Вецель Евгений - Социальная сеть "Ковчег"
В три с половиной месяца наша кроха стала активно лепетать. А когда мы отпраздновали четыре месяца, он впервые засмеялся, увидев меня в заснеженном пуховике, вернувшегося с работы. Детский смех — это очень сильное впечатление, особенно для родителей. Юля плакала от счастья.
Эта маленькая «хватайка» всё, до чего может дотянуться, тянет в рот. Думаю, скоро он научится ползать, тогда нужно будет заклеивать все шкафы и убирать все мелкие предметы подальше. На пятом месяце он научился переворачиваться с живота на спину и даже наоборот. Он может продолжительное время находиться в полусидящем положении. Случилось то, чего я опасался — он научился ползать. Сначала одними руками, но потом, подражая лягушке, стал отталкиваться одновременно двумя ногами. Удивительный прогресс.
Мы с Юлей изобрели два оригинальных способа успокаивать нашего кричащего ребёнка. Первый способ помогал увлечь мальчика на несколько часов. Мы просто вешали над кроваткой большое небьющееся зеркало, которое становилось неиссякаемым источником удовольствия. Глядя в него, мой сын наблюдал за собственной мимикой и движением рук, ловил взгляд своего «двойника» и улыбался ему.
Вторым способом успокоить ребёнка стала вода. При первых признаках плача мы относили ребёнка в ванную или на кухню и открывали кран с водой. Не знаю почему, но журчание проточной воды успокаивало малыша, если, конечно, причина детского дискомфорта была устранена. Со временем Юля научилась по виду плача определять, что желает её маленький господин. У меня это не получалось. Приходилось общаться через переводчика или устранять неполадки «методом тыка».
Когда сыну исполнилось полгода, он стал очень активен. Ползает по всей квартире. Теперь приходится тщательно мыть пол несколько раз в день. Он использует меня как гимнастический снаряд, ползая по мне и цепляясь руками за мою одежду. Мне очень нравится его купать. Он, отталкиваясь от моих рук, с удовольствием барахтается в воде. Бывает очень интересно смотреть, как он весело смеётся, если его поливаешь из ковшика, но стоит одной маленькой капельке попасть в глаза — за доли секунды смех превращается в дикий и истошный плач. Эмоции меняются мгновенно.
Заметил, что детский плач действует на взрослых необычным образом. Видимо, на генном уровне он всегда вызывает беспокойство. Невозможно спокойно читать книжку, когда в соседней комнате успокаивают истошно кричащего малыша.
Очень приятно, когда видишь, что ребёнок радуется мне и Юле, гораздо больше, чем любому постороннему человеку или родственнику. Появляется чувство, похожее на гордость. Когда я прихожу с работы, он с самого порога узнаёт мой голос и заливается радостными воплями.
На седьмой месяц сын стал больше капризничать. Но уже через неделю мы поняли, почему. Малышу было больно, и поэтому он постоянно что-то грыз. У него прорезались два нижних зубика. Теперь стало опасно давать ему свою руку, а во время кормления то и дело раздавались весёлые вскрики Юли.
У нас в доме появилась маленькая «кусака», которая в восемь месяцев обзавелась ещё двумя зубками, теперь верхними. Он наращивает вооружение! Мой сын научился сидеть самостоятельно. Может долго находиться на одном месте и изучать всё, что попадётся под руку. Особенно ему нравятся взрослые предметы, совсем не похожие на игрушки: связка ключей, большие кастрюли с крышками, пульт от телевизора, мобильные телефоны и пластиковые бутылки.
Новые и неизвестные чувства возникали у меня при завершении рабочего звонка в автосалоне и дальнейшем обнаружении четырёх глубоких царапин на новеньком смартфоне, оставленных на память немногочисленными зубами маленького «грызуна».
Несмотря на дружелюбность, сын недоверчиво относится к новым людям. Он не только выражает неудовольствие при появлении незнакомого гостя, но и не перестаёт стесняться, когда тот находится с ним долго.
Недавно он научился вставать на ножки, опираясь на невысокий стол или подлокотники кресла. Встать у него получается, а вот садится обратно он просто плюхаясь на пол. Если я попробую так упасть из положения стоя, то неделю буду валяться с сильным ушибом и не смогу сидеть.
Самый весёлый смех у нашего малыша вызывает игра в прятки. Достаточно Юле закрыть своё лицо полотенцем, как он начинает искать её, делая деловой вид. И весело заливается весельем, когда лицо открывается.
