однако. Я проник в вашу… да-да, в вашу память, – шаман сделал жест рукой, показывая на того самого мужчину, – и увидел все своими глазами.
– Как вы посмели? – возмутился мужчина. Все, что произошло – это моя жизнь, и никто, понимаете – никто не имеет право ничего знать! Только я! Я! – выпалил мужчина и ребром ладони бешено резанул воздух.
