Кэтрин Фишер - Сапфик

— Теперь мёртв.

Аттия зажала рот ладонями. У неё перехватило дыхание.

Из раны хлестала алая кровь, раб упал и забился в конвульсиях. По толпе пронёсся шепоток. Рикс не двигался. На мгновение Аттии показалось, что он помертвел от ужаса, но когда он заговорил, голос его не дрожал.

— Клади его на топчан.

— Не буду я его трогать, ещё чего. Сам займись. Верни его.

Люди пришли в неистовство. Теперь они вопили, плотно обступив сцену, взбираясь на неё.

— Я потеряла всех своих детей!— кричала одна.

— У меня умер сын, — стонал другой.

Аттия затравленно огляделась и попятилась, но скрыться было негде. Рикс схватил её руку затянутыми в перчатку пальцами.

— Держись крепче, — прошипел он, и добавил громко: — Отойдите, сэр, подобру-поздорову.

Он поднял руку и щёлкнул пальцами.

Пол разверзся. Аттия провалилась в потайной люк с внезапностью, выбившей из неё дух, и упала на тюфяк, набитый конским волосом.

— Шевелись! — заорал Рикс. Он уже вскочил на ноги, потянул за собой помощницу, согнувшись под низко нависавшими досками сцены.

Над их головами бушевала ярость, слышался топот бегущих ног, крики и вопли, свист клинков. Аттия, спотыкаясь о балки, ринулась за Риксом к занавеси в задней части сцены. Ныряя за штору, он на ходу сбросил парик, накладной нос, отшвырнул поддельный меч.

Часто дыша, он стянул с плеч плащ, вывернул его наизнанку и накинул обратно, завязал шнурок и на глазах у помощницы превратился в согбенного нищего.

— Вот ведь уроды, они все тут с ума посходили!

— А мне как быть? — в ужасе спросила Аттия.

— Сама о себе позаботься. Встретимся за воротами, если выберешься.

И, прихрамывая, унёсся по ледяному тоннелю.

Аттия настолько разозлилась, что сначала даже двигаться не могла. Но в открытом люке уже маячили головы поселян, и, зашипев от страха, она рванула прочь.

Спрятавшись в первую попавшуюся пещерку, она выглянула и обнаружила, что от фургонов остались только глубокие следы на снегу. Да, видимо, труппа не стала дожидаться финала представления. Аттия пошла было по следу, но там толклось слишком много народу — люди хлынули из-под купола, круша всё на своём пути.

Проклиная всё на свете, она бросилась в тоннель. Это же надо так влипнуть! Пройти такой долгий путь, почти добраться до Перчатки и потерять её среди беснующейся толпы!

И помимо прочего, перед её мысленным взором упорно маячила картина падающего с перерезанным горлом раба.

Тоннель змеился между ледяными куполами. В поселении царил хаос: разносилось эхо странных криков, отовсюду поднимались столбы чадящего дыма. Аттия свернула в тихую улочку и побежала, с тоской вспоминая свой нож.

Снега здесь навалило много, но он был хорошо утоптан множеством ног. В конце улочки стояло огромное тёмное здание. Аттия нырнула внутрь и захлопнула дверь.

Темно и чрезвычайно холодно.

Тяжело дыша, она скорчилась у двери в ожидании преследователей. Издалека доносились крики. Прильнув лицом к мёрзлому дереву, она выглянула в щель. На тёмной тропинке не было никого. С неба бесшумно падал снег.

Наконец она выпрямилась, отряхнула снег с колен и обернулась. Первым, что она увидела, было Око. Инкарцерон с любопытством глазел на неё с потолка. А на полу громоздились ящики.

Даже не успев их как следует разглядеть, Аттия поняла, что это. Штабеля наскоро сколоченных гробов, воняющих дезинфекцией. Вокруг них там и сям были разбросаны кучки щепок для растопки. Она задержала дыхание, закрыла ладонями нос и рот, пискнула от ужаса.

Чума!

Теперь ей стало понятно всё. Падающие люди, испуганное молчание, закутанные лица, отчаянное желание того, чтобы магия Рикса оказалась настоящей.

Пошатнувшись, всхлипывая от страха, она попятилась, схватила горсть снега и начала обтирать лицо, руки, рот, нос. Неужели она заразилась? Вдохнула отравленный воздух? О боже, она к кому-нибудь прикасалась?!

Почти не дыша, она развернулась, чтобы бежать. И увидела ковылявшего навстречу Рикса.

— Отсюда не выйти, — выдохнул он. — Может, спрятаться где-то здесь?

— Нет! — Она схватила его за руку. — Здесь чума! Нужно выбираться!

— Так вот в чём дело! — к её изумлению, он расхохотался. — А я-то было, подумал, что теряю хватку. Но если это всего лишь…

— Может статься, мы уже заразились! Пошли!

Он пожал плечами, повернулся… и замер.

