Алексей КАЛУГИН - ВОЗВРАЩЕНИЕ
Оказавшись в номере, я тут же бросил кейс на диван, схватил из бара бутылку «Гринелса», налил полстакана и, не разбавляя, выпил. Только после этого я упал в кресло и умиротворенно вытянул ноги. Здорово бы было еще и душ принять, но на это сил у меня уже не оставалось.
- Присоединяйтесь, - сказал я Андрею с Натальей, взглядом указав на початую бутылку.
- Спасибо, - поблагодарил Андрей и жестом отказался от выпивки. - Мы ненадолго оставим вас одного.
- Конечно, - вяло кивнул я.
- Мы запрем дверь. Майор Ворный откроет ее своим ключом.
- Как скажете, - снова согласился я.
- Надеемся, до его прихода с вами ничего не случится.
- А что со мной может случиться?
Я попытался усмехнуться, но сам почувствовал, что получилось не очень убедительно. Я жутко устал. Глаза сами собой закрывались. Подбородок опускался на грудь.
- Распустите галстук, легче дышать будет, - посоветовал Андрей.
Я поблагодарил его за заботу едва заметным движением пальцев. И провалился в густой, тяжелый сон, похожий на беспамятство.
Я проснулся от нестерпимой головной боли. Какие-то твари, засевшие в черепной коробке, долбили в затылок тяжелыми молотками и одновременно старались пробуравить виски тупыми сверлами. Кажется, я застонал, еще не успев открыть глаза. А когда открыл их, не сразу смог сфокусировать взгляд. Когда же и это мне удалось, я увидел майора Ворного, сидевшего в кресле по другую сторону журнального столика.
- С пробуждением, Петр Леонидович, - поприветствовал он меня.
Я попытался сказать в ответ какую-нибудь любезность, но одеревеневший язык прилип к сухому нёбу. Я глянул по сторонам в поисках живительной влаги. Увидав открытую бутылку минералки, схватил ее и жадно выпил. Пусть выдохлась, подумаешь, теплая, плевать, что вкус противный, главное - мокрая.
- Который час? - спросил я, оторвавшись от бутылки. Аккуратно оттянув манжету, Ворный посмотрел на часы.
- Без двух минут одиннадцать. За окном светло, значит - день.
Выходит, я всю ночь проспал в кресле, как был, в пиджаке. Даже ботинки не снял. Только галстук растянул. Или это заботливый Андрей постарался?
- Плохо, Петр Леонидович? - участливо осведомился Ворный.
- Плохо, - не стал отпираться я.
Хотя и сам не мог понять, с чего это мне так плохо. Я точно помнил, что выпил перед сном всего-то полстакана джина.
Однако в литровой бутылке «Гринелса», стоявшей на столе, джина оставалось меньше чем на два пальца. Ворный приложился? Я искоса глянул на майора. Нет, не похоже…
Я ждал, что майор Ворный сам начнет разговор о случившемся вчера. Но Владимир Леонидович сделал неожиданный ход:
- Сходи-ка прими душ, Петр Леонидович, - предложил он. - Потом мы с тобой поедим как следует, накатим граммов по сто, и будешь ты у нас снова как огурчик.
Это было не совсем то, чего я ожидал. Но отказываться от такого замечательного предложения мне показалось глупым. Я снял пиджак, скинул ботинки, распустил до конца галстук и потопал в ванную.
Вернулся я примерно через полчаса. Мокрый, бодрый, одетый в темно-синий банный халат. Голова уже почти не болела и, как ни странно, хотелось есть.
Майор Ворный переместился за обеденный стол. Он снял пиджак, слегка ослабил узел галстука и подвернул накрахмаленные манжеты своей кипенно-белой рубашки. На столе громоздилось столько посуды, будто мы ждали еще, по крайней мере, четверых гостей. Рядом стоял сервировочный столик, доставленный в мое отсутствие. Судя по обилию блестящих крышек, Владимир Леонидович решил, что, раз уж я пропустил завтрак, следует сразу перейти к обеду.
Так мы и сделали. Я разлил по тарелкам душистую уху, а Владимир Леонидович наполнил стаканы остатками «Гринелса».
Закусив неразбавленный джин наваристой ушицей, я почувствовал себя просто замечательно. Самое время было переходить к серьезному разговору, и я многозначительно покосился на Владимира Леонидовича. Но он словно и не заметил моего взгляда - ел, сосредоточенно глядя в тарелку. Что ж, придется начинать мне.
- Хочу еще раз поблагодарить твоих ребят за вчерашнее. По-прежнему не поднимая взгляда, майор Ворный молча кивнул.
- Если бы не они… - я ложкой нарисовал в воздухе непонятный даже мне самому каббалистический знак. - Ну, не знаю даже, чем бы все это закончилось.
- Вышел бы конфуз, - произнес негромко Ворный.
