Михаил Дулепа - Баффер
Мем?
Сто девяносто семь минут.
– Михалыч.
– Ммм?
– Вы зачем меня пистолетом пугали? Специально? Чтобы я захотел правильно ударить?
Ох-хо-хо. И что ответить? Правду?
– Чтобы ты вообще захотел сделать хоть что-нибудь, а не думал о смерти и прочей фигне. Обиделся?
– Не, не очень.
Обиделся. Сейчас не станет об этом говорить, но запомнит. Я на отца обиделся. Ну и что? Да ничего.
– Похоже, Илья, магия чуть-чуть изменилась. Мы можем на нее влиять. Может, и раньше могли, только случая не подворачивалось. Вот как мне с тем зондом, надо, чтобы было очень нужно, буквально до смерти. Чтобы ни о чем другом не думать. Наверное, и раньше это было, но сейчас вдруг стало чуть легче.
Уж не это ли было затеей Шефа? Или Сергеева? Добавить в мир что-то влияющее на магию, существо, которое само по себе магия. Туманные стены отгородили Британские острова, и я начал слышать неведомый голос. Не случайность же?
– Я второй день даже не пользуясь своими умениями, могу как-то понимать суть происходящего. Вот сейчас мне что-то сказало – Илья может, но его нужно слегка подтолкнуть.
Он помолчал, а потом задал ожидаемый вопрос:
– Мы перешли на новый уровень игры?
– Или на следующий виток спирали.
– И что дальше?
– Ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю, сам думай.
Мем?
Сто девяносто четыре минуты.
Мальчишка сидел рядом, щелкая бусинами моих четок. С другой стороны присела вернувшаяся из дома Дара, довольно достала из кармана две последние ложечки, отщипнула от одной кусок серебра и начала что-то мастерить, тихо мурлыча под нос какую-то песенку на французском. Илья молчал, я тоже.
Если выживу, что дальше делать? Нет, я детей, как только восстановятся врата, уведу отсюда. Кстати, почему список врат не стерло? Ах да, было же какое-то заклинание в «Сказаниях», у очень сильных монстров, с подобным эффектом. Любопытно. Я могу слышать голос будущего, Илья – имитировать своим огнем заклинания других магов. Что тогда умеет Сергеев? Сможет своей палочкой колдовать не только «экспелиармус», но и «аваду»? Сколько их, магов, которые не сегодня-завтра начнут менять свою силу? К чему это приведет? Может, пора ставить портальный камень где-нибудь в Антарктиде, чтобы было куда бежать спасаться? Надо только туда учебники перетащить и одежды навырост.
Ребята сидели рядом, каждый занимаясь чем-то своим. Илья что-то напряженно думал, Дара то и дело дышала на какое-то подобие пуговки, все произошедшее словно прошло мимо нее. Надо подумать, найти детского психолога, пока я девчонку своими криками до истерики не довел. Книжку найти, почитать. Я не хочу, чтобы мои дети… Мои дети? Когда они успели стать моими? Чем был для меня Илья? Дара? Просто средством, чего скрывать. И когда же они стали чем-то большим? Что они для меня?
Для детей мир яркий, контрастный, но чем старше мы становимся, тем больше появляется оттенков, пока все они не сливаются в один, равномерно серый фон бегущего времени. И тогда только появление детей заставляет эту серость отступить. Вот сейчас, к примеру, жизнь такая яркая, что даже глазам больно. Наверное, этого мне и надо было?
А может, если без красивостей, просто хотелось пожить весело, в компании? Да, скорее всего, именно так. Ну, пожил.
Сидящий рядом пацан завозился, потом кашлянул.
– Что?
– Я хотел спросить… – Он вдруг замялся, но продолжил: – Почему только отчество, я уже знаю. А как вас по имени зовут?
Имя ему подавай. Улыбнувшись, я закрыл глаза. Слишком много света, слишком хорошее утро.
– Как зовут? Илья, ты не поверишь…
