Дэвид Митчелл - Простые смертные
А ведь это Криспин Херши туда его засадил!
Это Криспин Херши его там держит!
– Здравствуйте, мистер Херши, – донесся до меня голос какой-то женщины. – Какая приятная и неожиданная встреча!
Я даже подскочил от неожиданности.
– Холли! Здравствуйте, дорогая! Я просто…
Я не знал, как лучше закончить приветствие, и мы поцеловались «по-европейски», касаясь щекой щеки, как добрые друзья. Холли выглядела усталой, как, собственно, и должен выглядеть человек, преодолевший разом столько часовых поясов, но бархатный костюм смотрелся на ней просто великолепно – Кармен частенько ездила с Холли по магазинам.
Я указал на несуществующего третьего в пустом кресле и пошутил:
– Не сомневаюсь, вы хорошо знакомы с капитаном Джетлагом, не так ли?
Она глянула на пустое кресло и тоже отшутилась:
– О да! В последние несколько лет мы с ним особенно сблизились.
– Откуда вы сюда прилетели? Из Сингапура?
– Хм… дайте подумать. Нет, из Джакарты. Сегодня ведь понедельник, верно?
– Добро пожаловать в «литературную жизнь»! Как там Аоифе?
– Официально влюблена. – Улыбка Холли по этому поводу была сложной, и в ней угадывалось по меньшей мере несколько уровней. – Ее молодого человека зовут Орвар.
– Орвар? Из какой же галактики прибывают к нам люди с именем Орвар?
– Из Исландии. Аоифе ездила туда неделю назад – знакомиться с его родственниками.
– Повезло Аоифе. И Орвару повезло. А вам этот молодой человек нравится?
– В общем да. Аоифе несколько раз привозила его в Рай. Он учится в Оксфорде и, несмотря на свою дислексию, изучает генетику. Только не спрашивайте, как это у него получается. К тому же у него золотые руки, и он постоянно все чинит – шкафы, двери в душевой, сломанные жалюзи. – Холли попросила официантку, поставившую на стол мой коньяк, принести ей стакан местного белого вина. – А как Джуно?
– Джуно? Да она, черт побери, еще ни разу в жизни ничего не починила!
– Да нет, глупый! Ваша Джуно уже встречается с мальчиками?
– А, вы об этом. Нет, по-моему. Во всяком случае, пока. Ей ведь всего четырнадцать. М-м-м… вот вы, например, в четырнадцать лет обсуждали своих поклонников с отцом?
У Холли звякнул телефон. Она посмотрела и сказала:
– Это для вас. От Кармен: «Напомни Криспину, что я велела ему ни в коем случае не есть дуриан». Вам это о чем-то говорит?
– Увы, да.
– Так вы переезжаете на новую квартиру в Мадриде?
– Нет. Но об этом потом. Это слишком долгая история.
* * *– Роттнест? – Холли постучала ногтем по бокалу с вином, словно проверяя, как он звучит. – Ну, Кармен, возможно, уже упоминала, что я в разные периоды жизни слышала голоса, которые не слышали другие люди. Или же была совершенно уверена в чем-то таком, о чем никак не могла знать заранее. Или иногда как бы служила рупором для… неких существ, не имевших ко мне никакого отношения. Извините, я понимаю, что последнее утверждение звучит так, словно мы на спиритическом сеансе, но тут уж ничего не поделаешь. И в отличие от спиритического сеанса я отнюдь никого не призываю. Эти голоса просто… атакуют меня, что ли. Даже когда я совсем этого не хочу. Даже когда я очень сильно этого не хочу. Но они все равно делают со мной что хотят.
Все это было мне знакомо, и я спросил:
– У вас ведь степень по психологии, верно?
Холли сразу поняла подтекст вопроса; она взяла свой бокал, свободной рукой как бы слегка ущипнула себя за какую-то неопределенную отметину на переносице и сказала:
– Ладно, Херши, вы выиграли. Летом 1985 года мне было шестнадцать. Прошло уже двенадцать месяцев с тех пор, как пропал Жако. Мы с Шэрон жили у родственников в Бантри, это графство Корк. Однажды дождливым днем мы с ней, собрав малышню, играли в «Змеи и лестницы», и вдруг – даже теперь, три десятилетия спустя, Холли вздрогнула – я то ли поняла, то ли услышала, то ли почувствовала уверенность – называйте как хотите, – что совершенно точно знаю, какое сейчас выпадет число. Мой маленький кузен потряс подставку для яйца, и я подумала: на игральных костях выпадет «пять». И выпало «пять»! И потом, что бы я ни задумала, выпадало именно это: один, пять, три. И так далее. Случайное совпадение? Но так получалось все время! А ведь кубик бросали больше пятидесяти раз! Боже мой, как же мне хотелось, чтобы это прекратилось! И я все думала: ничего, сейчас я, конечно, ошибусь, и тогда можно все списать на совпадение… но «совпадения» все продолжались и продолжались, и тут Шэрон сказала, что ей нужно «шесть», и тогда она выиграет, и я сразу поняла: именно «шесть» у нее и выпадет. И выпало «шесть». К этому времени голова у меня просто раскалывалась от боли, так что я отказалась играть дальше, уползла к себе, сразу легла в постель и уснула. Когда я проснулась, Шэрон и наши многочисленные кузены играли в «Ключ». Я присоединилась к ним, и все пошло нормально. Разумеется, я сразу стала убеждать себя, что просто вообразила себе способность угадывать, какое выпадет число. И к тому времен, как мы с Шэрон вернулись в наш старый и скучный Грейвзенд, мне уже почти удалось себя убедить, что все случившееся было просто… случайным совпадением; к тому же из-за головной боли я не очень ясно помнила события того дня.
