Роберт Хайнлайн - Чужак в стране чужой

Смена предстояла тяжелая, ночная, но все равно Джилл заступила на дежурство десятью минутами раньше обычного. Следуя указаниям Бена, она не собиралась лезть в палату Смита, но хотела все время быть поблизости — на случай, если журналисту потребуется подкрепление.

Охранники куда-то исчезли. Подносы с едой, лекарства, два пациента, которых отвозили в операционную, — первые два часа у Джилл не было ни минуты продыха, она только и успела, что попробовать дверь палаты К-12. Дверь оказалась запертой, дверь пустующей гостиной тоже. Теперь, когда охрану сняли, можно было безо всякого риска пробраться в палату через эту гостиную, но работа никак не позволяла ей отвлечься. Самое большое, что могла сделать Джилл, это внимательно следить, кто приходит на этаж.

Бен не появлялся; пара вопросов, осторожно, словно невзначай заданных санитару, сидевшему у коммутатора, уверили Джилл, что ни Бен, никто другой не проходил в ка-двенадцатую, пока она сама была где-нибудь в отлучке. Ситуация становилась странной и тревожной — хотя никакого «часа икс» не было назначено, но Бен намеревался броситься на штурм крепости вскоре после полуночи.

В конце концов Джилл решила прибегнуть к элементарному подглядыванию. Улучив свободную минуту, постучала в дверь вахтенной комнаты и, не дожидаясь ответа, сунула туда голову.

— Ой! Доброе утро, доктор, — пропела она с деланным удивлением. — А я думала, тут не вы, а доктор Фрейм.

Дремавший за столом врач проморгался и окинул неожиданную гостью взглядом.

— Я его даже и не видел. Меня зовут доктор Браш. Чем могу быть полезен?

Столкнувшись с до боли знакомой мужской реакцией на свою внешность, Джилл позволила себе расслабиться.

— Да мне, собственно, ничего и не надо. Как там наш Человек с Марса?

— А?

— Не бойтесь, доктор, — улыбнулась Джилл. — Весь персонал об этом знает. Ваш пациент… — она указала на дверь в палату.

— Как? — На лице врача было полное изумление. — Это что, он здесь лежал?

— А разве сейчас его там нет?

— Да ровно ничего похожего. Миссис Роза Банкерсон, пациентка доктора Гарнера. Ее поместили туда сегодня утром.

— Да? А где же Человек с Марса?

— Не имею ни малейшего представления. Послушайте, сестричка, так это что же, еще чуть-чуть и я увидел бы Человека с Марса?

— Ну да, он был в этой самой палате, еще вчера.

— Везет же некоторым. А у меня что? Вот, полюбуйтесь. Словоохотливый врач нажал на кнопку; Джилл увидела на экране водяную кровать, а в ней — крошечную, иссохшую старушку.

— Что с ней такое?

— М-м-м… Знаете, сестра, не будь миссис Банкерсон до неприличия богата, я назвал бы ее болезнь старческим слабоумием, а так считается, что она нуждается в отдыхе и обследовании.

Так и стоя в дверях, Джилл поболтала еще немного, затем выглянула в коридор и заторопилась, якобы на вызов. Журнал дежурства подтвердил сказанное Брашем: В. М. Смит, К-12 — переведен. Дальше следовало: миссис Роза С. Банкерсон — поступ. К-12 (диета по реком. д-ра Гарнера — заказов не пост. — деж. не отв.).

Почему Смита перевели не днем, а ночью? Наверное, чтобы избежать лишних свидетелей. И куда же его засунули? В нормальной обстановке Джилл позвонила бы в регистратуру, но сейчас у нее не шли из головы липовая телепередача и устрашающие разговорчики Бена. Лучше не торопиться и послушать, о чем чешут языком другие сестрички.

Но сперва Джилл направилась к телефону-автомату, позвонила Бену в редакцию и услышала ошеломляющую новость: мистер Какстон уехал из города. Кое-как взяв себя в руки, она попросила передать мистеру Какстону, чтобы тот позвонил сразу, как вернется.

А затем набрала его домашний номер. Бена не было и здесь, пришлось еще раз повторять ту же самую просьбу, на этот раз — автоответчику.

А Бен Какстон не тратил времени даром. Он выдал задаток Джеймсу Оливеру Кавендишу. Сошел бы, конечно, и любой другой Честный Свидетель, но реноме Кавендиша стояло так высоко, что приглашение адвоката превращалось в чистую формальность — престарелый джентльмен неоднократно свидетельствовал перед Верховным судом; если верить слухам, в его голове хранились завещания стоимостью во многие миллиарды. Кавендиш обучался полному запоминанию у великого доктора Самуэля Реншоу{16}, а гипнотическое кодирование получил в фонде Райна. Его гонорар за дневную работу далеко превышал недельный заработок Бена, но Бен намеревался представить счет своей газете — в таком ответственном деле смешно скупиться по мелочам.

