Ирина Крупеникова - Застава
— Когда-нибудь ты сполна осознаешь свои способности, данные тебе на том берегу. А пока не волнуйся, малыш. Этот раунд мы втроём выиграли.
Лис низко опустил голову. Он рад был бы внять уверенному голосу старшего брата, но в глазах, красных от усталости, заколыхалось рождающееся видение: какие-то люди криминальной наружности напротив женщины, сидящей как каменное изваяние на старом драном диване. В нос ударил фантомный запах прелых досок и строительной пыли. Облик женщины утонул под чёрными одеждами…
Юноша зажмурился и тем самым не позволил будущему выйти на сцену утомлённого сознания.
— Ничего ещё не закончилось, — промямлил он. — Бер остался. И Пятница где-то существует. А ещё к тебе Декана привезут. И Кикимору мы не нашли, и…
— Лис, проблем много, никто не спорит. Но это потом. А пока иди, отдохни.
Парень отрицательно потряс головой.
— Я с тобой останусь.
— Ворон проснулся, — пояснил Тур. — Он подежурит.
* * *
Лису приснились Оля и Кикимора. Они играли в куклы на пыльном захламлённом чердаке. Причём Оля была Олей, а Кикимора — куклой. И обе смеялись. А за стеной гремели поезда…
Лис подскочил.
— Прости, сынок, — Дед поднял с пола пустой таз. — Прости, разбудил тебя старый пень.
— Пустяки, — Лис откинул плед и целенаправленно двинулся в комнату-палату, куда они с Вороном под утро перенесли Тура.
— Лис, нету тама никого, — предупредил Дед.
Юноша его не воспринял, сунулся в дверь и… Комната была пуста. Кровать аккуратно застелена, ни следа инструментов и лекарств на стеклянной этажерке, идеально чистая раковина, отключённые медицинские аппараты. А в пространстве — отчётливый след Перехода.
— Тур, — у Лиса подкосились ноги. — Тур!
— Лис, ты это… На кухне они… Лис!
Дед решительно сгустился перед перепуганным парнем и своим телом затормозил лисий бросок в сторону гостиной. Лис увяз в болотной дымке и, отфыркиваясь, остановился.
— Вылечился он, — терпеливо пояснил болотник. — Выспался, пока брат его тута караулил, а потом встал. Ты чаво это, ядрён батон? Сам братьёв научил, кто они такие, а теперь, это, дурака валяешь?
Лис с трудом, но внял информации, настойчиво требовавшей обратить на себя внимание.
— Тур спал? — выдавилось из вмиг пересохшего горла.
— Ну да, — Дед деловито одёрнул телогрейку. — Далёко-то не уходил. Всё возле брата был, рядышком. А пока он, это, отсутствовал… спал то есть, всякие там воспаления и бактерии померли.
— А Ворон?
— А что Ворон? — проворчал Дед. — Оболтус великовозрастный, ядрён-батон! Сидел вона подле, во все глаза за братом смотрел, кабы тот невзначай не шагнул, куда не следует… Занялись бы лучше человечьими делами. А то эва, мафия ваша! Аукнется ещё… Тьфу-тьфу… Э-эх.
Дед протащил таз в приоткрытую дверь палаты и звучно грохнул об пол.
Лис прижал ладонью лоб, будто хотел удержать в голове разбегающиеся мысли. Взгляд упал на настенные часы. «16:27».
— Ух-ты, — выдохнул он, обнаружив, что проспал практически весь день. — Ворон! Тур!
На пороге кухни Лис остановился в недоумении. Один из близнецов сидел развалясь на угловом диванчике. Другой стоял возле плиты, помешивая благоухающий травами отвар. Логично было предположить, что сидит Тур, но повязку под незастёгнутой рубашкой Лис заметил у стоящего.
— Опять сцепились, — облегчённо произнёс юноша.
— Доброе утро, Лис, — обернулся Тур.
— Лучше скажи — добрый вечер, — Лис оглядел раненного брата с ног до головы.
Тур был бледен, впрочем, как и Ворон. Эластичная повязка плотно обвивала живот. Других признаков ночного происшествия Лис не обнаружил.
— Про Переход я знаю, — предупредил он. — Дед рассказал. Тур, не слишком ли ты рисковал?
— Мы рисковали бы больше, если бы я на неделю оказался в постели, — ответил Тур, попробовал своё варево и поморщился. — Ну и горечь.
Ворон хмыкнул. Подобные напитки ему приходилось отведывать не раз.
— Я предлагал тебе поставить капельницу, — заметил он.
— Предпочитаю природные средства. И знаешь, после получасовой перевязки капельница в твоём исполнении меня бы не вдохновила.
Ворон сжал губы, облокотился о спинку дивана и отвернулся. Лис заметил, что его рука предательски дрожит.
— Ворон, — юноша подсел к брату, не упуская из виду Тура, — взбодрись. Ведь всё нормально. Тур, правда? Ведь прорвались?