Думаю, я был гораздо пьянее, чем мне казалось, потому что сказал:
– Но на самом деле это было совсем не так.
Холли некоторое время молчала, теребя свое кольцо, потом снова заговорила:
– Той осенью мама заставила меня записаться на курсы секретарш при технологическом колледже Грейвзенда, чтобы я хоть немного пришла в себя. И я действительно стала понемногу оживать, но однажды в столовой… я, как всегда, сидела одна, и вдруг… В общем, я внезапно поняла, что одна девушка, Ребекка Джонс, которая сидела за столиком напротив и болтала с друзьями, сейчас уронит на пол чашку с кофе. Я просто знала, Криспин, что так и будет, как знаю, например… ваше имя или то, что посижу еще немножко и пойду спать. Я никогда по-настоящему не верила в Бога, но тогда я буквально взмолилась: Пожалуйста, Господи, не надо! Пожалуйста, сделай, чтобы этого не было! Пожалуйста! И через несколько секунд Ребекка Джонс взмахнула рукой, о чем-то оживленно рассказывая, ее чашка полетела на пол, и по полу разлилась целая лужа кофе…
– И что же вы сделали?
– А что я, черт возьми, могла сделать? Естественно, я и от этого отмахнулась, вот только… эти «уверенности» продолжали меня преследовать. Я, например, заранее была совершенно уверена, что, свернув за угол, увижу, как далматинец задрал лапу на фонарный столб. Я заранее видела это так же отчетливо, как если бы только что прошла мимо писающего далматинца! Но я же его еще не видела! И я сворачивала за угол, и, естественно, там стоял далматинец, задрав лапу на фонарный столб! За сотню метров от моста над железной дорогой я знала, что, как только окажусь на мосту, подо мной пройдет лондонский поезд. И оказывалась права. Ну и так далее. А однажды я шла через зал у нас в пабе, и один наш завсегдатай, Фрэнк Шарки, играл в дартс, и я вдруг… – Холли на минутку умолкла и посмотрела на свои обнаженные руки: они были покрыты гусиной кожей, словно от холода, – …поняла, что больше никогда его не увижу. Я это знала совершенно точно! Конечно же, – она поморщилась, – я постаралась немедленно выбросить эту мысль из головы, уж больно она была неприятной и страшной. Старый мистер Шарки был скорее старым другом нашей семьи, чем завсегдатаем паба. Он всех нас, детей, знал с самого рождения, он видел, как мы росли. Я сказала папе, что ушла с занятий пораньше, потому что у меня жуткая мигрень. И у меня действительно разболелась голова, так что я легла в постель и уснула. Поспав немного, я почувствовала себя значительно лучше. Кошмарное предвидение почти забылось. Нет, я, конечно, помнила о нем, такие вещи трудно списать на простую фантазию, я и не стала списывать, но была рада уже тому, что мысли об этом меня больше не мучают, и старалась вообще не думать о мистере Шарки. Однако на следующий день он у нас не появился. Я сразу все поняла и упросила папу позвонить соседу, у которого был ключ от квартиры мистера Шарки. В общем, его нашли мертвым в садовом сарае. У него случился обширный инфаркт. Врач сказал, что он умер еще до того, как упал на пол.
Холли была очень убедительна, и я не сомневался, что себя-то она давно во всем этом убедила. Впрочем, паранормальные вещи всегда весьма убедительны, иначе вряд ли могла бы существовать религия.
– Многие люди испытывают необходимость верить в некие «психические силы», – сказала Холли, печально глядя в бокал. – И немалая часть таких людей буквально зациклилась на моей книге; меня даже обвиняли в том, что я эксплуатирую человеческую легковерность. Причем обвиняли и те, кого я искренне уважаю. Но если предположить, что все это со мной действительно случилось, Криспин? Вот представьте себе, что если бы и у вас возникли те же… «уверенности»? То есть вы бы твердо знали, что уже ничего нельзя ни изменить, ни переделать – скажем, в отношении Джуно или Анаис? Ведь и вы бы тогда подумали: ну, все, я спятил!
