Во сне и наяву. Титан - Борис Вячеславович Конофальский
— Во блин! — воскликнул он, скалясь от боли. — Ты откуда?
Света, по его словам, по его выговору, поняла, что он не петербуржец и, приходя в себя от боли в руке, в ноге, старясь не думать о пылающем лице, постаралась придать голосу как можно более спокойные оттенки произнесла:
— Мне нужно с вами поговорить.
— Что? Ты кто? — почти проорал мужчина. Он ещё морщился от боли, а по его спортивным брюкам, в районе голени, расползалось чёрное, едва различимое в темноте, пятно.
Девочка быстро взглянула на это пятно и повторила:
— Мне нужно с вами поговорить.
Света хотела добавить, что если он её послушается и расскажет ей, кто его сюда прислал… кто и зачем… и почему… то она отпустит его.
Но он вдруг прошептал ей в лицо:
— А Безлад где?
— Что? — поначалу не поняла Светлана. — Что где?
Но молодой мужичина, позабыв про свою ногу, стал тянуть шею и выглядывать из-за девочки и, увидев тело товарища, спросил у Светы:
— Ты, что, убила его?
Девочка обернулась назад и увидела того, что был с пистолетом. Вернее, она увидела лишь его ноги в спортивных ботинках и услышала хрип, а ещё непонятное бульканье. Да, Светлана сильно ударила его в грудь, у неё до сих пор ломило запястье. Света повернулась обратно…
Это произошло слишком быстро, чтобы она успела подумать; ей хватило и реакции, и силы, чтобы в нескольких сантиметрах от себя, от своей шеи, своей чёрной левой рукой остановить сильную мужскую руку со страшным ножом. Да, она сделала это, но вот подумать у неё времени не осталось. Это вышло как-то само собой. Просто её правая рука быстро, как пружина, разжалась, и её пальцы, те, что сжимали шип розы, уткнулись в живот мужчины. И её рука тут же вернулась в первоначальное положение. Раз, и всё. Укол был сделан со змеиной молниеносностью. Нет, первые несколько секунд мужчина ещё не понимал, что произошло, он ещё пытался вырвать свою руку с ножом из руки девочки и даже свободной своей рукой, кулаком, ударил Светлану в скулу и висок. Он ещё рычал, но вот Света уже всё поняла. Она просто отпрыгнула, встала во весь рост в паре шагов от него и застыла. Глядела на то, как он силится что-то сделать, суетится, гримасничая от боли в ноге, пытается ползти куда-то, как тянется к рюкзаку, что стоит невдалеке, слушала, как он безбожно матерится, и думала о том, что совершила ошибку. Да, наверное, десять секунд он ещё вяло пытался что-то делать и заодно матерился с этим своим не питерским акцентом, а потом вдруг замолчал, его движения совсем замедлились. А после и вовсе прекратились. Мужчина ткнулся лицом в пол чердака и замер.
— Да блин! — она расстроилась. Ведь всё поначалу складывалось в принципе неплохо. — Ну как так?
Этот дурачок с ножом уже окончательно затих, весь вытянулся в струнку и, кажется, уже не дышал, а тот, что был с пистолетом, ещё булькал за какой-то штуковиной. Девочка пошла посмотреть, может, с ним удастся поговорить. Света там было совсем мало, и всё, что ей удалось разглядеть, так это то, что весь подбородок второго, да и почти вся нижняя часть лица были залиты чёрной кровью.
— Да блин! — в сердцах повторила девочка и, немного подумав, решила обыскать вещи этих людей.
С тех пор как ей пришлось обниматься с трупом, мертвецы и умирающие уже не казались ей такими… неприкасаемыми. Она без всякой робости и брезгливости стала осматривать того, у которого был пистолет.
И тут ей повезло: первым делом в верхнем кармане спортивной куртки она нашла фонарик. И уже с ним Света стала искать… Ну, она не знала, что ей нужно, поэтому стала просто осматривать их вещи. Рюкзак, сумку. Там была еда, патроны, большой бинокль в футляре, вода, какие-то таблетки, упаковки влажных салфеток, лазерная указка, пауэрбанк, зарядное устройство, и малюсенький, как она выяснила, приёмничек, настроенный на музыкальные каналы. Ещё нашла непонятные железки, скорее всего какие-то детали к оружию, коробочку с опять же непонятными инструментами. Ничего, что могло бы привести её к тем, кто послал этих людей. Тогда девочка стала копаться в карманах мужчин. И нашла связку ключей и две рации. Она не знала, как ими пользоваться, и уж точно не знала, можно ли с помощью этих устройств связаться ещё с кем-нибудь. Нашла в кармане того, что совсем задеревенел после укола, ещё жевательную резинку и телефон. И больше ничего.
Телефон, и всё. Телефон. Попробуй его взломай. Вещь, казалось бы, бесполезная, но… Этот телефон был не очень новый, он не был запаролен. Светлана обрадовалась. Она заглянула в список абонентов и увидела там всего две строки. Это были просто два номера, без имён и каких-либо других пояснений. Ну, хоть что-то. Света поняла, что больше ничего интересного здесь не найдёт, и решила, что пора уходить. Она забрала с собой только телефон. Оружие она брать побоялась. Пистолет, что лежал рядом с тем мужчиной, которого она толкнула в грудь, показался ей слишком… опасным. Девочка вышла с чердака, всё так же стараясь не шуметь, перелезла через перила и потом тихим шагом сбежала вниз и вышла из парадной в ночную сырость. У неё всё ещё болела нога и ныло запястье, но Света была довольна собою. Во-первых, теперь никто не будет заглядывать к ней в окно, а во-вторых, у неё может что-то получиться с тем неновым телефоном.
⠀⠀ ⠀⠀
* * *⠀⠀ ⠀⠀
Она в эту ночь так больше и не легла спать. Пришла домой, а папа, оказывается, её ждал. Хорошо хоть Иванова снова не вышла выяснить, что там спозаранку происходит. А отец так и не заснул после её ухода, а теперь хотел поговорить с нею, тем более после того, как он заметил припухлость на её лице.
— Я хотел тебе позвонить, — говорил он, встречая её в прихожей. Света видела, что он ещё чувствует свою вину.
— Папа, хорошо, что ты этого не сделал, — отвечала ему девочка.
— Ты ушла… Ночью, одна, ничего толком не сказав. Что у тебя на щеке? Тебя кто-то ударил?
— Папа, я пришла,
