Джеймс Блиш - Звездный путь (сборник). Том 3
Сэйона Связующий — об этом человеке Донал узнал еще в школе — был самым выдающимся человеком Экзотики. Так называли две планеты, населенные странными людьми, некоторые из них доходили до того, что вообще перестали быть людьми. Это соображение было отчасти юмористическим, а отчасти — основанным лишь на подозрении. На самом же деле они были людьми.
Они видоизменили свой организм. Их исследования шли в области психологии и ее ответвлений, а также в той области биологии, которую можно было назвать генной селекцией и плановым воспроизводством потомства. С этим было связано немало мистического. Жители Экзотики открыто поклонялись Богу, но в то же время не совершали никаких обрядов. У них был собственный принцип — невмешательство. Единственное воздействие, которое они признавали, это — убеждение. Но все эти рассуждения не уменьшили их способности постоять за себя. Они считали, что не могут применять насилие к другим людям, но и другим нельзя было позволять применять насилие. В войнах и в делах, благодаря наемникам и посредникам, они умело отстаивали свои интересы.
Но тут Донал вернулся к мысли о Сэйоне Связующем и о его месте в культуре Экзотики. Этот человек был одним из своеобразных вознаграждений людей Экзотики за их особый путь развития. Он был непосредственной частью их эмоциональной жизни, воплощенной в виде отдельной личности. Подобие Анны, которая при всей ее нормальности и женственности была на Экзотике их лучшим произведением искусства, которому они поклонялись. Главное же заключалось в способностях, которые были выработаны у нее.
Аналогично — и Сэйона Связующий. И опять в смысле, который могли понять только жители Экзотики, Сэйона, в буквальном смысле, был связью между двумя мирами, связью во плоти и крови… В нем заключалась способность всеобщего понимания, всеобщего примирения, выражения общности всех людей.
Донал, внезапно спохватившись, осознал, что Сэйона говорил с ним. Он говорил уже некоторое время, говорил спокойно, а слова его Донал пропустил сквозь мозг, как воду сквозь пальцы. Но то, что он успел услышать и понять полностью, вернуло его к реальности.
— Нет, — ответил Донал, — я думаю, что это обычная процедура, которой вы подвергаете каждого командира, прежде чем нанять его.
Сэйона рассмеялся.
— Проводить каждого командира через эти тесты? — проговорил он. — Нет, нет. Тогда мы никогда не смогли бы нанять нужного нам человека.
— Но мне нравятся эти тесты, — сказал Донал.
— Я знаю, — Сэйона кивнул. — Тест — это форма конкуренции, а вы по натуре — борец. Нет, когда нам нужен военный, мы оцениваем лишь его воинские качества — это все.
— Но тогда почему такое исключение в случае со мной? — спросил Донал, глядя на собеседника.
Сэйона ответил ему твердым взглядом светло-коричневых глаз.
— Вы заинтересованы, — ответил Сэйона. — Дело в ваших предках. Вы наполовину маранин, и именно ваши маранские гены заинтересовали нас. У вас удивительные способности!
— Могу ли я спросить, в чем же состоят мои главные способности? — с любопытством спросил Донал.
— К сожалению, нет. Я не могу ответить на ваш вопрос, — сказал Сэйона. — Да и мой ответ был бы для вас бессмысленным, сейчас вы еще не владеете тем, что необходимо для понимания. Поэтому-то я и хотел поговорить с вами. Я интересуюсь вашим мировоззрением.
— Мировоззрением? — Донал засмеялся. — Я — дорсаец.
— Каждый, в том числе и дорсаец, каждое живое существо имеет свое мировоззрение — листок травы, птица, ребенок. Индивидуальное мировоззрение совершенно необходимо, это — краеугольный камень, на котором мы основываем свое существование. К тому же, вы — частично дорсаец. А что скажет ваша другая часть?
Донал нахмурился.
— Я не уверен, что моя другая часть что-либо скажет. Я — солдат, наемник. У меня есть работа. И я хотел бы всегда выполнять ее наилучшим образом.
— Но кроме этого… — настаивал Сэйона.
— Что ж, кроме этого, — Донал помолчал и еще больше нахмурился, — кроме этого, я хотел бы, чтобы все было в порядке.
— Вы сказали, что хотите, чтобы все было в порядке. Вы не сказали, что вам это просто нравится, — Сэйона выжидательно посмотрел на него. — Вы не видите в этом разницы?
— Что? А, — Донал засмеялся. — Я думаю, это высказалась моя вторая половина. Если точнее говорить, то я хотел бы сделать так, чтобы все было в порядке.
