Хью Хауи - Очистка-3. Изгнание/Сброс петель
— Джульетта!
Она обернулась. Питер нагнал её в дверях. Одной рукой он придерживал болтающуюся на поясе рацию.
— Что ещё? — спросила она.
— Я прошу прощения… э-э… не знаю, как это делается…
— Давай выкладывай! — нетерпеливо сказала она. Всеми помыслами она уже была со Скотти, бедным маленьким Скотти, болтающимся на верёвке. Вернее, в воображении Джульетты это были кабельные стяжки. Её ночные кошмары, её самые мрачные опасения воплотились в реальность.
— Просто… я только что получил личное сообщение…
— Мне некогда, так что если тебе очень надо, пойдём!
Она направилась было к лестнице, но Питер схватил её за руку. Грубо. Крепко, словно клещами.
— Прошу прощения, мэм, но я должен задержать вас…
Она вихрем развернулась к нему. Вид у парня был не очень-то уверенный.
— Что ты сказал?
— Я всего лишь исполняю свой долг, шериф, клянусь…
Питер потянулся за наручниками. Джульетта смотрела на него, ничего не понимая, а он уже защёлкнул вокруг её запястья один браслет и нащупывал второй.
— Питер, что происходит? У меня там друг…
Помощник шерифа покачал головой:
— Компьютер утверждает что вы подозреваетесь в преступлении, мэм. Я всего лишь делаю то, что он мне говорит…
И с этими словами защёлкнул второй браслет на другом запястье Джульетты. Она лишь в немом ошеломлении смотрела на происходящее, не в силах вытряхнуть из головы страшную картину смерти своего молодого друга.
9
Посетители Джульетте разрешались, но ей вовсе не улыбалось, чтобы кто-то видел её в таком состоянии. Поэтому она продолжала сидеть, прислонившись спиной к решётке и уставившись на стенной экран. Безрадостный линялый пейзаж постепенно светлел — где-то там всходило невидимое солнце. Пол камеры был пуст — ни папок, ни призраков. Джульетта осталась совершенно одна. Её отстранили от должности; впрочем, она так до конца и не была уверена, хотела ли вообще выполнять эту работу. Её ранее такая простая и понятная жизнь лежала в руинах. Зато за плечами теперь целая гора мёртвых тел.
— Уверен — всё разъяснится, — раздался голос из-за спины.
Джульетта отстранилась от решётки и оглянулась. Сзади, обхватив ладонями стальные прутья, стоял Бернард.
Джульетта отошла от него и села на койку, повернувшись спиной к серому ландшафту.
— Вы же знаете, что я этого не делала, — сказала она. — Скотти был моим другом.
Бернард нахмурился.
— Вы полагаете, что арестованы за это? Парнишка покончил с собой. Должно быть, трагические происшествия последнего времени оказали на него своё влияние. Такое случается с людьми, переехавшими в другую секцию Хранилища, пережившими разрыв с друзьями и родными, взвалившими на себя работу, которая оказалась не по зубам…
— А за что же тогда меня держат здесь?
Кажется, двойной очистки не будет. В стороне, в коридоре, она видела Питера: тот бродил взад-вперёд, как будто подойти ближе к камере ему мешало некое невидимое физическое препятствие.
— Незаконное вторжение на тридцать четвёртый уровень, — начал перечислять Бернард. — Угрозы в адрес жителя Хранилища, попытки проникнуть в дела IT, несанкционированное перемещение собственности IT из охраняемой зоны…
— Чушь крысячья, — отрезала Джульетта. — Меня вызвал один из ваших сотрудников. У меня были все права на то, чтобы находиться в этой самой зоне!
— Мы рассмотрим все обстоятельства, — заверил Бернард. — Вернее, Питер рассмотрит. Боюсь, ему пришлось конфисковать ваш компьютер в качестве вещественного доказательства. Мои люди там, внизу, наиболее квалифицированы для его исследования…
— Ваши люди? Так вы кто — мэр или начальник IT? Потому что я справлялась в Пакте, и он ясно утверждает, что нельзя быть и тем, и…
— Это скоро будет поставлено на голосование. Пакт подвергался изменениям и раньше. Он составлен так, чтобы его можно было изменить, если обстоятельства того требуют.
— Вон оно что. И вы хотите убрать меня с дороги. — Джульетта подступила к решётке, чтобы видеть Питера Биллингса и чтобы он видел её. — Я полагаю, что вы с самого начала претендовали должность шерифа, так?
Питер быстренько убрался из поля зрения.
— Джульетта. Джулс. — Бернард покачал головой и укоризненно пощёлкал языком. — «Убрать с дороги»… Ну с чего вы взяли? Я ни за что бы не поступил так ни с одним обитателем Хранилища. Я хочу, чтобы каждый человек был на своём месте. Там, где ему больше всего подобает находиться. Скотти не годился для работы в IT, теперь я это ясно вижу. Да и вы, как мне кажется, не очень подходите для Верхнего яруса.