В 11 месяцев мой сын сделал первый шаг. Это по-настоящему волнующее событие. До годика он ещё понимал, что ползает гораздо быстрее, чем ходит. Поэтому опыты с самостоятельными шагами проводились не часто. Потом пришло осознание, что стоя гораздо больше видно и проще брать предметы со стола. Это вынудило его учиться ходить. Тем более что это позволяло гулять с мамой и папой на улице, держась за руку, и активнее познавать мир.
Сын стал понимать, что дом и улица — совсем разные вещи. Дома всё знакомо, и ходят одни и те же люди. Собаки и кошки присутствуют только в резиновом и пластмассовом виде. А на улице столько всего интересного. Качели, песочница, никогда не повторяющиеся люди, разные животные, удивительные насекомые и птицы. Столько новых впечатлений. И если раньше он думал, что все взрослые большие и он один такой маленький, то тут открылось существование других детей. Сначала они ему не понравились, у них обнаружилось всего две функции: они постоянно шумели и отбирали игрушки.
Но когда он обнаружил, что с другими детьми можно играть на равных и можно брать чужие игрушки поиграть, ему ещё больше понравилось гулять.
Особенно интересно было наблюдать, как у него пополняется словарный запас. Он научился говорить простые слова и фразы. Теперь он мог сообщать своим родителям о том, чего хочет или не желает, и это начало существенно экономить нам деньги, которые мы раньше тратили на памперсы.
И хотя Юля иногда жаловалась, моя жизнь перестала быть похожа на рутину. Каждый день обнаруживалось что-то новое дома. На работе тоже всё было хорошо. И я вкусил прелесть пословицы: «Счастье — это когда хочется уходить из дома на работу, а с работы домой». Особенно приятно было, что я стал очень опытным. В моей жизни наступило счастье и гармония.
И если говорят, что «статус кво», когда у тебя полное равновесие в жизни, недостижим — я в это не верил. Дети — это счастье. Хорошая работа, где тебя ценят, и ты легко справляешься с любыми трудностями, дарит уверенность в будущем. Красивая и умная супруга позволяет удовлетворить потребность любить и быть любимым. Заботливые родственники и настоящие друзья дают возможность общения и взаимной помощи в трудную минуту.
Но я всё это потерял в один миг и навсегда — просто закрыв глаза.
36 век
Я спал долго и крепко. Пока мой сон не стал плавно растворяться от непривычного воздуха, который поступал в лёгкие. Ещё не открывая глаза, я ощутил необычайную свежесть и сводящий с ума запах свежей травы, хвои, цветов и пыльцы. На улице пели птицы. Издалека слышалось журчание воды. Необычные и приятные ощущения заставили меня открыть глаза, чтобы окунуться в полную прострацию.
В огромной комнате было очень светло. Вокруг не было ничего знакомого. Всё было абсолютно другим. Кровать, в которой я лежал, была чужой. Одеяло, под которым я спал, было чужим. Даже запахи и звуки были чужими. Всё это настолько отличалось от того, что я ожидал увидеть, открыв глаза, что мой мозг отказывался понимать, что происходит. Я лишь таращил глаза, озираясь кругом, и пытался заставить себя успокоиться. В душе чувствовался. Я не мог придумать, что я здесь делаю. Я точно помню, что я заснул в нашей спальне рядом с Юлей, между нами лежал мой сын. Где это всё? Что за неудачные шутки?
Мой мозг ничего не придумал лучше, как вспомнить, что, наверное, пора на работу. Проморгавшись как следует, я решил разобраться, где я, и спешно ретироваться. Кровать была формально двуспальной, но могла вместить пятерых взрослых баскетболистов. Я откинул белое одеяло и сел на край. Моих трусов на мне не было. Эти трусы, которые я обнаружил на себе, были сшиты из незнакомой ткани и совсем не имели швов. После сна я плохо разбирал, что находилось вокруг. Оглядевшись, я увидел знакомый предмет и слегка обрадовался. Это были мои очки. Они лежали на белой тумбочке. Я их взял и сразу же надел. Всё стало проясняться. Но понимания это не дало.
Вокруг было всего несколько предметов, и все они были совсем не такими, какими я привык их видеть. Нужно было срочно найти нечто знакомое, от чего можно будет отсчитывать свою систему координат. Очки — это хорошее начало, но этого недостаточно. Уже можно сделать вывод, что или я сам добрался до этой кровати, или меня сюда положили, причём заботливо поместили на тумбочку очки. Раз позаботились, значит, вероятность опасности низкая. Я на всякий случай посмотрел по сторонам в попытке найти скрытую камеру — вдруг это телевизионная передача. Думать о том, где Юля и сын, я пока боялся.
