Антон Орлов - Сказки Долгой Земли
– Наргиянси? – произнес он полувопросительно.
– Я узнала, что мне нужно. Ты хорошо выполнил поручение. Теперь будет второй акт: когда позволю ей видеть и слышать, ты нападаешь, и я ударю ножом. Не бойся, но, когда будешь раненный, неосмотрительность тоже не проявляй.
– Понял.
– Сразу после этого я уйду, – она осторожно, чтобы не слизнуть индигово-синюю помаду, провела кончиком языка по губам. – Ты и кьяне Лерка – не добыча, а кофе и шоколад – прелесть, но не еда, поэтому без промедления расстанемся. Я надеюсь, мои сестры еще не успели смести все деликатесы без меня.
Демчо стало не по себе. Порой он забывал о том, что Серая Дама – хищница в буквальном смысле слова, по своей биологической природе. А злосчастные туристы – хуже мотыльков, облепивших прожектор. Завтра похоронные бригады будут собирать в оцинкованные контейнеры кости, добела обглоданные кесу и налетевшими после их отхода шмыргалями, и разбросанного окровавленного тряпья в запретной полосе прибавится. Он в тоске покосился на Лерку: все-таки неспроста в ее отношении к нему нет-нет да и проглядывала скрытая, а то и откровенная враждебность. Наверное, она интуитивно, как это бывает у женщин, чувствовала, что он льет воду не на ту мельницу.
– Что вызывает у тебя вопрос? – царственно щуря подведенные раскосые глаза, осведомилась кесу.
– Она ведет себя так, как будто все время ждет от меня чего-то плохого. Не могу понять, в чем дело. Подозревает, что я заманил ее сюда специально? Но она с самого начала так на меня реагировала, еще в магазине.
Серая Дама с минуту молча глядела на застывшую, как манекен, девушку, потом сообщила:
– Не ты причина. Обида в памяти. Когда была ребенок, другие человеческие дети причиняли вред. Была непохожа, поэтому другие бить ее и говорить оскорбления, это распространенный человеческий обычай. Не сильная, не смогла победить. Твой облик похож на их облик, ты понял?
Его словно резанули бритвой: так вот в чем дело! Но он же никогда и ни с кем так не поступал… Демчо, «зимний ублюдок», сам был в детстве аутсайдером и познакомился с упомянутым «распространенным обычаем» по самое не могу. Правда, он сильнее Лерки и позже, когда подрос, поквитался с обидчиками – нещадно колотил, только слово скажи. Он смотрел на таких, как на грязь под своими ботинками, и никогда не уподоблялся им. Ни разу. А Лерка считает, он такой же, как они?
Наверное, его лицо несчастно скривилось. Наргиянси заметила:
– Она не видит, что внутри. Только снаружи – поверхность озера, в котором отражаются ее собственные представления, поэтому возможны ошибки. Хорошо, что не любовь. Ей надо уйти домой, тебя я бы не отпустила. Предстоит разлука – не будешь страдать, это хорошо. Тебе надо любовь, да? Будет другая кьяне, все впереди. А теперь мы с тобой сыграем драматический спектакль для твое алиби. Когда я сниму с кьяне Лерка чары, нападай сразу. Ранить меня не опасайся, я быстрее и больше опыт.
Он снова устроился под спальником. Сердце бешено стучало – так, что в голове отдавалось.
– …не завтра, у меня тут есть еще одно дело… – Лерка продолжила фразу с того места, на котором оцепенела под действием чар.
Вскочив, Демчо с охотничьим ножом бросился на Серую Даму.
Перехват, он уже на земле, а потом и боль в вывернутом запястье, и душевную боль – за что же Лерка равняет его со всякой дрянью! – перекрыла острая боль в левом боку, по сравнению с которой все остальные муки показались невесомой мелочью, как сметенные ветром дождевые капли.
Часть 5
Море за окнами
Лерка более-менее пришла в себя только на четвертый день, когда врачи сказали, что Демчо не умрет. К этому времени официальные лица от нее отвязались, и обернувшаяся кровавым ужасом сказка вновь стала похожа не на происшествие из разряда «Криминал», а на страшноватое ночное чудо – теперь уже с некоторого расстояния, как то, что осталось позади.
Госпожа Гиблой страны не стала добивать Демчо, объяснила, как сделать перевязку, и починила с помощью колдовства разрубленную палатку, иначе они вряд ли дожили бы до утра. Демчо сам виноват. Зачем было ни с того, ни с сего кидаться с ножом? Ага, захотелось совершить подвиг – убить кесу, которая пришла просто поговорить. И чем бы все закончилось, если б у него получилось? Или их растерзали бы подданные наргиянси, или заели бы медузники. Об этом он, естественно, не подумал. Лерка и сердилась на него, и жалела. Он лежал на правом боку, мокрый от испарины, и время от времени бормотал, что все будет в порядке, надо только дождаться утра. В палатке остро пахло кровью и еще чем-то страшным, телесным, на девушку моментами накатывала дурнота, а медузники, тоже почуявшие этот запах, настойчиво шуршали по брезенту мохнатыми щупальцами.
