Филип Дик - Особое мнение (Сборник)
Леон покачал головой:
— А ты подожди, пока до него дойдут вести про покушение Зои Ада, как она бывшего мужа пыталась укокошить. Брискин, вот увидишь, не придет в восторг.
— То есть ты думаешь, что его на нашу сторону переманить нельзя?
— Да, Макс, я именно так и думаю. Ты сейчас в его глазах злодейский злодей. Так что забудь про переманивание.
— Мне тут в голову одна мысль пришла, — проговорил Макс. — Такая еще… смутная мысль. В общем, думаю я вот что: а не освободить ли мне Джим-Джема? Вдруг он после этого проникнется ко мне благодарностью?
— Ты что, с ума сошел? — удивился Леон. — Как тебе только в голову могло такое прийти? На тебя совсем не похоже…
— Не знаю, — простонал Макс. — Однако ж пришло!
А Себастьяну Ада Рэгз Парк сказал:
— Эт самое, мистер Ада, сочинил я балладу, вот. Все как доктор Ясуми советовал. Прям про то, как Джим-Джем на свободу выходит, эт самое, да. Хотите послушать?
Ада не хотел, но кивнул:
— Давайте, начинайте.
В конце концов этот кантри-певец у него на зарплате, отчего бы и не послушать, раз все равно уплачено?
Рэгз взял аккорд и запел:
Джим-Джем Брискин в тюрьме страдал,За залог беднягу никто не выкупал!А кто виноват? Ты, Макс Фишер!
Рэгз прервался и пояснил:
— «А кто виноват? Ты, Макс Фишер!» — это припев, да.
— Мы поняли, — покивал Ада.
Господь к Максу пришел, сказал: «Макс, я сильно зол!Ты бросил в тюрьму человека, по пути зла ты пошел!А кто виноват? Ты, Макс Фишер!» — наш господь сказал.Бедный Джим Брискин, ты права его нарушал!А кто виноват? Ты, Макс Фишер! Вот что я вам скажу,Господь наш поднял длань: «Тебя я в ад провожу!»Покайся, покайся, Макс Фишер! Иди прямым путем:Иди к свету, а Джим-Джем пусть будет освобожден!
Рэгз пояснил Ада:
— А сейчас я спою про то, что дальше случилось, потому как это еще не все, да.
И он прочистил горло и завел следующий куплет:
Макс Фишер к свету пришел,Звонит прокурору: «Леон Лэ, я от зла отошел,Прикажи повернуть тот ключ,Дверь открыть и в тюрьму впустить солнца луч!»Так Джим Брискин вышел из тюрьмы,Дверь ее открылась, и нет больше тьмы!
— Ну вот и все, — радостно сообщил Рэгз. — Ну это, знаете, такая песня на манер рабочей, ее громко поют. Ну или спиричуэлз, когда еще ногами притопывают. Вам понравилось?
Ада взял себя в руки и сумел кивнуть:
— Да. Неплохо. Все хорошо.
— Сказать мистеру Камински, что вы одобрили это для эфира на КУЛЬТУРЕ?
— Скажите, — с отсутствующим видом отозвался Ада.
Ему было все равно. Смерть Зои очень его расстроила и легла тяжким грузом на душу. Он мучился чувством вины: ведь это его телохранители застрелили ее. А то, что Зои страдала расстройством психики, что пыталась убить его — это уже не важно. Человеческая жизнь — это человеческая жизнь, а убийство — это убийство.
— Так, — вдруг сказал он Рэгзу. — Я хочу, чтобы вы сочинили еще одну песню. Прямо сейчас.
Рэгз сочувственно отозвался:
— Я даже знаю про что, мистер Ада. Балладу про горькую гибель вашей бывшей жены Зои. Я об этом уже подумал и все сочинил. Слушайте:
Жила-была дама, прекрасная, как звезда,Душой бродила туда и сюда,Красивей ее на всем свете не сыскать,Душа ее знает, кто приказал ее жизнь отнять.Не родня ее убила, о нет,То был Макс Фишер, злой президент…
Ада перебил:
— Не надо оправданий, Рэгз. Это я во всем виноват. Не надо все сваливать на Макса, я не хочу делать из него мальчика для битья.
Доктор Ясуми до того тихонько сидел в углу, но тут вдруг подал голос:
— А еще вы слишком хорошо отзываетесь о президенте Фишере в ваших балладах, Рэгз. Вот в этой, которая про освобождение Джим-Джема, вы прямо так и поете: мол, Макс Фишер сменил этические установки. Нам такого не надо. Нужно сочинить песню, из которой станет понятно: это благодаря мистеру Ада Джим-Джем вышел из тюрьмы. Вот, Рэгз, послушайте, я кое-что сочинил.
И доктор Ясуми продекламировал:
Джим-Джем более не сидит в тюрьме.Старый друг Себастьян освободил его.Джим благодарен,Он исполнит свой долг.
