Песах Амнуэль - Тривселенная
Аркадий пошел к двери, сказав на ходу:
— Ничего. Я хотел как лучше… Извините.
Выйдя из института, он быстрым шагом направился к стоянке. Аркадий знал, что его не видно из окон лаборатории, и мог бы не торопиться, но все-таки почти бежал. С Раскиной он еще поговорит. Вечером, когда они встретятся в «Тамилле».
Поднявшись в воздух, Аркадий перешел на автопилот, задал возвращение в офис и после этого вытащил из кармана маленькую коробочку. Ту, что Наталья Леонидовна Раскина старалась от него спрятать.
Это был аудиоклип, стандартный, производства фирмы «Сони», полтора рубля за штуку.
Глава шестая
— А как ты его вернешь? — спросил Виктор. — Ты же понимаешь, что никакой пользы…
— Понимаю, — Аркадий предвидел каждое слово, которое скажет Хрусталев, и слушал вполуха, отвечая не столько на реплики начальства, сколько на собственные мысли, которые пока двигались параллельным курсом и не противоречили высказваниям Виктора. — Я верну клип сегодня вечером. Мы встретимся с Натальей Леонидовной в «Тамилле».
— Она же тебя отвергла! — возмущенно сказал Виктор.
— Отвергла, скажешь тоже… Она решила, что отвечать согласием сразу неприлично, вот и все. А я не настаивал. Уверяю тебя, ей не меньше моего нужна эта встреча, она хочет знать о Подольском все, что известно мне. Думаю, если бы я позвонил ей чуть позже и повторил приглашение, она не стала бы отказываться. А тут такой повод… Она позвонит сама, уверяю тебя.
— Допустим, — Виктор продолжал хмуриться. — И ты ей вернешь клип, признавшись в том, что стащил его?
— Ты действительно так думаешь? — с подозрением спросил Аркадий.
— Нет, конечно. Но постарайся проделать все аккуратно.
На этот выпад Аркадий отвечать не стал, Виктор по сути благословил его на проведение этой части операции, можно было перейти и к другим аспектам дела.
— Сейчас, — сказал Аркадий, — я поем и поеду в морг. Надеюсь, что при личном контакте мне удастся уломать Селунина, и он проведет вскрытие сегодня. Если получится, дождусь результата, а если нет, поеду на часок домой, ты не возражаешь?
Виктор поднял на Аркадия внимательный взгляд.
— Я обдумал твою семейную ситуацию, — медленно, подбирая слова, сказал он, — и думаю, что Алена могла получить некробиот не только потому…
Он замялся на мгновение.
— Не только потому, что спала с Метальниковым, — закончил Аркадий. — Говори, я через это уже прошел… Что могло быть еще? Нежная дружба?
— Нет, — буркнул Виктор. — Это глупо. Но есть еще, к примеру, одинаковые ментальные параметры. Редко, но бывают такие совпадения.
— Да, — согласился Аркадий. — Один на миллион или меньше. Не проходит. Ты прекрасно понимаешь, что мне известны параметры биополя собственной жены. А параметры Метальникова я знаю с тех пор, как вел дело Гремина. Ничего общего. Ничего. Ничего!
Он понял, что кричит, и взял себя в руки. Виктор смотрел на него смущенно, ему все равно казалось, что Аркадий преувеличивает, и все в его семейной жизни образуется. Доказательств измены никаких. Да если бы и так? Господи, сколько раз женщины изменяли Виктору, и сколько раз он изменял им сам! Проще нужно относиться к таким вещам.
— В любом случае, — сказал Виктор, — ты должен быть в форме. Если завалишь дело Подольского…
— Я пошел, — прервал Аркадий Виктора, — и нечего читать мне нотации.
— Возьми мою машину! — крикнул вслед Виктор. — Я сегодня ночую у Светланы.
Это распоряжение осталось невыполненным. Аркадий не торопился, ему нужно было подумать, и потому не стоило вообще забираться в воздушные коридоры, по земле дольше, но спокойнее. Он спустился в гараж, где его двухместная «сибирь» стояла на зарядке, отключил двигатель от генераторов, забрался внутрь (в кабине было жарковато из-за перекачки энергии, и он включил кондиционер) и вывел машину по пандусу на уличную развязку.
Аркадий заложил в автопилот движение по кольцу и расслабился. Когда не нужно торопиться, езда — самый замечательный способ продувания мозгов. Тихий шелест колес, мелькание машин и перекрестков, легкое подрагивание на стыках электромагнитных дорожных кабелей… Именно то, что нужно. Аркадий читал в одном детективе — то ли Гарднера, то ли Леонова, в общем, что-то из прошлого века, — как герой любил ездить в автобусе, хотя имел свою машину. В автобусе его везли, он мог расслабиться и размышлять, зная, что в запасе у него точно отмеренное количество времени. Нет, наверное, это не Гарднер, адвокат Мейсон в автобусах не ездил. А может, и ездил, все забывается, сегодня читаешь детектив, а завтра не помнишь ничего, кроме одного или двух удачно найденных героем следственных аргументов.
