В начале перемен - Михаил Давидович Харит
Он уже не спал нормально несколько дней. Всему требуется передышка, даже событиям. Тело, словно заботливая мать, просило: «Остановись, отдохни, закрой глаза. Хоть на несколько минут». Разум, будто строгий отец, требовал: «Включись. Не расслабляйся. Спасай подругу. Время подвига!»
Он чувствовал, как жар разлился по лбу, плечам, спине. Надо действовать. Как? Элементарно! Схватить Ольгу и убежать. Куда? Прыгнуть в озеро и утопиться обоим.
- Я могу забрать свою девушку?
- Вам придётся подождать, месье скульптор. До аудиенции она не сможет покинуть это место.
- Аудиенции? С кем?
- С Всевышним судьёй. Но у неё хорошие шансы. Всё-таки египетская богиня Мерет.
Мозги у Андрея совсем вскипели. Как всё запуталось. Он помнил странную свадьбу в обители бога Гора. Они тогда крепко накурились какой-то дряни. Ольгу похитили. Потом попали внутрь пророчества Иоанна, которое оказалось то ли свадьбой, то ли просто балаганом. Он много пропустил, потому что катался на верблюде. Противном, вонючем. Когда это было? Кажется, в августе. Теперь каждый месяц был бесконечностью. А ведь совсем недавно жил обычной жизнью. Пил водку, лепил скульптуры для московских миллионеров. Участвовал в городском конкурсе. Может быть, прошлой жизни не существовало. Приснилось. Или наоборот. То, что происходит сейчас, затянувшийся сон.
Лаура протянула бокал:
- Хотите выпить напиток забвения, месье скульптор? Так и ждать будет легче. Бесконечность пройдёт незаметно.
Андрей подумал, как по-разному тянется время в иных мирах. Здесь никуда не торопятся. А на Земле, с нашими жалкими десятками лет жизни, мы несёмся вскачь, соревнуемся с судьбой. И злимся, когда проигрываем.
Если возможность разбудить Ольгу от дурмана? Что ей снится? Лас-Вегас? Чёрт, а где Вадим с Максимом? Они наверняка что-нибудь бы придумали.
Ему показалось, что тело отяжелело. Клонило в сон. Но ведь он же не пил из протянутого бокала.
Рядом с Ольгой есть свободное кресло. Может быть, усесться туда и всхрапнуть наконец всласть. Вдруг он понял, что будет видеть сны, которые, в свою очередь, станут новой жизнью. Кем он будет там? Королём или шутом? Богачом или нищим? Мысли делались тяжёлыми и вязкими. На душе стало спокойно. Какая разница? Жизнью больше, жизнью меньше. Сколько снов случается нам видеть? Тысячу? Десятки тысяч? И за что мы переживаем – за количество или содержание? Мы их даже толком не помним. Если представить, что во сне мы тоже видим сны, что вполне вероятно, то цепочка призрачных Андреев делается бесконечной. Забавно, что один из них сейчас рассуждает: спать или не спать? И думает: «Вот в чём вопрос».
- Поделитесь со мной вашими сомнениями, – промурлыкала Лаура. – И вы узнаете моё мнение о том, что лежит на дне этого мира. Прополощем и выжмем мозги досуха?
Андрей почувствовал, как во рту стало совсем сухо. Словно горло забито наждачной бумагой. Так бывает, когда храпишь с перепоя. Еще он был уверен, что не хочет знать правду, тайна бытия не тяготила. Наоборот, страшно было заглянуть туда, куда не следует.
«Всё могло бы быть намного хуже», – попытался он успокоить себя. Но понял, что такой ход мысли навевает лишь ужас.
- Я хочу уйти. С Ольгой.
Каждое слово давалось с трудом. Боялся говорить, поворачиваться к Лауре, делать любые движения, потому что в улыбке собеседницы таилось нечто древнее и страшное. То, что заставило галактики в ужасе разбегаться.
- Это невозможно.
