Юрий Леляков - Битва во времени
— А история с записью об Иораре? — спросил Итагаро. — Это мы, что — тоже угодили в конец чужого вектора?
— Вернее — чей-то вектор оборвался, а вы подхватили конец… Ведь тех же ответов — искали и сами, — подтвердил Кламонтов. — А горные жрецы, со своей стороны, искали путей раскрыть вашему человечеству эту тайну. И сомкнули векторы, кажется, наилучшим возможным образом…
— Ах, да… — спохватился Итагаро. — Но… что там было на самом деле? Мы так и не спросили…
— Не было никакой «самоликвидации», — сразу ответил Кламонтов. — Было убийство… Сперва подрыв дирижабля кем-то из людей на борту — впрочем, и он тут сознательно не виноват, он был закодирован — а затем и убийство посадочного отряда кем-то со стороны Иорары… Но ещё какая-то высшая цивилизация сумела клонировать генетический материал всех погибших — и вернуть их души в новые тела. Хотя подобное практикуется ими в крайне редких случаях… И теперь — есть детдом на окраине Фхлавиорма, где они живут, и пока ещё смутно — вспоминают, кем были раньше. Так мы поняли… И там же, во Фхлавиорме — есть студенты Кыйрам Кимур и Кменерф Лхачаранш. Но пересекутся ли их пути и путь Инал Юкар с вашими при исследованиях какой-то аномальной зоны — пока сказать трудно. Зато — каких ветвей удалось избежать…
— И узел был ещё в 6680 году… — добавил Джантар. — И нашим горным жрецам пришлось спускаться туда…
— Нет, тут иначе… — ответил Кламонтов. — Реально они спускались до 7670 года, не далее. А та дата — скорее связана с каким-то новым мифом, который должен был что-то обосновать. Помните — вы же ощущали и мифы, и гипотезы, которые были бы в других ветвях? Так что «точка 6680» — название условное… Но страшно — что эти малые умы действительно могут пытаться «сыграть» в реальности и мифы, и бредовые пророчества, беря на себя роль их исполнения. Как наш ГКЧП — спустя 73 года и 7 месяцев от разгона парламента, хотя пророчество — вряд ли об этом… И где им понять — что многие персонажи мифов и хороши лишь в таком, виртуальном качестве? Иорариане хоть не создают подобных мифов — их интеллект чисто практичен, а сама культура лишь в виде смутных следов регистрирует то, что не имеет значения для практической жизни… И на почве недавних контактов — не сложилось никаких особых легенд. Просто ещё два явления «иных людей»: одно — сам дирижабль, другое — когда высшая цивилизация забирала погибших… А у нас и у вас — целые слои общества готовы принять любой код, любое насилие, смириться с любой несправедливостью за простое объяснение всего сущего, иллюзию Истины в грубом бинарном делении всего на «хорошее» и «плохое», а то и — иллюзию покровительства, какие-то подачки, право считаться «избранными», возвыситься над нем-то… И потом — сами поднимут крик, что их обидели и обманули. И, отрёкшись от прежних лидеров — начнут искать новых… Да, это — не в такой мере свободные личности, как мы с вами. У них сознание скорее — членов группы, противостоящей кому-то, чьих-то подданных и чьих-то врагов. И они — беда и проблема как вашего, так и нашего мира. Это вы очень верно поняли…
— Я и говорю: надо остановить тех, кто могут додуматься искать виновных — и фактически мстить невинным! — воскликнул Лартаяу. — Но только — как?
— А прямо сказать про нестабильность прошлого — тоже… — продолжал Кламонтов. — Как будет понято, как это могут использовать?..
— Однако верно, — вдруг понял Джантар. — При всём ужасе происшедшего, всей его трагичности, это — уникальный шанс очищения нашего человечества от многотысячелетней исторической энтропии! От ненужных армий, спецслужб, тайных обществ, безнадёжно устаревших идеологий! И мы действительно можем устроить всё по-новому!
— И пусть будет момент всеобщего прощения! — поддержал его Лартаяу. — Не надо ничего конкретно расследовать, никому мстить на основе всё равно лживых документов — всем сообща взяться за новое устройство жизни!..
Однако пауза внезапного возбуждения — была недолгой…
— Нo какая-то причина случившегося должна быть названа, — задумался Ареев. — И это уже решать — вам…
— Момент истины для всего нашего человечества… — сказал Джантар. — И дополнительный шок для тех, кто исповедовал отжившее…
— А что делать — если объективно служили злу? — ответил Лартаяу. — И сколько человек умерли или сошли с ума… Кстати, они хоть излечимы?