Когда рассвело, приехали спасатели в армейском камуфляже. Лерку обругали «дурой», Демчо уложили на носилки и погрузили в машину. Они сомневались, что парень переживет транспортировку, а врачи в больнице заштатного танарского городка сомневались, что будет толк от операции. Вопреки их сомнениям, Демчо выжил. Желудок и селезенка оказались не задеты, артерия тоже уцелела – лезвие разминулось с ней на волосок. Старенький хирург все успешно зашил, не было ни воспаления, ни сепсиса. Оказалось, что, несмотря на худобу и прицепившуюся порчу, иммунитет у Демчо неплохой, к тому же, как установили в больнице, он представитель подвида С, так что сопротивляемость организма неблагоприятным факторам у него выше, чем у подвида В.
Лерке пришлось побеседовать с неприветливым магом, обнаружившим, что она зачарована и должна совершить диверсионное действие – вручить одному из героев Темной Весны письмо с именем окаянной серой ведьмы, которое сама же и напишет, не отдавая себе в том отчета. Эти чары он распутал и изничтожил за полтора часа, оправдав репутацию высококвалифицированного специалиста, однако глубже ничего не заметил.
Она видела поставленные в ряд в кузове грузовика металлические контейнеры с останками для захоронения. Спастись удалось единицам, прорыва никто не ждал. Другое дело, когда ждут, заранее настроившись поиграть в догонялки со смертью, тогда уцелевших бывает больше. Число погибших и пропавших без вести в этот раз колебалось от трехсот до пятисот с лишним человек.
Вспомнились слова Проводника о том, что он не был ни на чьей стороне, поскольку те друг друга стоили, и в некоторых случаях совсем не хочется принимать чью-то сторону – хоть там, хоть здесь будешь по уши в грязи и чужой крови. Теперь Лерка хорошо его понимала.
Ее пригласили в консульство вместе с остальными выжившими земными гражданами и там, протомив долгим ожиданием в вестибюле, прочитали лекцию о правилах безопасности. Объявили предупреждение: еще один инцидент – и без разговоров депортируют в родное измерение, в соответствии с пожеланиями местных властей. Лерка сидела как в воду опущенная: среди тех, кто пришел, не было попутчиков, которые подвозили их с Демчо на красном джипе.
В супермаркете ее тоже отчитали, сначала Берт, потом сам господин Никес. Дали понять, что в следующий раз отправят домой, и поручили вырезать из цветной бумаги и картона элементы для украшения торговых помещений, клеить гирлянды, раскрашивать гуашью написанные карандашом через трафарет приветствия на длинных полосах ватмана.
Приближался День Игрушек – здешний детский праздник, «Изобилие» вовсю к нему готовилось. В школе юных менеджеров устроили конкурс плакатов с картинками-аппликациями и короткими историями о том, какой хорошей девочкой была в детстве Летняя госпожа, как она училась на «отлично», совершала добрые поступки, всегда говорила правду, слушалась старших и подавала хороший пример[2]. Никесы рассчитывали, что их воспитанников снова позовут в Летний дворец помогать прислуге на праздничных мероприятиях.
По поводу заклинания, полученного в подарок от Темного Властителя и госпожи Гиблой страны, Лерка не беспокоилась. Она ведь не забыла о важном сказочном правиле: если тебе что-нибудь предлагают по доброте душевной злые колдуны – проси не для себя, тогда ничего плохого не будет.
Стах сходил в храм на улице Хвойного Молчания, чего давно уже не делал, и поставил свечку – за то, что все обошлось. Лерка сумасшедшая. Ну, не везет ему на несумасшедших девушек, не судьба.
В последнее время он был загружен бессмысленными, как переливание из пустого в порожнее, хлопотами: мотался по городу под личиной Равула Кривника, наносил визиты магам и ведьмам, приценивался к амулетам, оберегам и полезным для здоровья зельям. Запутывал след: попробуй-ка вычисли, у кого он сторговал «свекольный зуб».
Навестить Лерку Стах решился не сразу. Чтобы пустили в святая святых «Изобилия-Никес», в тесные, словно муравьиные галереи, служебные помещения супермаркета, ему пришлось показать малахитово-зеленое с золотым тиснением удостоверение героя боевых действий.