Тени от листвы рисовали узоры на её лице и платье.
Со стороны озера раздался громкий всплеск, а затем послышался родной русский мат.
Лаура вздрогнула:
- Месье скульптор, если это ваши друзья, объясните им, что здесь не место для пикника.
Появились мокрые и злые Максим с Вадимом. Оба выглядели устрашающе. На одном из запястий Максима болтались наручники. Воздух вокруг них кипел. Птички замолкли и изумленно уставились на гостей.
Наконец новоприбывшие заметили Андрея и Лауру:
- В какой лавке продают сухие хитоны?
Лаура молча указала на стопку одежды на траве. Переодевались за кустом, оттуда слышался приглушённый разговор. Собеседники старались говорить тихо, но было понятно, что они спорят.
Андрей подумал, что Вадим, как всегда, предпочёл бы всех убить, а потом разбираться. А Максим балансирует на грани, когда волки сыты, овцы целы, а пастуху – вечная память.
К какому-то соглашению они пришли и появились весьма в благообразном виде, без наручников, похожие на древних философов.
Андрей немного церемонно познакомил присутствующих:
- Лаура! Мои друзья – Максим, Вадим.
- Очень приятно. – Толстушка слегка склонила голову, улыбнулась. Её рука дрогнула, видимо, собираясь быть протянутой для поцелуя. Но сразу застыла, убив намёк движения на корню.
- Мы тоже рады, – хмуро молвил Вадим, далёкий от светских манер. – Извините, нам с приятелями надо прогуляться.
Они отошли к потоку, напевавшему свою тихую колыбельную. Андрей чувствовал, что парни слегка раздражены и не способны оценить мозаику камней, песка, трав, кустарника. Они не видят, как солнечные лучики украшают картину золотистым орнаментом. Не замечают трепетного отражения в воде лесистых склонов, запаха мёда и фруктового мороженого.
- Чего задержались? С полицией сражались?
Вадим недовольно поморщился:
- Было дело. Ерунда. Ты лучше расскажи, что здесь происходит.
Андрей поспешил сообщить главное:
- Я нашёл Ольгу. Она здесь. То ли спит, то ли заколдована. Надо что-то делать. Сможете её расколдовать?
Максим тяжело хлопнул друга по спине:
- Успокойся. Мы специалисты по спящим царевнам. Один крепкий поцелуй…
Вадим не разделял всеобщего воодушевления:
- Давайте сначала и по порядку. Что за дамочка?
- Лаура.
- Это мы знаем. Ещё что-нибудь можешь сказать?
- Возлюбленная Петрарки.
- Понимаю, ты устал. Вода в озере ледяная, мозги скукоживает.
Андрей подумал, что не хочет ничего объяснять. Ему послышался тихий голос старой женщины: «Когда не знаешь, что сказать, задай вопрос сам». Бабушкины советы всегда помогали. Но сейчас он молчал, чувствуя неприязнь Вадима, беспричинную, затаившуюся диким зверем. Неужели парень ревнует бывшую подругу? Странно. Вроде бы давно проехали этот вопрос. Впрочем, дырку в воде не просверлишь. С правдой следует быть осторожнее – сорвёшь с человека маску, а это намордник. Плохое предчувствие сжало желудок и кольнуло в подреберье.
- Он просто романтик, – заступился за приятеля Максим. – Главное, нашли портал. Кто-то из потусторонних миров нам здорово помог.
Трава брызгала сотнями кузнечиков и звенела цикадами. Между цветов сновали мохнатые пчёлы. Похоже, у них здесь был вечный медовый месяц.
Вадим недобро смотрел исподлобья, и надо было изо всех сил стараться не отводить глаза.
- Не терплю, когда морочат голову. Возлюбленная Петрарки… Мы вообще-то здесь не в игрушки играем… – Наконец он перевёл взгляд на Максима: – Ты прав. Одни нас поддерживают, другие мешают. Не исключаю, что у наших
