Крестики и нолики - Мэлори Блэкмен
– Это мой ребенок, и я его оставлю, – повторила я.
– Нет, не оставишь.
– Это мое тело и мой ребенок, и я оставлю его.
– Персефона, подумай сама. Ты поступаешь неразумно. Тебе только-только исполнилось восемнадцать. Разве тебе можно оставлять ребенка? Все будут знать, при каких обстоятельствах он зачат. На тебя будут показывать пальцем, презирать тебя, жалеть. Ты этого хочешь?
– Я его оставлю.
– Завтра ты передумаешь, – решил папа.
– Нет, не передумаю, – сказала я ему. – Я буду рожать.
Глава 110
• Каллум
Всю дорогу на пляж я названивал Сеффи домой, используя наш условный сигнал, как много лет назад. Я не знал, где она сейчас – в доме на побережье или еще где-то, – и слышит ли она мой сигнал, но это меня не останавливало. Мне нужно было увидеть ее. Нужно было узнать точно.
У меня ушел целый день на то, чтобы вернуться в наш город, а потом надо было ждать до заката, чтобы пробраться из пещеры на берегу в розарий под окном ее спальни. Еще никогда ожидание не было для меня таким долгим и не давалось так трудно. Я был так близко к ней – всего пара километров, – но не знал, здесь ли она и захочет ли говорить со мной. Нас разделяла целая вселенная сомнений и страха. К тому же план пробраться к ее дому был едва ли не самым глупым в моей жизни. Однако пересматривать свои намерения я даже и не думал.
Мне надо увидеть ее.
И я ее увижу.
Глава 111
× Сеффи
Он здесь. Мне не нужно видеть его, чтобы знать, что он здесь. Он внизу, в розарии, под моим окном. Я это чувствую. Я чувствую его присутствие. По телу бегут мурашки, во рту пересохло, сердце подпрыгивает, словно блинчик на сковородке. Что мне делать? Как мне поступить, если он скажет то же самое, что мама с папой?
Иди поговори с ним, Сеффи. Это твой долг перед самой собой.
И перед ним.
Иди поговори с ним, Сеффи.
Глава 112
• Каллум
Весь розарий сейчас укрыт стеклом – я никогда не видел таких огромных теплиц. Я проскользнул туда мимо охранника – и меня чуть не свалил с ног мощный запах роз. С тех пор как я был тут в последний раз – целую вечность назад, – они сильно разрослись. И арки, и деревянные шпалеры полностью скрывались под стеблями, шипами и цветами. Различить оттенки в темноте я не мог. Цветы словно сливались в один сплошной ковер.
Где она сейчас? Дома, наверху – или нет?
Выйдет ли она ко мне?
– Каллум?
Легчайший шепот за спиной – но мне этого было достаточно. Я развернулся на месте, сердце колотилось, ладони взмокли. Она стояла в шаге от меня. Как ей удалось подобраться так близко, а я даже не услышал? Слишком глубоко задумался, слишком погрузился в воспоминания… Но видеть ее снова было словно… словно молния пронзила мне сердце. На ней было темное платье, бордовое или, может быть, синее. Трудно разглядеть. Она подстриглась. Но глаза были такими же, как всегда. Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но слова не шли. Так что я только жалко разевал рот, словно рыба на берегу.
– Зря ты пришел, – шепнула Сеффи, не сводя глаз с моего лица. – Это опасно.
– Не мог иначе. – Неужели это мой голос – сиплый и незнакомый? – Не мог иначе, – заговорил я снова. – Это правда?
– Да.
Мы смотрели друг на друга. И тут она шагнула вперед, обхватила меня руками за пояс и положила голову мне на плечо. Я тут же притянул ее к себе. У нее будет ребенок. Наш ребенок. Это было такое чудо, что я не мог дышать. Приподнял пальцем ее подбородок и поцеловал ее. Она обняла меня еще крепче, ответила на поцелуй, наши языки заплясали. И в этот миг лед внутри меня разлетелся на триллион осколков. В одном поцелуе был для нас целый мир, полный надежды и сожалений, наслаждения и боли, – и мы были в нем только вдвоем, пока у нас не закружилась голова и не перехватило дыхание. Я чуть-чуть отстранился и положил руки ей на живот. Ее ладони накрыли мои. Живот у нее округлился еле заметно, но стоило мне прикоснуться к ней – меня будто ударило током. Словно мое дитя внутри нее пыталось как-то достучаться до меня. Сеффи носила нашего ребенка. Я посмотрел ей в лицо, но почти ничего не видел из-за пелены слез.