— Ровно тридцать три слога, — скромно потупился доктор Ясуми. — Это традиционное японское стихотворение в жанре хайку. Рифм там нет, как у вас в балладах, зато нужно обязательно раскрыть тему — прямо как в данном случае. — А Рэгзу он сказал: — Переделайте мое хайку в балладу. Ну, как вы привыкли: с рифмой, куплетами, припевом — ну вы меня поняли.
— Насчет тридцати трех слогов я все понял, небось считать умеем, — мрачно отозвался Рэгз. — Но вообще-то я, эт самое, человек творческий. Мне, эт самое, обычно не говорят, про что петь, эт самое. — И он развернулся к Ада. — Я не понял, мистер, на кого работаю. На вас или на него? Вроде как не на него, не?
— Делайте, как он говорит, — пожал плечами Ада. — Он человек большого ума.
Рэгз расстроенно пробормотал:
— Ну ладно… Только, по правде сказать, не такого отношения я ждал, когда контракт подписывал…
И он мрачно уплелся в угол сочинять новую балладу.
— А вам что здесь занадобилось, док? — прямо спросил Ада.
— Посмотрим, — уклончиво ответил Ясуми. — Хочу проверить свою теорию насчет пси-способностей этого куплетиста. Возможно, она верна. А возможно, и нет.
— Я смотрю, вы полагаете, что Рэгз должен очень четко выражать заданные мысли, — прищурился Ада.
— Да, — покивал доктор Ясуми. — Точно и четко, как в юридическом документе. Вы, главное, не спешите. Если я прав — оно себя само собой обязательно проявит. А если нет — все это не имеет ровно никакого значения.
И он ободряюще улыбнулся.
В офисе президента Макса Фишера зазвонил телефон. На том конце провода послышался взволнованный голос генерального прокурора, в смысле, кузена:
— Макс, я тут поехал в федеральную тюрьму, ну, где Джим-Джем сидит, хотел поговорить насчет того, чтобы снять с него обвинения, ну, как ты хотел… — Тут Леон примолк. — В общем, Макс, его там больше нет.
Леон явно нервничал.
— Как это — нет? — удивился Макс — он действительно не сердился, а пытался понять, что происходит.
— Да тут Арт Хевисайд, адвокат Ада, поработал. Не знаю еще, что он там раскопал — мне нужно поговорить с окружным судьей Дейлом Винтропом. Это он подписал ордер об освобождении час назад. У меня уже назначена встреча с Винтропом. Я с ним пообщаюсь и тебе перезвоню.
— Задери меня тысяча чертей, — протянул Макс. — Мы опять опоздали!
И он повесил трубку и поднялся на ноги — предстояло многое обдумать. Что такого Ада от Брискина нужно? Непонятно, ничего не понятно…
И тут он сообразил — ну конечно! КУЛЬТУРА! Джим Брискин должен появиться на канале КУЛЬТУРА!
Он тут же включил телевизор, но со вздохом облегчения увидел там не Брискина, а какого-то исполнителя кантри, который сидел и знай себе тренькал на банджо:
Макс Фишер к свету пришел,Звонит прокурору: «Леон Лэ, я от зла отошел,Прикажи повернуть тот ключ…»
Макс Фишер послушал и ахнул:
— Боже ты мой, а ведь так оно и было! Именно это я и сделал!
А потом подумал: странно оно как-то все получается. Какой-то исполнитель кантри на КУЛЬТУРЕ поет на всю страну о вещах сугубо конфиденциальных. Он ведь никак, ну просто никак не мог знать о том, что думает президент…
А может, он телепат? Точно, телепат. Это все объясняет.
Певец на экране как раз вовсю тренькал на банджо и распевал о Себастьяне Ада: как тот лично участвовал в освобождении Джим-Джема Брискина. А ведь это все правда, сказал себе Макс. Когда Леон Лэ приехал в федеральную тюрьму, Брискина уже вытащили оттуда благодаря усилиям Арта Хевисайда… Да уж, интересно этого малого с банджо слушать, очень интересно. Интересно еще вот что: как так вышло, что он знает больше, чем президент?
Певец как раз допел свою балладу.
Диктор сообщил:
— Это была краткая музыкальная пауза. Перед вами выступил знаменитый на весь мир Рэгланд Парк. Мистер Парк, как вам, безусловно, будет приятно узнать, теперь появляется на нашем канале каждый час с пятиминутным выступлением. Он исполнит новые баллады политического содержания, созданные специально для КУЛЬТУРЫ и записанные в нашей студии. Мистер Парк следит за поступающими новостями и черпает из них сюжеты для вдохновения…
Макс поднялся и выключил телевизор.
Это что-то вроде калипсо, понял он. Новые баллады, говорите… Господи! Тут Фишер покрылся холодным потом. А что, если Парк споет про то, что починился Юницефалон 40-Д?!
