Павел Кучер - 1647 год. Королева Наташка.
Для понятности надо добавить, что сами-то поляки привезут Хмельницкому королевское признание его гетманом, то есть свидетельство достижения высшей ступени карьерного роста, к которому он так стремился. А гордец решит, что уже может стать «Владычицей Морскою». Московский царь тоже оценит появление «нового русского самодержца»… По своему… Кровь польется рекой. Католический «религиозный компонент» на Левобережной Украине просто перестанет существовать…
Что тут можно сделать? Не так… Что должно сделать? А вот, например, что:
(пергаментная копия официального бланка Рейхсканцелярии Фридриха IV)крепость Розенберг, г. Кронах, 50.14'28'' север. широты 11.19'41'' вост. Долготы
ИО начальника Sacrum Imperium Romanum (Священной Римской империи)
Фридрих Оттон IV (позывной координатора — F4)
Приказываю.
1. Признать за сторонами конфликта в Польше «Jus talionis» (право на равное возмездие, «око за око»).
2. Насилие в отношении детей и женщин — пресекать оружием. В военные действия — не вмешиваться.
3. In hostem omnia licita (по отношению к врагу — все дозволено).
4. Benefacta male locata malefacta arbitror (благодеяния, оказанные недостойным, считать злодеяниями).
F4 (составила N) (Приписка на оборотной стороне бланка)P. S. Ссылка на положения античного обычного права, самым неожиданным образом, примирила нас с умеренным (правильнее сказать, самым многочисленным и небогатым) крылом польской шляхты. Латинскую юрисдикцию тут уважают. Оказывается, она считается чем-то вроде образца «общечеловеческих ценностей». Понятия «войска ООН», для Нового Времени — анахронизм. А вот армия Sacrum Imperium Romanum — звучит.
P. P. S. На последнем пункте Фриц настоял особенно жестко. Es ist notig (так надо)! Что-то будет…
(обрывок ленты от стандарного авиационного радиотелетайпа)А на меня сегодня покушение было… За что? Было б за что — вообще бы убили, наверное… Я уже писала про закидоны польской шляхты? Вот, подтверждаю. Только благодаря им живая осталась. Нет бы, честно с саблей наброситься… Так он сначала из склянки на меня святой водой плеснул. Хорошая такая баночка, граммов на четыреста. Если бы догадался просто ею по голове стукнуть — тогда ой! Жаль, стекло мутноватое. Ни под карандашницу не годится, ни в качестве вазы для цветов. Наверное, кактус посажу. А так, без дураков — трофей, «взятый в бою». Аж приятно вспомнить… Похоже, я возбуждаю в людях сильные чувства. Кстати, страшно не было…
Товарищ Ахинеев прав. В условиях пышных феодальных политесов мы здесь натурально разлагаемся. Надо почаще напоминать о жесткой прозе жизни. И навыки самозащиты оттачивать… Я ведь и не разобрала сразу, с какого перепуга вполне адекватный молодой человек, мне холодной водой в лицо плещет? И вообще, при чем тут Матка Бозка? Как он про неё орал, по ходу «водной процедуры». А потом — ждал, непонятно чего. Видно, крепко ему попы голову задурили. Не иначе, искренне надеялся увидеть, как я огнем вспыхну или под землю провалюсь… А вот фиг он угадал! Пришлось почти новый плащик испортить… Пять раз, через карман пальнула. Два раза попала, насмерть так и не убила. Наган — хороший пистолет, жалко длинный. Запутался… Короче, все живы, только панцирь поциента погнуло пулями. А потом его окончательно испортили ножницами по металлу…
Саблю забирать не стала. Хоть он её из ножен рвал, но вытащить не успел. Так что, некорректно претендовать. Доспех, по ходу скоростной разделки, превратился в форменный утиль. Теперь годен разве что для анализа… Не в музей же его отдавать? Теоретически-то можно. А практически — боязно. Лет через триста, какие-нибудь «американские историки» обязательно напишут, что я лично, на ещё живом человеке, когтями его разорвала и склевала печень… Кстати! Надо бы, по дороге в донжон, завернуть в госпиталь. Навестить. А то — неудобно. И непрактично. Целый ясновельможный пан Александр Концепольский давно очухался, а я, ихнюю мову, тупо по разговорнику зубрю. Такой случай, накоротке попрактиковаться с живым носителей языка — упускать грех.
