Михаил Костин - Третья сила
— А мы здесь зачем? — насторожился маг.
— В этом городе тоже есть свои правила, — отрезала девушка. — Идемте.
Народу на улицах Витано было немного, потому площадь, по которой прогуливались редкие горожане, выглядела сильно людной. Зато в здании бывшей гильдии не оказалось никого. Ни охраны на входе, ни коридорных на этажах. Здесь было тихо и уныло. И все же кто-то все время незримо присутствовал. Слышались в отдалении то тут, то там шуршащие шаги, доносились дверные хлопки и приглушенные голоса.
Нана твердым шагом поднималась по лестнице. На звуки не обращала внимания, как и на шлепающих сзади Орландо и Пантора. В голову девушки-волчицы, кажется, не приходила мысль, что ее подопечные могут сбежать. Зато эта идея снова крутилась в голове у Пантора. Лестница закончилась очередной площадкой. Если с прошлых можно было свернуть на этаж или подняться выше, то здесь вариантов оставалось немного. Девушка толкнула дверь, шагнула внутрь, придержала. За дверью обнаружился длинный извилистый коридор, убегающий в обе стороны. Нана свернула направо. Поступь ее была совсем не слышна, словно девушка опять обернулась волком и трусила по лесной тропе, а не чеканно вышагивала по коридору.
Пол устилали яркие ковровые дорожки. На стенах висели мрачные картины с не самыми гуманными сюжетами. Кто-то кого-то рубил, кто-то в кого-то стрелял. На одном полотне маг с безумным лицом фанатика разрывал пространство соскальзывающими с пальцев молниями. Глядя на то, во что превращают эти молнии людей, Пантор содрогнулся. Если это не преувеличение художника, то маг, изображенный на странном полотне, был невероятно силен.
Коридор в очередной раз свернул, уперся в тяжелую дверь.
— Ждите здесь, — сказала Нана и вошла внутрь, оставив Орландо и Пантора наедине.
Маг проследил за тихо захлопнувшейся дверью. Отступившая было тревога уверенно возвращалась, заполняя собой нутро.
— Что скажешь? — спросил тихо.
— А чо тут скажешь? — пожал могучими плечами Орландо. — Если б нас хотели уничтожить, могли бы сделать это раньше и проще, а не водить по коридорам. Значит, убивать не…
Орландо осекся. Дверь скрипнула, и в коридоре появился элегантный мужчина. Изящный, но крепкий, с невероятным благородством на лице и изяществом в движениях.
— Добрый день. Я — Деррек, личный помощник лорда. Лорд примет вас через несколько мгновений.
— Какой лорд? — опешил Пантор.
Деррек не успел ответить. Дверь снова распахнулась, и в коридоре появилась Нана.
— Проходи, — коротко обратилась она к Пантору. — Лорд ждет в кабинете.
Молодой маг шагнул к двери, оглянулся на Орландо.
Девушка покачала головой.
— Только ты. Мертвяк подождет здесь.
Впереди была приоткрытая дверь, позади коридор и Орландо, по обе стороны которого стояли Деррек и Нана. Бежать поздно и некуда. Да и сколько можно бегать. Пантор толкнул дверь и переступил порог. Кабинет размерами больше походил на залу. Здесь пахло пылью и тленом. Стены до самого потолка были уставлены книжными стеллажами. Окна зашторены плотными занавесями. В дальнем конце стоял стол с широкой тяжелой столешницей, высилось массивное кресло.
В кресле сидел человек в балахоне. Лицо его скрывал широкий, надвинутый едва не до носа капюшон. Человек поднял руку в перчатке из тонкой кожи в приветственном жесте. Поманил к себе. Пантор послушно шагнул вперед. В груди сжалось. Все происходящее выглядело странно. Загадочно и пугающе.
— Ну, здравствуй, мой мальчик, — нарушил тишину человек в балахоне. Голос его был ласковым, удивительно мягким и невероятно знакомым.
Голос принадлежал человеку, которого не могло быть в этой зале. Он учил Пантора магическому искусству. Он экспериментировал с запрещенной магией. И его Пантор своими глазами видел мертвым около года назад.
Внутри похолодело. Пантор подошел ближе.
— Л-лорд Мессер? — пролепетал он, заикаясь, не веря себе.
Тонкая рука в перчатке тронула край капюшона, потянула его в сторону, обнажая голову. Теперь на Пантора глядел голый выбеленный череп с пустыми черными глазницами.
Молодой маг вздрогнул, застыл в ужасе.
— Здравствуй, — повторил наряженный в балахон скелет, оживший по чьей-то безумной прихоти, и в его оскале почудилась улыбка.
