Проект: Полиморф. Созданный монстр. Том 1 - Liziel
Но сейчас Эйнаор ненавидел этот запах. Этот… вкус озоновой разлуки и хвойного отторжения. Прохлада, навсегда въевшаяся в сердце близкого брата и окончательно забравшая его в чужой космос. Подальше от Эйнаора и под тень всего лишь корабля, на который Лаккомо променял…
Эйнаор осекся. Вовремя тормознув свои яркие мысли, и не дав раздражению долететь до близнеца. Не хватало еще, чтобы брат понял его неверно.
Но Лаккомо пропустил случайный всплеск Эйнаора. Глубоко погрузившись в свои воспоминания.
- Он боялся. Молил оставить его в покое, - сухим и потерянным голосом сказал Лаккомо, глядя в пол остекленевшим взглядом, как будто по тысячному разу пересчитывал ворсинки золотистого ковра. – Молил не трогать его душу. Понимая, каково оно.
Эйнаор, не вслушиваясь, смотрел на Лаккомо, словно изучал его черты лица впервые и запоминал надолго. Прошлый раз он казался ему моложе и бодрее. А сейчас… Как будто старость норовила сгубить его побыстрее. Еще больше заострились скулы, короткие морщины между бровей и рядом с кончиками губ стали глубже и отчетливее. Теперь вот и тени под глазами появились. Сам Эйнаор и так уже выглядел на десяток лет моложе своего близнеца. Что же будет потом?..
- Представляешь? - с лёгким напором сказал Лаккомо, подняв взгляд на брата.
Эйнаор на мгновение растерялся, подумав что вице-король уловив его печальные размышления. Но нет, тот спрашивал о машине и своих словах.
- Представляю, - Эйнаор усилием воли заставил себя вернуться к теме разговора. Нужно было оставаться спокойным. Брату явно нужно просто выговориться. – Так что тебя удивляет?
Но кажется, что со спокойствием он переборщил. Потому как Золотой Журавль не пошевелился в кресле, вот только взгляд его стал тяжелее монолитной плиты, придавливающей к месту.
Брошенные образы вспыхнули, как ворох фотографий, который швырнули в лицо. Мостик. Бой. Встревоженный радист. Песня. Груда движущегося металла. Груда напуганного металла. Взгляд внутрь кристалла. И глаза, глаза... Отпечатки разных фонарей от алого до жёлтого.
- Что меня удивляет? - вкрадчиво и явно сдерживаясь, чтобы не вспыхнуть новым приступом гнева, переспросил Лаккомо. - Наверное, то, что они живые!
- А раньше ты этого не знал? - спокойно, на грани равнодушия поинтересовался Эйнаор. Он тоже сидел неподвижно, застыв в просторных складках легкой повседневной одежды, как храмовая статуя. Холеные руки со старыми фамильными перстнями на пальцах, неподвижно лежали на узорчатом деревянном столе.
Только спокойствие.
Чем оборачиваются приступы гнева у менталистов братья знали не понаслышке. И со своими эмоциями они учились бороться еще с детства. Если бы кто-то другой ответил Лаккомо столь хладнокровно, то вице-король мгновенно пришел бы в еще большую ярость. Эйнаор же пользовался своим остаточным положением и родством. Каждый раз – нагло. И каждый последующий раз боялся, что Лаккомо все-таки сорвется.
Но раз за разом конфликт прерывался, так и не начавшись. Так было и в детстве, когда молодой Лакки психовал после неудачных тренировок. И в юности, когда он злился на поставленные на него ограничения полета. И даже в старшие студенческие годы, когда Лаккомо возвращался с вывихами и ушибами после армейской практики. Эйнаор никогда не позволял этой злости и раздражению затопить их обоих. Всегда спокойный, вечно терпеливый и очень ненавязчиво внимательный он гасил вспыльчивость брата. После чего всегда помогал. Успокаивал, шел договариваться за него, вправлял суставы, когда Лаккомо не хотел идти к врачам.
Пожалуй, только однажды Эйнаор позволил себе неуместно огрызнуться. Когда брат явился очередной раз к нему после тренировок с переломом ключицы, а он испугался за него, разозлился и, не желая слушать, отправил в медицинское крыло. С тех пор Эйнаор всегда винил себя за это. Брат пришел именно к нему, доверял, а он… Не стоило тогда посылать его в таком состоянии. Пересидел бы пару часов или ночь, ничего бы хуже с ним не случилось. А на утро и сам бы отправился на лечение.
Вот и сейчас, как обычно, закрутившийся было смерч гнева развеялся без подпитки и угас.
Лаккомо снова уставился в узоры ковра.
- Мне утверждали, что это всего лишь машины. Очередные роботы. Мне всучили их как машины. Мне сказали следить за ними, как за машинами. Мне, в конце концов, доказали, что это машины!
Он мог бы и дальше выплескивать накипевшее, но Эйнаор сухо прервал его:
- Каким образом доказали?
- Их интеллект был не выше, чем у стандартного бота. Они безоговорочно подчинялись всем приказам, - вице-король постепенно собирался с мыслями. На лице проявлялась стандартная рабочая задумчивость. - Их разбирали, показывали изнутри, давали ознакомиться с характеристиками и конструкцией. Они прошли все тесты на покорность и исполнительность. В бою не было никаких нареканий. Да и не сильно они отличались от предыдущих моделей. Я знакомился с другими отзывами. Ни у кого не возникало сомнений. Мои люди пытались найти подозрительные случаи, но не нашли ни слова. Если бы хоть что-то просочилось из стен конструкторского отдела, то я бы уже об этом давно узнал.
Эйнаор готов был вознести хвалу самому Истоку — брат, наконец, заговорил нормальным человеческим языком с длинными тирадами, а не этим змеиным шипением. Значит, как минимум на ближайшее время, Лаккомо стабилен. Это звучало было бы прекрасно, если б не было так грустно...
- Где тот, с которым ты разговаривал? - спросил Эйнаор, медленно положив руки на подлокотники своего кресла.
- Ходит где-то до сих пор в конструкторском отделе, - скривился Лаккомо, словно говорил о вше, по недосмотру улизнувшей из-под пальцев. – У меня тогда не было повода его задерживать и допрашивать.
- Я говорю о машине. Полиморф где? – посмотрел Эйнаор мрачно и исподлобья. Брат как всегда в