Из дымного полумрака улочки выступил тёмный, как полночь, конь, на спине которого сидел высокий всадник. Лицо наездника закрывала чёрная маска с узкими прорезями для глаз. Одет он был в треуголку, длинный плащ, мягкие, удобные сапоги. Он поднял ружьё и уверенным движением нацелил его прямо в голову Рикса.

— Перчатку! — прошептал всадник. — Быстро!

Рикс утёр лицо и вытянул руку.

— Вот это, милорд? — привычно захныкал он. — Это всего лишь реквизит. Для представления. Сэр, возьмите у меня всё, но, только, пожалуйста…

— Кончай прикидываться, Чародей, — с холодной весёлостью оборвал его верховой. Аттия наблюдала, держась начеку. — Мне нужна настоящая Перчатка. Быстро!

Рикс медленно, неохотно вытащил из внутреннего кармана маленький чёрный свёрток.

— Отдай девчонке. — Ружьё слегка качнулось в сторону Аттии. — А она принесёт мне. Одно неверное движение — убью обоих.

Аттия хрипло рассмеялась, удивив даже саму себя. Человек в маске бросил на неё быстрый взгляд, сверкнув голубыми глазами.

— Это тоже не та Перчатка, — сказала она. — Настоящую он прячет под рубашкой в маленьком мешочке.

Как он там говорил: близка моему сердцу?

— Это ещё что такое?! — в ярости зашипел Рикс. — Аттия!

Всадник щёлкнул спусковым крючком.

— Ну так возьми её.

Аттия схватила Рикса, распахнула плащ и потянула за шнурок, висящий на его шее.

— Значит, ты всё это время меня дурачила, — прошептал он ей в лицо.

Аттия сняла с его шеи мешочек из белого шёлка, спрятала под куртку и отступила к лошади.

— Извини, Рикс, но…

— Я тебе верил. Даже думал, а вдруг окажется, что ты мой Ученик, — тяжело глядя на неё, пробормотал он и ткнул в неё костлявым пальцем. — А ты меня предала.

— Искусство волшбы — это искусство иллюзии, ты сам говорил.

Лицо Рикса исказилось гневом.

— Я этого не прощу. Перейдя мне дорогу, ты совершила огромную ошибку, дорогуша. И поверь, я отомщу.

— Мне нужна Перчатка. Мне нужно найти Финна.

— Да ну?! Сапфик велел её беречь. А сможет ли сберечь её твой дружок-воришка? Для чего она ему? Какой вред он ей причинит?

— Может, я её надену, — вмешался всадник, холодно глядя сквозь прорези маски.

— Тогда ты сможешь контролировать Тюрьму, — кивнул Рикс. — А Тюрьма — контролировать тебя.

— Береги себя, Рикс, — сказала Аттия, подняла руку, и Кейро, схватив её за запястье, потянул вверх и усадил себе за спину.

Кейро развернул коня, подняв облако сверкающих льдинок, и всадники исчезли в снежной пыли.

Юноша в жёлтом камзоле

 8

В нашем королевстве наступит благоденствие. Мы будем жить так, как дóлжно жить людям. Миллионы йоменов будут возделывать наши земли. Искорёженная Луна над нами станет символом Лет Гнева. Её заоблачный свет будет как утраченная память.

Как уютно! Финн расслабленно возлежал на мягких подушках. Ему снилось что-то приятное, он хотел бы остаться в этом сне навечно, но видение уже ускользало от него, как тень от солнца.

В белой клетке Тюрьмы было тихо и пусто, только красное Око наблюдало за ним с потолка.

— Финн? — голос Кейро раздался совсем близко.

И позади него рокот Тюрьмы:

 — Он выглядит моложе, когда спит.

Сквозь распахнутое окно доносилось гудение пчёл. И аромат цветов, названий которых Финн ещё не знал.

— Финн? Ты меня слышишь?

Он повернулся на бок, облизал пересохшие губы, открыл глаза. Солнце слепило. Над ним склонилась высокая, ладная фигура, но это был не Кейро.

Клодия вздохнула с облегчением:

 — Он очнулся.

И тут он вспомнил, где находится; осознание этого нахлынуло на него волной отчаянья. Финн попытался было сесть, но Джаред предостерегающе опустил руку ему на плечо.

 — Не торопись, полежи ещё немного.

Финн утопал в мягких белоснежных подушках на кровати под огромным пыльным балдахином, вышитым солнцами, звёздами и затейливыми переплетениями колючих стеблей шиповника. В камине курились сладковатые травы. Вокруг почтительно стояли слуги, держа на подносах всякую всячину.

— Отошлите их, — просипел Финн.

— Лежи спокойно, — велела ему Клодия и обратилась к слугам: — Благодарю всех. Прошу, передайте её королевскому величеству, что его высочество уже вполне оправился. Он будет присутствовать на Провозглашении Наследника.