Георгий Гуревич - Здарг

— Выловили. У Здарга есть такая аппаратура. Она притягивает утонувшие башни, — фантазировал секретарь.

Ульд так и умер с горькой мыслью о провале: однажды ночью проснулся, закричал надрывно: «Рухнуло!» Рухнуло!

Катастрофа на ульда-станции была неприятна всей старой гвардии ученых. Провалился самый авторитетный из талантов, ошибся в расчетах, проявил неосновательность. Старикам хотелось бы загладить неудачу Ульда, показать, что ошибка ученого была случайна, объяснялась предсмертной болезнью.

Даже прежние противники Ульда предпочитали восстановить гравинасосную станцию. И Льерль (представьте себе — именно Льерль!) внес предложение поручить это Здаргу — самому активному из учеников покойного. Тут уж не стаж требовался, а деловые качества.

Возможно, Льерль надеялся, что и Здарг поскользнется.

Но Здарг отказался восстанавливать станцию. Здарг внес контрпредложение: затопить не одну низину, а все сразу: двести с лишним миллионов гектаров, не строя ни единого гравинасоса.

Узнаете Здарга? Всегда он прикидывает, нельзя ли как-нибудь иначе, наоборот. И предпочитает «наоборот».

Привожу выдержки из исторической записки Здарга, стараясь сохранить присущую ей вескую лапидарность: «Как известно, приливы зависят от влияния небесных тел. Ежесуточно наш главный спутник поднимает весь океан Вдага примерно на метр (на Земле — на полметра. — Прим. авт.), а в узких заливах — на десятки метров. При этом затапливается прибрежная зона площадью 50 млн. га, которая издревле используется для земноводной агрономии.

Но приливы возрастают пропорционально кубу расстояния до притягивающего тела. Если бы наша луна находилась ближе в 1,6 раза, высота приливной волны возросла бы вчетверо, т. е. достигала бы четырех метров в открытом океане, а у берегов до 50-100 метров. И под водой во время прилива оказалась бы добавочная площадь — около 210 млн. га.

Цифры эти в прошлом представляли только теоретический интерес. Но в настоящее время возникла техническая возможность перемещения небесных тел с помощью гравитационного буксира. Роль такового выполняет меньшее тело со станцией управляемой повышенной гравитации, включаемой и выключаемой по мере надобности. Так, посредством гравибуксира был смещен со своей орбиты и направлен к Вдагу астероид 4432.

В свою очередь указанный астероид может быть использован в качестве гравитационного буксира для изменения орбиты Луны.

Чтобы приблизить наш спутник к Вдагу, необходимо придать ему сначала отрицательное ускорение, переводя его с круговой орбиты на эллиптическую, вытянутую по направлению к Вдагу. Затем в нижней точке этого эллипса (в перивдагии) перевести Луну на стационарную круговую орбиту меньшего радиуса путем вторичного замедления.

Обе операции можно выполнить, произведя одиннадцать гравитационных атак (сближений астероида с Луной)».

Вот такое предложил Здарг: астероид как буксир, новая орбита для Луны, новая океанография всего Вдага. Нам все это показалось бы сказкой, если не бредом. Но у Здарга за плечами был осязаемый успех: управляемый астероид. Тут масштабы иные? Иные — 210 миллионов гектаров! Стоит постараться.

И проект был принят, несмотря на соперничество федераций, происки сателлитов, интриги маломощных стран. Решено было дождаться приближения Астреллы, подготовить площади для орошения и с ходу провести необходимые одиннадцать атак.

— А почему одиннадцать? — спросят любители точных цифр. — Почему не одна? Или не две хотя бы?

Вопрос, честно говоря, не принципиальный. Если хотите, любители цифр, проверьте сами, расчет тут несложный, основан на законе сохранения количества движения. Чтобы оказать заметное влияние на такое тело, как Их-Луна, нужно было придать Астрелле достаточную гравимассу, примерно такую же, как у этой далекой Луны. Но сама Астрелла была маловата, на поверхности ее при расчетной гравимассе получалось невыносимое напряжение, раз в 70 больше, чем на Вдаге. Выдержать семидесятикратную перегрузку живые сапиенсы не могли, их в лепешку раздавило бы. А доверять автоматике Здарг не решился. Потом оказалось, что он был прав.

Поэтому перегрузку снизили до десятикратной, а число атак увеличили. Семь атак для перевода с круга на эллипс, четыре для перевода с эллипса на малый круг. Одиннадцать!

Довольны вы, любители точных цифр?

Здарг сам руководил атаками. Рубка его была оборудована на полюсе Астреллы, чтобы вращение вокруг оси не мешало.