Со следственными аргументами сейчас особенно худо. То, что оказалось записано на клипе Раскиной, к смерти Подольского относиться не могло. Это были медленно и внятно надиктованные мужским голосом (самого Подольского?) описания экспериментов в области биоинформационных пространств (что-то, связанное с переносом ментальных матриц в транстемпоральных туннелях — м-да…), из которых ни Аркадий, ни Виктор почти ничего не поняли. Слова вроде были в основе своей русские, но смысл ускользал. Чтобы разобраться, нужен был эксперт, а кто мог стать экспертом в этой области, кроме самой же Раскиной?
В самом конце был, впрочем, момент, когда мужчина неожиданно перестал насиловать свои голосовые связки и перешел на нормальную речь.
— А после этой процедуры, — сказал он, — я бы предпочел горячую ванну, но не для тела, а для мозгов. С температурой точки Кюри. А?
И голос Раскиной ответил:
— Любопытная идея. Только не делай этого сам. А лучше — вообще не делай.
Мужчина что-то пробормотал, и запись кончилась. Аркадий с Виктором прослушали эту часть раз десять, но только цифровая обработка позволила понять, что мужчина сказал: «Что я, идиот по-твоему?»
Почему Раскина не хотела, чтобы именно этот клип попал в руки следователя, занимающегося смертью Подольского?
На Самотечной площади во второй линии — со стороны Неглинной — возникла пробка, настолько плотная, что никто из водителей не мог развернуть крыльев и подняться над землей. Полиции видно не было — повидимому, в районе Цветного бульвара произошла авария, и патрульные с площади направились к месту происшествия. Аркадий, который вел машину на небольшой скорости, успел затормозить, прежде чем подошел к шедшему впереди «транзиту» на расстояние, запрещающие взлет. Он посмотрел в зеркало — машина, шедшая позади, повторила его маневр, там, видимо, сидел достаточно опытный водитель, и теперь между «сибирью» Аркадия и «транзитом» оказался достаточный зазор — можно было взлететь, что Аркадий и сделал.
Он взял на себя управление и вывел машину из потока в третий эшелон. Осмотрелся — он летел над домами Юго-Запада, огибая по широкой дуге Воробьевы горы. Если свернуть к развилке над метромостом, легко попасть в больницу Второго управления, в морге которой находилось сейчас тело Подольского.
Телефон тренькнул, когда Аркадий выполнял маневр разворота под бдительным взором патрульного из вертолета дорожной полиции. Руки у Аркадия были заняты, он не успел переключить аппарат на звуковое управление, и теперь приходилось ждать, пока он завершит маневр, сделает левый нижний разворот и ляжет на новый курс. Номер вызывавшего абонента был Аркадию не знаком. После пятого гудка включился автоответчик, и Аркадий услышал женский голос:
— Это Раскина. Вы хотели пригласить меня на какой-то вечер. Если не передумали, перезвоните мне на работу.
Аркадий вывернул на курс, включил автопилот и освободил руки, но Раскина уже закончила сообщение и отключила связь. Надо было поспорить с Виктором, — подумал Аркадий. Не так уж плохо он знает людей, как кажется начальству. Перезвонить сейчас или подождать? Потом у него может не оказаться свободного времени — мало ли какой сюрприз ожидает его в больнице? Он надавил кнопку возврата разговора.
— Слушаю, — сказала Раскина после первого же гудка.
— Это Винокур, — сообщил Аркадий. — Семь часов вас устроят?
— Вы можете включить видеоканал? — спросила Раскина, помолчав.
— Я в воздухе, — объяснил Аркадий, — и в кабине у меня тесно, вдвоем с вашим изображением мы не поместимся.
— Зато у меня просторно… Ну хорошо. Да, семь часов меня устроят. Где?
— Ресторан «Тамилла», если вы не против.
— Никогда не была в «Тамилле», — голос женщины стал почему-то напряженным. — Хорошо.
Она прервала связь, не попрощавшись, и Аркадий, выждав несколько секунд, переключил аппарат на анализатор. На приборной панели высветились параметры, определенные полиграфом по модуляциям голоса Раскиной во время этого краткого разговора. Аркадий не ждал откровений, на слух он и сам определил, что Раскина взволнована. Числа, однако, его поразили: Раскина умудрилась солгать дважды — когда сказала, что у нее просторно, и когда заявила, что никогда не была в «Тамилле». Значит, говорила она не из лаборатории. Откуда? Раскина понимала, что ему ничего не стоит это выяснить — он знал номер телефона. Но все же солгала — может, чисто механически? Может, она имела в виду вовсе не физическое пространство, а пространство мысли или что-то еще? Анализировать это не имело смысла, да и к делу оговорка Раскиной, скорее всего, отношения не имела.