- Конфуз?…
Я задумался о значении данного слова. Конфуз - это, пожалуй, слишком уж мягкое определение того, что вчера произошло. Даже для майора Госбезопасности.
Владимир Леонидович доел уху, отодвинул пустую тарелку в сторону и посмотрел на меня. Мне показалось - с осуждением.
- Ты не принимал таблетки, которые я тебе дал?
- Принял несколько штук… До тех пор, пока мне про них не рассказали.
- И что же тебе рассказали?
- Эти таблетки способствуют подавлению воли и дают возможность манипулировать сознанием того, кто их принимает.
Майор Ворный усмехнулся и принялся за паэлью.
- Ты мне не доверяешь?
- У тебя могут быть причины не говорить мне всей правды.
- Ты мне не доверяешь? - на этот раз акцент был сделан на слово «мне».
- После того, что произошло вчера, я вообще не знаю, кому верить… Честно говоря, вчера я собирался позвонить в консульство и потребовать для себя охрану… И непременно бы позвонил, если бы не отрубился, пока тебя ждал… Черт, - я швырнул ложку в тарелку с недоеденным супом. Аппетит вдруг пропал. - Мне никогда не разобраться в том, что тут у вас происходит. Да, честно говоря, и не очень-то хочется. Наверное, лучшее, что я могу сделать, это поскорее улететь домой.
- А что так? - с невозмутимым спокойствием поинтересовался Ворный.
- Что так?! - я едва не подпрыгнул от возмущения. - Меня вчера хотели застрелить трое разных людей!… А потом еще эти повара с автоматами!… Аты спрашиваешь, что так!…
- Расскажи-ка поподробнее о поварах.
- А твои ребята тебе разве не докладывали?
- Нет, - медленно покачал головой Ворный. - Я вообще не слышал ни о какой перестрелке.
- Спроси у Натальи, кто ее в плечо ранил!
Владимир Леонидович достал из кармана мобильник и набрал номер.
- Наталья, наш клиент утверждает, что вчера ты была ранена в плечо… Да, пулевое… Ясно. Пока.
Ворный нажал кнопку отбоя, положил телефон рядом с собой на стол и снова взялся за вилку.
- Ну? - нетерпеливо спросил я.
- Никакой перестрелки вчера не было. И с Натальей, и с Андреем все в порядке. Они без происшествий доставили тебя в гостиницу, в холле на этаже дождались моего прибытия… Честно говоря, я тоже не заметил, чтобы кто-то из них был ранен.
Так.
Меня снова пытаются сбить с толку… И вдруг меня осенило!
Все, что произошло вчера, было спектаклем, разыгранным специально для меня! А то, что происходит сегодня, это продолжение все того же спектакля!
Вот только оставался вопрос, очень серьезный вопрос - чего ради он затеян?
Ладно. Если действовать методично, акцентируя внимание на мелочах, тогда мне, возможно, удастся подловить майора Ворного на каких-то несоответствиях предлагаемой им версии с реальными событиями. Успеху вчерашнего представления, несомненно, способствовали таблетки, которыми угостил меня Ворный. Сегодня мой разум чист.
- Так что же произошло вчера? - спросил я как бы между прочим. Взглянув на меня, Владимир Леонидович чуть приподнял левую
бровь.
- Ты совсем ничего не помнишь?
- Напротив, - непринужденным движением я отодвинул от себя тарелку. - Очень хорошо помню, - я взял с сервировочного столика вазочку с грибным салатом. - Настолько хорошо, что могу и тебе что-то напомнить.
- Ну-ну, - насмешливо скривил губы Владимир Леонидович. Прежде чем продолжать, я встал из-за стола, подошел к бару и, раскрыв дверцы, внимательно изучил содержимое. Найдя взглядом бутылку «черного» «Джонни Уокера», я взял ее и вернулся за стол.
- Может быть, лучше таблетку, - сказал Ворный.
Я поднял два пальца и сделал ими знак, отрицающий любые попытки направлять мои действия. Сегодня я делаю то, что сам считаю нужным. И для начала я свернул с «Джонни Уокера» крышку.
- Ты организовал мою встречу с представителем «Зеленого мира»? - я взял рюмку и всклянь наполнил ее виски.
- Нет, - ответил Ворный, глазом не моргнув.
- У меня на сей счет иная информация. Я опрокинул рюмку. Замечательный напиток.
- Источник ее, надо полагать, тот же, что и по поводу таблеток?
- Да.
Я закусил грибным салатиком. Тоже неплохо.
- Называть его ты, конечно, не станешь?
- Может быть, в ином случае я бы и засомневался, стоит ли называть этого человека. Но поскольку он уже мертв, могу сказать, что звали его Геннадий Павлович Марвин. Или, может быть, Павел Геннадьевич Маврин.
- Когда он умер?
- Вчера. Его застрелил официант из пивного ресторана «Острова Длинного Ганса», называвший себя Исмаилом.
- А после появились повара с автоматами?