Там построили бункер с пятью окнами в потолке, под каждым окном пульт управления — всего пять. И пять кроватей с пневматическими перинами. И пятеро операторов — Здарг и четыре заместителя — возлегли на эти перины, уставились на потолок, где на кресте нитей повисла Их-Луна.

— Пора!

Здарг сказал «пора!», но включали гравитацию автоматы, по заранее разработанной программе. Живые пилоты только следили, чтобы автоматы сработали.

Щелкнули включатели, и десятикратный груз навалился на атакующих. Девять невидимых двойников легли на каждого, вдавили всем весом в перины, уселись на грудь — ни вдохнуть ни выдохнуть. И на всю Астреллу навалилась перегрузка, испытывая прочность каждого растения, каждого строения. Деревья, как по команде, положили ветви по швам, хрустнули стволы, не сумевшие согнуться. Сорвались со склонов отяжелевшие вдесятеро камни. Рухнули домики, беседки, мостики, заботливо выстроенные для вдохновения и отдыха, радовавшие глаз изяществом. Ведь они по строительным правилам были рассчитаны на двукратный, запас прочности, отнюдь не на десятикратный.

— Ничего, восстановим, — прохрипел Здарг, прислушиваясь к гулу обвалов.

Ему не ответили. Говорить было трудно, трудно набирать воздух в легкие, трудно думать. Помощники старательно вдыхали и выдыхали, скосив глаза на контрольные щиты. Лампочки успокоительно подмигивали зелеными глазками.

Именно это и требовалось: смотреть на зеленые лампочки, следить, чтобы Их-Луна висела на кресте нитей, вдыхать, выдыхать и не терять сознания по возможности.

Луна между тем распухала, заглатывая звезды и созвездия.

Заполонила четверть неба, полнеба, все небо. Нависли над головой зубчатые горы, вот-вот сожмут каменные челюсти.

Обычно космонавты спускаются на небесные тела, воспринимают их как аэродром. Астрелла же сохраняла собственное притяжение, неизменный низ под полом, и пассажирам ее казалось, что лунные горы валятся на них. Но страха не было.

Перегрузка выдавливала все эмоции. Так было тяжко, что сил не хватало на испуг. Думалось одно: «Сколько еще терпеть? Минуту, две? Сколько прошло? Кажется, горы смещаются вправо? Ну, значит, скоро конец мученью, можно будет отдышаться? А почему секундная стрелка не движется? Часы стали? Нет, переместилась. Но как же неторопливо! Сколько еще?»

Наконец можно открыть рот и сказать:

— Пора!

Включается гравитация сразу, отключается постепенно, как бы тает. Нагрузка меньше, еще меньше, сползают с тела невидимые двойники.

Уффф!

Долг выполнен. С чистой совестью можно лежать и дышать, лежать и дышать, потирая саднящие ребра. Дышать полчаса или час. Потом радио сообщит «эфемериды» — данные о новом положении Их-Луны и Астреллы — и можно будет прикидывать маневр: как с наименьшими затратами энергии и времени выйти на исходную позицию для следующей атаки.

А в результате: «Агентство Печати Южной Федерации уполномочено сообщить, что гравитационная атака прошла успешно. Луна получила приращение скорости, равное 47 метрам в минуту, соответствующее расчетному заданию. Команда Астреллы чувствует себя хорошо, настроение бодрое».

«АПЮФ уполномочено сообщить, что вторая гравитационная атака прошла успешно…» «…третья гравитационная атака прошла успешно…» «…четвертая…» Так вплоть до десятой, тоже успешной. Осталась последняя, одиннадцатая, отделочно-шлифовочная, даже не очень обязательная, в сущности говоря. Спутник Вдага уже находился на новой орбите, нужно было только подровнять ее, уменьшить эллиптичность.

Десять атак прошли безукоризненно, не было основания бояться одиннадцатой. Но статистика говорит, что аварии чаще всего бывают в последний час работы, перед въездом в гараж в особенности. Зрение устало, внимание притупилось, движения менее точны, а бдительность уже снята. Основное позади, и кажется, что позади все. И тут-то…

Десять раз автоматика срабатывала безупречно, дежурные выдержали десять атак. Но машины и машинисты снашиваются в работе. Ни один из четырех помощников Здарга не выдержал десяти атак. Двое лежали в больнице, двое отпросились на отдых. Здарг и сам чувствовал себя усталым, но не решался передоверить управление другим.

— Ты должен беречь себя для Вдага, — уговаривала Ридда. — Найди подмену. Не хочешь? Тогда я сама полечу с тобой. Ты нуждаешься в заботливом друге рядом. Мужчины так невнимательны.