— Да, — сказал Сэйона, и Донал не понял, одобряет он сказанное или не согласен с ним. — Вы — исполнитель.
— Кто-то должен им быть, — сказал Донал, добавив: — Возьмите цивилизованные планеты, — он внезапно оборвал себя.
— Продолжайте, — сказал Сэйона.
— Я хотел сказать: возьмем цивилизацию. Подумать только, как мало времени прошло с момента создания первого космического корабля. Четыреста лет? Пятьсот? Что-то около этого. А посмотрите, как мы распространились.
— И что же?
— Мне это нравится, — сказал Донал. — Это и эффективно и опасно. Какой смысл в техническом совершенствовании, если мы все еще разбиты на множество групп, и каждый живет только своим умом, надеясь только на себя. Это — не прогресс.
— Вы хотите, чтобы был прогресс? Донал взглянул на него.
— А вы разве нет?
— Конечно, — сказал Сэйона. — Определенный вид прогресса. Мой тип. А каков ваш?
Донал улыбнулся.
— Вы хотите услышать? Вы правы. У меня действительно есть мировоззрение. Вы в самом деле хотите услышать?
— Да.
— Хорошо, — Донал взглянул на маленький, залитый солнцем сад. — Каждый человек — орудие в своих собственных руках. И все человечество — орудие в своих руках. Величайшее удовлетворение приходит к нам не как награда за работу, оно — сама работа. И величайшая наша задача — совершенствовать этот инструмент, самих себя, чтобы еще лучше выполнять работу. — Он взглянул на Сэйону. — Что вы об этом думаете?
— Я думал об этом, — ответил тот. — И мой собственный взгляд отличен, конечно. Человек для меня — не исполнительный механизм, а воспринимающий. Я бы сказал, что главная задача индивидуума — не столько делать, сколько быть. Главное — понять себя.
— Нирвана в противоположность Валгалле, — сказал Донал, слегка угрюмо улыбаясь. — Благодарю, я предпочитаю Валгаллу.
— Вы уверены? — спросил Сэйона. — Вы совершенно уверены, что вам не нужна Нирвана?
— Совершенно уверен.
— Жаль, — печально возразил Сэйона, — а мы так надеялись…
— Надеялись?
— Дело в ваших способностях, — сказал Сэйона, поднимая палец, — в ваших великих способностях. Они могут развиваться лишь в одном направлении, в том, которое вы изберете сами. Но у вас свобода выбора. Ваше место здесь.
— Вместе с вами?
— В других мирах не знают, что мы открыли за последние сто лет. И мы лишь начали свою работу. Перед нами огромные задачи развития человечества, человеческих способностей.
— А у меня есть такие способности?
— Да, — ответил Сэйона. — Частично, как результат вашего маранского происхождения, и частично — просто в результате счастливого расположения генов. Это пока вне наших знаний и понимания. Конечно, вам бы пришлось переучиваться. Та часть вашего характера, которая господствует сейчас, должна быть согласована с той частью, которую мы считаем главной.
Донал покачал головой.
— У вас была компенсация, — печально сказал Сэйона, — для вас стало бы возможным то, о чем вы сейчас даже не подозреваете. Знаете ли вы, что относитесь к тому типу людей, которые могут ходить по воздуху, если поверят в это?
Донал рассмеялся.
— Я совершенно серьезен. Попробуйте когда-нибудь проверить.
— Я не могу поверить в то, во что не верю инстинктивно, — сказал Донал. — Я — солдат.
— Вы — необычайный солдат, — пробормотал Сэйона. — Солдат, полный сострадания, причудливых фантазий и снов наяву. Человек одинокий, который старается быть похожим на всех, но для которого человечество — это конгломерат странных чуждых созданий, чьи прихотливые пути он не может понять, хотя понимает в то же самое время очень хорошо.
Он взглянул на внезапно застывшее лицо Донала.
— Ваши тесты очень эффективны, — сказал Донал.
— Да, — согласился Сэйона, — но не смотрите на меня так. Мы не можем использовать их как оружие, не можем к чему-либо принудить вас. Это разрушило бы все ваши способности. Мы можем только предложить вам. — Он помолчал. — Я могу на основе наших знаний уверить вас, что, приняв наше предложение, вы будете счастливы.
— А если не приму?
— Вы — сильный человек, — сказал он, вздохнув. — Сила влечет за собой ответственность, а за ответственность нужно платить счастьем.
— Могу лишь сказать, что я всю жизнь работаю, чтобы быть счастливым. — Донал встал. — Благодарю за ваше предложение. Я ценю то высокое мнение обо мне, которое в нем содержится.