— Прорвались, малыш, — подтвердил доктор Полозов.
Ворон насупился пуще прежнего. Лис решил не делать новых попыток снять напряжённость второго старшего брата. Любое неуклюжее слово сейчас могло повлечь за собой обратный результат. Однако у Тура на сей счёт имелись собственные методы. Он сел за стол с кружкой приготовленного отвара и как бы невзначай пояснил Лису.
— Вообще, вчерашняя перестрелка — прекрасная иллюстрация того, как не надо делать.
— Почему? — насторожился Лис и покосился на Ворона.
— Я подставился наиглупейшим образом, — продолжал Тур. — Показалось, что брат не справится с левшой. И я начал искать позицию для прицела. В итоге сам словил пулю.
— Тур, ты прекрасно знаешь, в чём дело. Кончай парню по ушам ездить, — неожиданно включился Ворон. — Ты прикрывал меня. А вот я не оценил опасность вовремя.
Это последнее было адресовано конкретно Лису.
— А я не показал тебе эту опасность, — Тур вновь развернул сцену в свою сторону. — Заметив один прокол, перестал доверять в деталях и слишком много взял на себя.
Ворон собрался возразить, но Лис решительно поднял обе руки.
— Эй-эй, стоп. У нас что, разбор полётов или урок третьего плеча?
На кухне моментально стало тихо. Лис трухнул: опять ляпнул лишнее.
— То есть, я хотел сказать…
И осёкся, поймав на себе восхищённый взгляд двух пар карих глаз.
— Сильно сказано…
— …Гамаюн.
День тридцать первый
Дальние ночные поездки были для Полозовых делом житейским, однако после субботнего инцидента и последующего реабилитационного дня Ворон наотрез отказался пустить близнеца за руль. По трассе Москва-Питер БМВ мчался под палящими лучами солнца в компании сотен автомобилей, торчал в «пробках» и останавливался на стоянках во избежание перегрева двигателя. Наконец, на горизонте показались пригороды северной столицы. Лис, скучавший на заднем сиденье, прильнул к окну. В Питере он ещё не бывал. Но чем ближе подъезжали Полозовы к центру города, тем больше знакомых мест открывалось рыжему взору.
— Это Московский проспект, Тур?.. Ворон, ты на Лиговский поворачиваешь? До Обводного канала, да?
— Как ты успеваешь прочитать названия улиц? — полюбопытствовал Тур, слегка повернувшись к младшему брату.
— А я не читаю, — Лис, будто заворожённый, взирал на монументальные здания разных времён, поднимавшиеся со всех сторон. — Я почему-то знаю.
Близнецы быстро переглянулись. Тур приподнял бровь. Ворон пожал плечом.
БМВ притормозил перед светофором.
— Ворон, рули в левый ряд! — Лис от нетерпения переместился с правого конца сиденья на левый. — Повернём в Кузнечный переулок, потом на Владимирский проспект и прямиком на Литейный.
— Тур, будь добр, забери у него атлас, — отозвался водитель.
— Нет у меня никакого атласа! Мы его дома забыли, — протараторил Лис. — Ворон, давай. Так короче.
Включился зелёный. БМВ поехал прямо, и Лис с досадой хлопнул ладонями по сиденью.
— Теперь сам крутись по односторонним переулкам!
На сей раз Тур пожал плечом, а Ворон выгнул брови.
— Похоже, он прав, — Тур развернул бумажную карту города. — Лучше было повернуть.
После слалома по узеньким улицам Полозовы нашли наконец удобное место для стоянки. Дальше решено было отправиться пешком. Ворон и Лис с удовольствием пообедали в небольшом кафе, Тур не составил им компанию, сославшись на установленную им самим лечебную травяную диету. Затем братья устроились на лавочке в сквере, чтобы обсудить план действий. Здесь-то и обрисовалась новая проблема.
— Нет, не пойдёт, — Ворон нетерпеливо тряхнул головой. — Родственники, свояки, седьмая вода на киселе — говори, что хочешь, но если к тебе в квартиру заваливаются три мужика при галстуках, волей-неволей появятся всякие нехорошие мысли. И никакого доверительного общения не получится.
— Да, оделись мы излишне официально, — Тур расправил полу пиджака.
— Сними очки, — вздохнул Лис.
Ворон грустно усмехнулся.
— Совестно как-то выжимать информацию из престарелых людей. Может, эти Никитины Ю.М. и Н.С. знать не знают, кто жил в коммуналке в восемьдесят восьмом году. Лучше уж я нажму на Мишу Боброва.
— Вряд ли он выписался из больницы, — заметил Тур.
— Восемь дней прошло, — напомнил Ворон.
— С диагнозом «сотрясение мозга» держат в стационаре от 10 до 21 дня. В зависимости от тяжести состояния. Это во-первых. Во-вторых, заложные Бера нас с тех пор не беспокоили.
— Ладно. Убедил, — Ворон задумчиво повертел в руках тёмные очки. — Ещё идеи есть?