— Пока трудно сказать, — компьютер не смог скрыть вздох Кламонтова. — Да, показала себя животная природа человека…
— Нет, подождите… — начал Лартаяу уже с новой мыслью. — А… не мог кто-то сознательно готовить такое «очищение» нашего человечества? Путём… устранения всех несовершенных? А то мы сразу думали… Ещё в спальне интерната…
— Тоже трудно сказать, — ответил Кламонтов. — И правда — что следовало думать? Ресурсы планеты ограничены, население стремительно растёт за счёт бандитов, наркоманов — а власть беспомощна…
— Да, мальчики… — только и смогла произнести Фиар после долгой паузы. — Неужели и это — так замкнулись векторы?
— И кто-то так хотел спасти наш мир… — добавил Джантар. — От разорения теми, кто только проедают, ничего не приумножив…
— И его за это трудно осудить, — как эхо, откликнулся Итагаро. — Если пропаганда издевается над обществом — мол, скоро будет совсем плохо, а власть бессильна это предотвратить — что остаётся? Самому, в меру своих сил и ума, спасать хоть кого-то? Вот и получили… Хотя мы — сразу увидели в них жертв…
— Но сейчас надо простить и то, и это — всё… А пока — давайте вернёмся к конкретным вопросам… — начал Лартаяу.
— …Да, и — как раз об этом, — раздался ещё чей-то голос — и полумрак каюты по ту сторону защитного поля на мгновение рассекла полоска света, а затем в неярком боковом освещении от лампы на столе появился ещё землянин, из другой группы (которую видели лишь мельком, один раз, идя сюда через весь этот неожиданно огромный звездолёт: с его условно нижнего уровня, где располагался шлюзовой отсек, на условно верхний, к каютам — находившимся, однако, в зоне почти такой же искусственной гравитации). — Опять их столица вызвала на связь главный компьютер звездолёта. Там ещё что-то произошло… И касается, похоже — большой политики…
— А что такое? — встревоженно спросил Кламонтов, оборачиваясь к вошедшему.
— Да то ли ещё парадокс — то ли кто-то от имени Адахало, когда того уже не было в живых, успел издать указ: в связи с фактической ликвидацией Лоруанской республики в правах восстанавливается Лоруанская империя и все её законы, — поспешно и взволнованно объяснил вошедший. — И единственный наследник — кто-то из них же… Вот мне и поручили передать…
— Нет… — вырвалось у Лартаяу. — Это уже слишком… И потом, есть же правительство. Есть же Рон Лим…
…И уже все замерли — по ту, и по эту сторону защитного поля — и казалось, само время замедлило свой бег. Неужели… всего случившегося — ещё мало?..
— Так я… что, должен от своего имени ликвидировать всё в обратном порядке? — наконец спросил Лартаяу. — Или как? Я же не готов реально брать какую-то власть… Да ещё — на абсурдной по нынешним временам должности. И подвергать новой опасности свою семью — тоже не могу…
— Но ситуация, говорят, очень серьёзна, — объяснил вошедший. — Это уже пошло куда-то по компьютерным сетям… И сейчас — вам сюда будет дана связь. Прямо на границу защитного поля — ну, как они это делают…
— … Так вы нас слышите? — внезапно раздался — словно бы тоже здесь, в каюте… знакомый по той новогодней телепередаче голос, заставив Джантара вздрогнуть. Лахтанхор Махрантай, президент Чхаино-Тмефанхии!.. И, значит — всё действительно серьёзно…
— Слышим, но не видим, — подтвердил Кламонтов. — Правда, у нас тут особая камера — ночного видения…
— Ах да, Талир Менг тоже там, — подтвердил Лахтанхор Махрантай, давая понять, что ему известна особенность зрения Талира. — Но передача идёт туда, где вы все собрались? И Лартаяу Аларифаи — с вами?
— И мы уже в общем объяснили ему суть дела, — снова подтвердил Кламонтов. — Ладно, давайте говорить так, без изображения.
— А я и не знаю, как начать, — признался Лахтанхор Махрантай. — После всего, что с ним было — как сказать ему такое…
«И как снова всё повторяется, — подумал Джантар. — Хотя в тот раз был Адахало… Или даже не сразу — действительно он…»
— Нет, но как же так… — наконец заговорил Лартаяу. — Да, я понимало — речь идёт обо мне. Потому что по всей планете — больше некому претендовать на престол. В прошлом году, когда восстанавливали биографию — не подумали… А теперь я, что же — формально оказался во главе государства? И должен как-то заявить о себе — назвавшись… даже не представляю, кем? Я же на самом деле никуда и никем не избран — ни всем народом, ни парламентом, ни узким кругом сторонников. И не стал в силу чрезвычайных обстоятельств премьер-министром страны, будучи сперва избран мэром города — как Рон Лим. А тут — должность, что на неё и попадают по случайности происхождения, и сложить полномочия — только со скандалом или трагедией. И потом ещё останется версия — как бывший правитель, потеряв достоинство, просил пощадить его! Сторонников-то нет — одни враги…