(светло-алый лист рисовой бумаги, «с серпом и молотом под короной» и монограммой «N» сверху)Б-р-р… Пообщалась. Больше не хочу! Зато, начала понимать товарища Хмельницкого. Это же тот самый Концепольский, из-за которого погибает Польша. Чигиринский староста, зам которого, Данила Чаплинский, разгромил хутор сотника Богдана, украл у его гражданскую жену и силой с нею обвенчался весной прошлого года. Тесен мир! Мальчику-мажору достаточно было ударить палец о палец, что бы пресечь произвол… А он, до сих пор, ничего не понял! Ищет виноватых, за тридевять земель. Обиделся и удивился, когда выяснилось, что «закон талиона» — это палка о двух концах. Примчался жаловаться… И кому? Десять лет назад германский имератор Фердинанд ІІІ Габсбург пожаловал 17-ти летнему щенку титул князя Священной Римской империи. Вот к нему бы и бежал… Адресом ошибся? Скорее, вообразил, что мы с Фрицем — такие же «блатные детки». А значит, сразу проникнемся сочувствием, «своего» поддержим. Ха-ха… Небось, теперь искренне считает, что это я тут общество с панталыку сбиваю. Ведьма же… А нечисти — людей не жалко. Для неё, что шляхтич, что холоп — живое мясо. Кстати, иезуиты тут как тут… Вот кто самые настоящие стервятники! Почуяли добычу…
(продолжение, с поста звукового контроля)Гордо удалиться — характера хватило. Ждать, когда выяснят причину инцидента со святой водой — мочи нет. Хочется узнать, из-за чего загорелся сыр-бор? Нормально же встреча начиналась. Вся надежда на святых отцов и микрофон в изголовье. Заодно проверю, насколько хорош мой польский…
Mel in ore, verba lactis, fel in corde, fraus in factis (Мед на языке, молоко на словах, желчь в сердце, обман на деле). Старинная эпиграмма на иезуитов не врет. Пока добиралась, пока устраивалась возле магнитофона — попы между собой решили, что Концепольскому слишком хорошо живется на казенных харчах… И что надо бы его припугнуть. Ну, так пошлите кого-нибудь! Хоть для виду… Или позвоните. Телефон рядом… Нет! Моринелли, с самым серьезным видом (как мне после рассказывали очевидцы) бросил в пустоту, — Sprechen Sie bitte deutlicher, Natalie hore schlecht (говорите, пожалуйста, громче, Наталье плохо слышно). И охота им меня воспитывать? Сама знаю, что подслушивать нехорошо… А если надо? Да ещё и перед больным пантомиму устроил… Руками развел, глаза к потолку закатил. Типа, ничего не поделаешь — Drude! Придется возвращаться… Mundus vult decipi, ergo decipiatur (Если мир желает быть обманутым, пусть же его обманывают). И нехай пан трепещет…
(продолжение, из палаты госпиталя)В каждой гадости есть своя положительная сторона. Но, если умело сложить две гадости в одну — может выйти, что хорошее почти везде окажется снаружи. В данном случае так и вышло. Иезуиты — краснобаи, не из последних… видеть их больше не могу. Александр Конецпольский — крайне интересный мужчина, но только пока держит рот закрытым… В комбинации — минус на минус дали плюс. Вышло почти терпимо. Уселась так, что монахов хорошо слышно, больного хорошо видно, а чуть в стороне и в разговоре вроде бы не участвую… Ощущения странные. Знаменитой польской галантности мне не перепало, но и оппонент попритих. Разговор, в основном, идет на немецком и латыни. Так что, мой убогий польский язык без надобности. Опять же, чудно видеть рядом с собой настоящего, лютого врага, которого почему-то нельзя убить. Дипломатия, мать её! Простреленный плащик я заменила, и облегчила. Подкладку, в которой запутался ствол, долой… Стало удобнее. Тихо стучу телеграфным ключом, просто засунув руку в карман. Со стороны — всё пристойно. Если понадобится полная запись — магнитофон продолжает работать. Зачем я понадобилась иезуитам — пока трудно понять. Скорее всего, для придания диалогу атмосферности. Проще говоря — для сбивания пана с мыслей…
Фриц, кстати, заходил… Увидел меня, сделал каменную морду, обменялся с раненым несколькими фразами и величественно удалился. Интересно было их между собой сравнить. Согласно местной табели о рангах — оба принадлежат к высшей аристократии Европы. Сейчас… Пусть с разной биографией. Оба, совершенно определенно — аборигены эпохи. Сразу видно! Это я — чужая. Выглядят ровесниками, хотя Конецпольский почти на десять лет старше… Фрица, в своё время, буквально поймали на помойке, а шляхтич жил в холе и неге. Теперь Фриц — серый и здоровенный, похожий на горного тролля, а поляк — сытый и румяный, как молочный поросенок. Даже получив две пули и изрядно потеряв крови — сохраняет цветущий вид… А может, мне только кажется? Жалко, что фотоаппарата нет… Так или иначе — причина инцидента разъяснилась. Оказывается — я сглазила Польшу.
Другого объяснения для недавней серии военных катастроф, великий хорунжий коронный отыскать не удосужился. На себя бы посмотрел, наглая харя! Скоро месяц про вас оперативные сводки читаю. Польское шляхетство образца 1648 года не отличается воинственностью. Много десятилетий оно проводило в своих имениях спокойную и веселую жизнь. В войске, выставленном против Хмельницкого, большая часть только в первый раз выходила на войну. Привычка считать холопов скотами побуждала поляков смотреть на войну легкомысленно. «Против такой сволочи, — говорили паны, — не стоит тратить пуль. Мы их плетьми разгоним по полю!» Другие самонадеянно произносили молитву — «Боже, не помогай ни нам, ни им, а только смотри, как мы разделаемся с поганым быдлом!» Да и сам Шура Конецпольский — типичный каратель, в жизни не воевал с равным противником… Как сказал бы папа — «Нептун соседней канализации, гроза детей и инвалидов». А против этих «веселых курортников» — профессиональные головорезы-казаки и мужики с топорами. Пусть радуются, что дешево отделались.