Сперва Какстон заехал за младшим Фризби из фирмы «Биддл, Фризби, Фризби, Биддл и Рид»; уже вместе они направились к Свидетелю Кавендишу. По дороге Бен рассказал Марку Фризби о своих намерениях (причем Фризби заметил, что намерения намерениями, но вот прав у него нет никаких). Говорить приходилось торопливо — правила запрещали обсуждать в присутствии Честного Свидетеля то, что тому предстоит увидеть и услышать. Мистер Кавендиш поджидал их на посадочной площадке своего дома; длинная, сухопарая фигура, облаченная в белую мантию (знак профессии), чем-то неуловимо напоминала Статую Свободы и почти так же бросалась в глаза.

С крыши Бетесдинского медицинского центра они спустились в приемную директора: Бен положил на стол свою визитную карточку и выразил желание встретиться с директором.

Царственного вида секретарша вопросила, была ли встреча оговорена заранее, на что Бен со вздохом признался, что нет, не была.

— В таком случае я очень сомневаюсь в ваших шансах увидеть доктора Бренера… Вы бы не могли изложить вкратце свое дело?

— Сообщите ему, — Бен говорил громко, так, чтобы слышали все люди, находящиеся в приемной, — что Какстон, ведущий в «Пост» колонку «Впередсмотрящий», а также приглашенные им адвокат и Честный Свидетель хотят встретиться с Валентайном Майклом Смитом, Человеком с Марса.

Замешательство хранительницы начальственного покоя продолжалось не более секунды.

— Я сообщу о вас доктору Бренеру, — процедила она ледяным голосом. — Посидите, пожалуйста.

— Спасибо, я постою.

Фризби выудил из кармана сигарету, Кавендиш сохранял невозмутимое спокойствие человека, повидавшего за свою жизнь все возможные проявления добра и зла, Какстон с трудом сдерживав нетерпение.

Дверь кабинета открылась.

— Вас примет мистер Берквист, — объявила снежная королева.

— Берквист? Это что, Джил, что ли, Берквист?

— Насколько мне известно, его звать Джилберт Берквист.

Какстон на мгновение задумался. Тоже мне собеседник — Джил Берквист, шестерка Дугласа, один из его так называемых «помощников по особым поручениям».

— Мне не нужен Берквист, я требую, чтобы меня принял директор.

Но из-за спины секретарши уже вынырнул Берквист с протянутой рукой и доброжелательной улыбкой на физиономии.

— Бенни Какстон! Вот кого сто лет не видел! Ну и как ты там, все той же писаниной пробавляешься?

— Пробавляюсь все той же писаниной. А ты-то что тут делаешь?

— Как я мечтаю уйти с этой треклятой государственной службы. Пристроюсь, как ты, вести где-нибудь колонку и заживу по-настоящему. Наговоришь по телефону тысячу слов собранных по городу сплетен — и свободен, иди себе груши околачивай. Завидую я тебе.

— Джил, я задал тебе вопрос. Я спросил, что ты тут делаешь. Я хочу увидеть сперва директора, а затем — Человека с Марса. Никакими шуточками и разговорчиками ты от меня не отделаешься, можешь и не надеяться.

— Ну, ну, Бен, чего это ты так сразу и на дыбы? Я нахожусь здесь потому, что ваша журналистская братия совсем уже достала доктора Бренера. Меня прислал Генеральный секретарь, чтобы хоть немного разгрузить этого бедолагу.

— О'кей. Я хочу встретиться со Смитом.

— Бен, старина, да кто же этого не хочет? Сюда рвется каждый репортер, каждый специальный корреспондент, комментатор, обозреватель, коламист вроде тебя, фрилэнсер, каждая тетка, пишущая слезливые истории для домохозяек. Вот, всего двадцать минут назад заявилась общая наша знакомая Полли Пиперз. И знаешь, о чем она хотела допросить Смита? О марсианской любви! — В комичном страдании Берквист вскинул руки.

— Я хочу встретиться со Смитом. Получу я такую возможность или нет?

— Знаешь, Бен, найдем какое-нибудь спокойное место, где можно посидеть и выпить. Я отвечу тебе на любые твои вопросы.

— У меня нет к тебе никаких вопросов. Я хочу встретиться со Смитом. Это мой адвокат, Марк Фризби. — Как и полагается, Бен не стал представлять Честного Свидетеля.

— А мы знакомы, — весело откликнулся Берквист. — Как здоровье папы, Марк? Так и мучается с гайморовыми пазухами?

— Да, все как и прежде.

— Ничего не поделаешь, такой уж у нас климат. Пошли, Бен. И ты, Марк, тоже.