Борис Миловзоров - Рок
– Я перестал верить в случаи, Клео. Извини, что перебил.
– Нет, ничего, я тоже в случаи не верю, просто так люди всегда говорили и говорят, когда не видят за событиями Рока. Так вот, у одного из Лезурье смертельно заболела единственная дочь, а тогдашние врачи ничего не могли сделать, ее дни были сочтены. Отец девушки, при всем своем могуществе и богатстве, оказался бессильным. Им овладело отчаянье, ведь он был уже в преклонном возрасте, и шансов родить нового наследника не было, а клонировать в те времена еще не умели. Вот тогда-то он и вспомнил о давно позабытом Боге. Он позвал, и мы пришли. Это единственный случай, о котором я знаю, когда Монах покидал пределы Горной Страны. В общем, встреча Лезурье и Монаха состоялась. О чем они беседовали, никто не знает, но Монах с храмовниками забрали дочь Лезурье в Горную Страну, а через два месяца вернули ее живой и здоровой. Все это время ее престарелый отец молился. Потом он и сам побывал в Горной Стране. Но это отдельная история. Что касается воды, то мы просто рассказали Лезурье о канале, который существовал с незапамятных времен, а подсоединиться к нему было уже делом техники. С тех пор его семейство является монополистом чистой воды и имеет наследное место в Совете Федерации.
– Никогда не слышал о таких должностях!
– Ты много о чем не слышал, Георг, живя в своем мире. Размеры айсберга очень велики, а ты знал только его надводную часть. Всех загадок Новой Цивилизации даже Монах не знает.
– Понятно теперь, откуда у вас современное оборудование и запчасти.
– Да, это помощь клана Лезурье. Впрочем, запорный вентиль от канала в наших руках, и это является хорошей гарантией для лояльности данного семейства.
Клео весело взглянул на своего спутника, но тот, опустив голову, задумчиво перебирал четки из разноцветных камешков.
– Георг, у тебя четки?!
– Да, а что? – очнувшись, переспросил Проквуст.
– В Горной Стране четки носят только те, кто читает молитвы.
– А я читаю.
– Ты? – Собиратель изумленно уставился на Проквуста.
– А почему это тебя удивляет?
– Потому что Ищущий ищет знания, а Молящийся молит о прощении.
– Да, – Проквуст грустно покачал головой, – ты сказал истинную правду: я жажду прощения не меньше, чем хочу знаний.
– Ох, парень, – в свою очередь покачал головой Клео, – тебя просто не узнать! Знаешь, а мне немного жаль, что тот Георг, каким ты был прежде, остался в прошлом, мне будет не хватать его бесконечных вопросов и задиристости.
– Мне тоже, Клео, но так распорядился Рок.
– Точно, изменился, – еле слышно буркнул Собиратель и встал.
– Подожди, – Георг взглянул ему в глаза. – Скажи, Клео, зачем ты рассказал мне о Хозяине Воды, ведь это тайна Церкви?
– Рассказал, потому что дали на это разрешение, тем более, что ты в гости к Хозяину Воды и направляешься.
– Нет, я не об этом, я о доверии. Как ты думаешь, это путешествие – очередное испытание или акт доверия?
Собиратель положил руку на плечо своего товарища и на некоторое время замолчал.
– Если честно, Георг, я думаю – и то и другое. Жди, Рок все покажет.
– И направит, – тихо вторил ему Проквуст.
ГЛАВА 9 в которой Глетчер находит космическую базу.
Глетчер нехотя открыл глаза, за пределами его норы уже вовсю светило солнце. Выспался он на славу, спешить теперь некуда. Он вылез, размялся и сел завтракать. Вокруг было тихо, ни ветерка, ни шороха. «Как на похоронах», – усмехнулся Барри. Нет, он не сдался, он напряженно размышлял, что можно предпринять. Может быть, на базу есть другие входы? Конечно, есть, но где их искать? Ее тоннели раскинулась на многие километры, их можно искать всю жизнь. Вентиляционные каналы? А есть ли они? Даже если есть, то их искать так же бессмысленно, как входы. Постепенно Глетчер окунулся в прошлое, вспомнил соратников и друзей по звездной экспедиции. Он вспоминал их имена, привычки, шутки, улыбался их розыгрышам во время годового заточения на базе. Как же они считали дни до окончания срока испытаний, как радовались, когда освобождение наступило! Кричащие, возбужденные они высыпали наружу, прыгали, толкали друг друга. А инструкторы и руководители стояли рядом и доброжелательно и терпеливо смотрели на эту возню.