— Так что — меня изгоняют обратно в Машинное? Вот что сейчас происходит? Из-за каких-то обвинений, не стоящих выеденного яйца?
— «Изгоняют»… Какое ужасное слово. Уверен, вы не имели этого в виду. И потом — неужели вы не хотите получить обратно вашу прежнюю работу? Ведь вы же явно были куда счастливее в Машинном, разве не так? На Верхнем ярусе столько сложностей, и всему надо учиться, а вы здесь не были «тенью»… К тому же люди, которые считали, что эта работа вам по плечу, которые, я уверен, помогли бы вам влиться в неё…
Он замолчал. Уж лучше бы он закончил фразу, чем оставить её вот так, открытой, принудив Джулс завершить мысленный образ, а это куда хуже, чем просто услышать! В её голове тут же возникли два свежих могильных холмика в садах с печальными остатками поминальных плодов.
— Я разрешаю вам собрать вещи, которые не рассматриваются как улики, а потом вы спуститесь обратно в Глубину. По дороге вам надлежит отметиться у обоих участковых, и если вы поступите должным образом, мы снимем с вас обвинения. Считайте это частью моего маленького… отпущения грехов.
Бернард улыбнулся и поправил очки.
Джульетта сцепила зубы. Она вдруг осознала, что ещё никому и ни разу в жизни не давала в морду.
И только из боязни промахнуться и раскроить о прутья решётки собственные костяшки она не исправила это упущение.
••••Прошла всего неделя после её прибытия на Верхний ярус, и вот теперь Джульетта покидала его, причём с уменьшившимся количеством пожитков. Её снабдили голубым комбинезоном механика — слишком большим по размеру. Питер даже не попрощался — Джульетте казалось, скорее со стыда, чем от гнева или негодования. Он проводил её через кафетерий до начала ступеней, она повернулась, чтобы пожать ему руку… Но он стоял, потупившись и засунув большие пальцы за нагрудник комбинезона, на котором уже красовалась криво прицепленная звезда шерифа.
Джульетта пустилась в путь — предстояло преодолеть всю высоту Хранилища. Чисто физически это легче, чем подъём, но в других отношениях будет куда тяжелее. Что же произошло с Хранилищем и почему? Её не оставляло чувство, что она находится в центре событий и часть вины за случившееся лежит на ней. Ничего этого не было бы, если бы к ней в Машинное не пришли и не забрали её оттуда. Она бы по-прежнему ругалась по поводу наладки генератора, не спала бы ночами, ожидая неизбежной аварии; а за этим последовали бы десятилетия хаоса, когда все они были бы вынуждены как-то выживать на запасном генераторе — именно столько времени понадобилось бы, чтобы восстановить основной агрегат. Но вместо этого она оказалась свидетелем катастрофы другого рода: ломались не бездушные оси и стержни — умирали люди. Хуже всего ей было при мысли о безвременном конце бедного Скотти, такого многообещающего, такого талантливого паренька.
Она пробыла шерифом совсем недолго — звёздочка на её груди лишь блеснула и погасла — но следовательский зуд уже стал, похоже, её неотвязным спутником. Ей просто необходимо во всём разобраться. Что-то в этом самоубийстве Скотти было не то. Ну да, признаки психического расстройства, конечно, налицо — взять хотя бы нежелание покидать свой кабинет; но опять же — Скотти служил «тенью» у старого Уокера и мог бы проникнуться его нелюдимостью. К тому же Скотти носил в себе тайны, слишком большие для его юного, неокрепшего ума; он до того был охвачен страхом, что даже отправил Джульетте срочный вызов по электронной почте — и всё-таки она знала паренька как собственную тень и понимала, что он был не из тех, кто кончает с жизнью. Ей неожиданно пришла в голову мысль: а Марнс? Был ли он из породы самоубийц? Если бы старая Дженс была жива, не потребовала ли бы она от Джульетты, чтобы та выяснила обстоятельства этих смертей? Ведь во всех них что-то явно нечисто!
— Не могу, — прошептала Джульетта призраку Дженс. Носильщик, миновавший её по пути наверх, оглянулся в недоумении.
Больше она старалась вслух не думать. На лестничной площадке уровня, где располагалось родильное отделение её отца, она помедлила, раздумывая, не навестить ли его. На пути наверх она тоже останавливалась здесь, но гордость не позволила ей тогда пойти к отцу. А теперь ей этого не позволил стыд. Стыд заставил ноги Джульетты двигаться, и она уходила всё дальше и дальше, укоряя себя за воскрешение призраков давно прошедшего и изгнанного из памяти прошлого.