14
Пантор уже давно привык к общению с мертвяками. Ожившие трупы встречались здесь, на острове, едва ли не чаще людей. А вот про способные двигаться и разговаривать кости маг только слышал, сталкиваться же с живыми скелетами до сегодняшнего дня не приходилось. Ощущение было жутковатым. Смотреть на собеседника не хотелось до отвращения, и в то же время взгляд словно неведомой магией притягивало к пустым глазницам. И молодой маг украдкой изучал то, что когда-то было его учителем. А скелет говорил с ним голосом Мессера, сохраняя интонации лорда. И благородства в нем было столько же, и историю, которую он рассказал, не мог знать никто, кроме настоящего лорда.
Тогда, год назад, попрощавшись с учеником, лорд в самом деле провел запрещенный властями магический обряд. На что он рассчитывал, берясь за некромантию? На то, что победителей не судят. Если бы все получилось как задумано, Мессер достиг бы таких результатов, за которые ему простили бы все. Но что-то он сделал неверно, где-то допустил ошибку. Когда лорд очнулся, он был таким, каким Пантор видит его сейчас. Он запаниковал. Наткнулся на собственное тело, поглядел в свои мертвые глаза и сбежал. Бегал недолго. Когда истерия закончилась, Мессер сам явился к приставам и покаялся во всех грехах. Был осужден и сослан.
Пантор слушал во все уши и разглядывал учителя уже без отторжения. Более того, очертания черепа казались ему теперь знакомыми. Ведь те кости, необходимые для обряда, Мессеру принес именно он. И хотя он не имел возможности разглядеть их, а тем более запомнить в подробностях, чувство знакомости никуда не девалось.
А лорд продолжал рассказ.
Из Лупа-нопа он сбежал довольно быстро. Так же быстро понял, что беглого мага, тем более мертвяка, легко сдадут и быстро вернут назад за скромное вознаграждение. Это теперь, когда в глубине острова появился Витано, власти носа из Лупа-нопа не кажут, а раньше было иначе. Пришлось придумывать легенду, так Мессер начал врать, что живет на острове тридцать лет. Какое-то время, заработав свободу, жил в портовом городе, потом подался в глубинку. Верили.
Он много путешествовал, искал необходимую литературу и ингредиенты для проведения обряда. Мечтал вернуть себе человеческое тело, вернуть жизнь. Верил, что это возможно. В результате закружился в водовороте невероятных приключений, которые закончились обрядом, открывшим скрытый город. Лорд надеялся найти то, что искал, в Витано.
— Потом был переворот, — закончил Мессер устало. — Местные неживые, что селились в окрестных деревнях, двинули в город. В Витано с мертвяками никогда не сталкивались. Но основатели сумели создать миф о том, что Витано — последний оплот человечества, а за городской стеной только хаос и смерть. Представляешь, что здесь началось, когда этот самый хаос вошел в город? Что стало с людьми, которых всю жизнь пугали мертвяками?
— Но ведь можно было объяснить…
Мессер покачал головой.
— Толпе не объяснишь. Здесь был город, в котором каждый с младенчества знал, что ничего кроме города нет, что Совет и гильдия правят Витано, спасая его жителей от нежити, захватившей весь мир.
— А Совет и гильдия спасали?
— Совет и гильдия упивались властью, развивая город. А с перенаселением боролись просто — продавали людей на сторону, как скотину. А вокруг жили мертвяки, знавшие, что здесь всего лишь болото. И тут мироустройство, складывавшееся веками и поколениями, рухнуло.
Лорд встал, сложил руки за спиной, прошелся вдоль полок.
— Одних в город двигало любопытство, других, тех, что в городе, — страх. Представь, что ты ребенок, которого всю жизнь пугали букой. И вот эта бука пришла к тебе в комнату. Что ты сделаешь?
— Сбегу, — честно ответил Пантор.
— А если бежать некуда? Когда страх затмевает разум, а бежать некуда, люди берут все, что под руку попадет, и начинают бороться за жизнь. А тот, кто получает по морде, будь он хоть тысячу раз мертвяком, даст сдачи. Здесь был сущий кошмар, мой мальчик. Пока удалось хоть что-то до кого-то донести, перебили толпу людей и нелюдей. Сначала паника, потом истерика, потом бесконтрольная бойня, и только после этого кто-то в чем-то попытался разобраться. Мы помогли с этим. Я, Нана, Деррек, Винни. Я только на них и могу положиться. Они помогали с обрядом, они остались до конца. Нана. И Деррек.
— А Винни?
Мессер покачал головой, бархатистый голос лорда наполнился потаенной грустью:
— Винни ушел. Не сразу. Со временем все разъяснилось, люди примирились со своими мертвыми соседями. Стали расселяться. Многим здесь хотелось жить под солнцем, а не в тени великого города. Кто-то из деревень перебрался сюда. Совет, который управлял городом и знал правду, когда эта правда открылась, лишился всякой власти. Их следовало бы судить, но суда не получилось. Горожане просто растерзали несчастных. Маги бежали. Кроме двоих. Те двое, что основали город, остались.