Над ним светило солнце, прямо над головой, а за горные пики можно было ухватиться рукой, до того они были близко. Глетчер задрал голову: нет, сейчас они далеко. Погоди-ка, так ведь обратно они улетали на вертолетах с площадки высоко в горах. Они еще очень долго поднимались на лифте. Когда они взлетали, он случайно слышал разговор двух членов комиссии. Один спросил, почему кто-то не летит вместе с ними, тот ответил, что народу слишком много, поэтому они разделились, одни полетят отсюда, а другие от Белой горы. Барри напрягся: значит, вертолетная площадка не одна?! А что, если площадки есть над каждыми большими воротами? Всего ворот было трое, это он знал точно, над двумя были вертолетные площадки, выходит, и здесь должна быть?! «Так что же я сижу?!» – Глетчер вскочил, как ошпаренный.
Задрав голову, он пытался наметить маршрут. Скалы здесь сливались в сплошной массив, и определить снизу, где может находиться вертолетная площадка, было очень трудно. Ведь не обязательно она должна быть прямо над нижними воротами. Впрочем, а почему бы и нет? Попробуем рассуждать, как строители тоннеля. Для чего он сначала строился? Для испытания технологии. То есть экономить им смысла не было, могли резать камень так, как нарисовали. Сначала монтировали энергостанцию. Где она расположена? Глетчер представил себе план базы, получалось, что реактор был с этой стороны, подальше от жилых и лабораторных секторов. Тем более рядом с ним должна быть вертолетная площадка. А вдруг вертолеты прямо здесь, у ворот, и садились? Барри оглянулся – нет, мало места, вряд ли. Если бы я был строителем, то разместил бы площадку рядом с нижними воротами. Почему? А не знаю, но я бы сделал так.
Глетчер с надеждой осматривал скалу с воротами в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку. Ничего. Он опять стал вспоминать и размышлять. Вертолетная площадка, с которой они улетали, была вырезана в отдельно стоящей скале, в ней был лифт. Значит, надо искать большую скалу со срезанной на четверть вершиной! Барри выдернул бинокль и наставил его вверх. Так вот же она! Чуть в стороне, не больше километра, большая округлая скала с огрызком вершины! Не веря в удачу, он бросился к ней. Идти пришлось больше часа, зато когда он приблизился, то радости его не было предела: наверху, рядом со срезанным пиком, он увидел ровный прямой край. Сомнений не было…
Глаза боятся, а руки делают. Плюс ноги. Глетчер одолел подъем. Это оказалось не так трудно, как ему представлялось, просто надо было не смотреть вниз и не жалеть свои пальцы на руках и ногах. Скафандр он снял и, аккуратно сложив, оставил у подножья, обувь привязал к поясному ремню, из припасов и снаряжения, что смог, рассовал по карманам комбинезона. И теперь он сидел на вершине и озабочено протирал остатками спирта содранные клочья кожи. Боли не чувствовал, надо было спешить. Здесь, наверху, было еще светло, внизу уже крались сумерки.
Глетчер сразу заметил черный провал входа в тоннель, но сначала решил закончить санобработку ран. Наконец он встал и двинулся к тоннелю. Здесь когда-то были стальные двери. Их покореженные и истлевшие от ржавчины остатки лежали под ногами. Видимо, Большой Взрыв и сюда достал. Барри обернулся. Точно, вон там котловина с плесенью, а Харман говорил, что она и есть эпицентр взрыва. Он перешагнул металлическую труху и двинулся вглубь. Сам тоннель не пострадал, наверху даже плафоны сохранились. Через шестьдесят шагов Глетчер наткнулся на дверь, и у него сразу же в сердце что-то оборвалось. Это была не дверь, а маленькая копия нижних ворот, такой же металл, лишь местами изъеденный ржавчиной, такой же толстый. Барри медленно сполз по стене на пол, это был конец. Даже если он умудрится спуститься, не сломав себе шею, то идти ему все равно некуда. Стемнело, а он все сидел в прострации. Хорошо, что здесь было тепло, наверное, под палящим солнцем скала прогревалась на всю свою толщину. Он не заметил, как уснул.
Проснулся Глетчер разбитым и в прескверном настроении, но умирать уже не хотелось. Он встал и принялся куском бинта счищать многовековую пыль с двери. Скоро он чихал и кашлял, пришлось даже выбегать на свежий воздух подышать. На уровне глаз он наткнулся пальцами на выдавленные буквы. Да, несомненно, здесь выбита какая-то надпись! Барри остервенело принялся очищать грязь и ржавчину. Фраза была короткой из нескольких слов, но в тоннеле было еще слишком темно, а про фонарик в кармане он просто забыл. Вспомнил о нем тогда, когда рассвело окончательно, и он уже не понадобился. С замиранием сердца Глетчер увидел слова на его родном языке. В обиходе он и в его времени уже почти не применялся, а вот на базе, он вспомнил, на некоторых узлах и отсеках такие надписи были.
