Антон Орлов - Сказки Долгой Земли
Полудетское лицо, мягкое и невыразительное. В глазах туманная поволока. Говорит медленно, растягивая слова, а движения неуверенные, словно идет по шаткому висячему мостику, переброшенному через пропасть. Такое впечатление, что «правильная подруга» употребила какую-то дурь.
– Ты только что сунула его в ящик.
– Что за фуфло несешь, ничего я не совала! – в ее голосе появились обиженные нотки. – Пьяный, что ли?!
Наверное, любовная записка. И чего эколог привязался – ясно же, Дарлене совсем не хотелось, чтобы кто-то из знакомых ее застукал. Изо всех сил изображает изумление и непонимание, как заправская актриса.
– Йонас, без разницы, – пихнув Бескомпромиссного локтем в бок, вмешалась Лерка.
– Я же видел…
– Значит, у тебя в голове глюкнуло, – Дарлена затуманено ухмыльнулась. – Надо поменьше травы курить!
«Ага, и тебе тоже», – беззлобно добавила про себя Лерка.
За дальней аркой мелькнула женщина в серебристо-белом одеянии с волочащимся шлейфом – Летняя Властительница или нет, но Йонас кинулся туда со всех ног, махнув на прощание потной клешней, угрожающе и нелепо торчащей из отутюженного рукава взятого напрокат костюма.
– Дурак, правда же? – Дарлена хихикнула. – Чумовой он какой-то. Нет, ну я же ничего не бросала в этот долбаный ящик с облаками, кому бы я тут стала письма писать? Да еще вручную, а не по мылу, совсем я уже, что ли…
– Нет так нет, – примирительно согласилась Лерка. – Давно с Земли?
– Около месяца. А ты?
– Примерно столько же.
– Не была еще в Гиблой зоне во время прорыва?
Вопрос был задан с такой интонацией, что Лерка ничуть не удивилась, когда собеседница в ответ на отрицательное движение головой с торжеством выпалила:
– А я была!
– Страшно?
– Жутко. Нереальное что-то, даже рассказать слов не подберешь. Луна сияет как сумасшедшая, по земле ползут, словно змеи, длинные-предлинные светящиеся вьюны, которые перехлестывают через крепостную стену прямо с болота из Гиблой зоны. Тьфу, через береговую стену! Этот ихний набат грохочет, хоть уши затыкай, и кесу визжат так, что сердце спотыкается. Когда их в записи слушаешь, не то. Надо, чтоб была ночь, и луна, и вокруг черное пространство, где кого-то убивают, тогда втыкает по-настоящему. Я там от страха уписалась, представляешь? Даже стыдно не было… Моего дядю, он второй секретарь нашего посольства, чуть инфаркт не хватил, когда меня оттуда привезли и сдали ему на руки.
– Как тебе удалось остаться в живых?
– Не знаю, – Дарлена несколько раз моргнула, словно силясь это понять. – Все перепуталось, ну, как будто посмотрела после травы страшное кино, и потом ни фига не перескажешь. Меня тоже хотели убить, но одна кесу за меня заступилась. Она была у них главная, другие с ней не спорили. Высокая, не по-людски красивая, лицо все в шрамах, в ушах длинные блестящие серьги – в одном сапфировая, в другом алмазная, а когда улыбается, видны клыки. Вот это помню, а остальное перепуталось, говорю же, у меня с перепугу совсем чердак уехал. Хорошо, что я почти не знала ребят, с которыми туда тусанулась, их разорвали и съели. Они же хищницы и, кажется, были голодные. Я начала объяснять, что я из другого мира, мой родственник служит в посольстве, и если меня убьют, будет дипломатический скандал, поэтому не тронули.
Завороженная ее сбивчивым, восхищенным и одновременно жалобным рассказом, Лерка чуть не прозевала тот момент, когда двое юношей в нарядных ливреях подняли почтовый ящик за боковые ручки и потащили к выходу. За ними! Если Нутверу принесет его письма кто-нибудь другой, в то время как Лерка болтается Мерсмон знает где, скандала не оберешься.
И ничего странного, что Дарлена выглядит наркоманкой. После того, что ей пришлось пережить, наверняка сидит на транквилизаторах.
«Почту Летнего Ветра» рассортировывали на большом столе в служебной комнате. Окон там, для разнообразия, не было, и внутрь кого попало не пускали: четверо магов проверяли корреспонденцию на присутствие ядов и чар. Лерка и еще несколько служащих дожидались в коридоре, глядя на них через стеклянную дверь. Наконец управились, и ей выдали шесть писем для господина Нутвера на лаковом подносе.
На лестнице Лерку нагнала одна из магичек, высокая светловолосая дама с безупречной стрижкой каре, в боа из каких-то немыслимых перьев – длинных, шелковистых, черных и палевых с золотым отливом.
– Вы хорошо знаете эту вашу соотечественницу, девушку с косичками, с которой разговаривали в розовом зале?
– Немножко. Нас познакомил общий приятель. А что такое?
– Она зачарована. Тонкая и качественная работа, не всякий заметит. Ей стоило бы прийти ко мне на прием, – колдунья извлекла из гущи перьев визитную карточку.
– Извините, я сейчас должна письма отнести. Эту девушку зовут Дарлена, она родственница второго секретаря нашего посольства. Вам бы, наверное, лучше с ним поговорить.
– Благодарю.
Ничего общего с Каракатицей, а ведь тоже из свиты Летней госпожи, еще и волшебница… Разница больше, чем между тремя подвидами. И Нутвер, и Каракатица без своих мерзких выходок были бы как тени, как пыль. Трагично? Да. Но кто виноват, что они столько прожили, ничего в себе не вырастив, и до крови садануть по чужой душе – это единственный доступный им способ как ни на есть заявить о своем существовании? Лерка пожалела их самую малость. Во-первых, все вышеобдуманное их не извиняет, во-вторых – опять Йонас.
Голос Бескомпромиссного Эколога звучал из-под арки, выводящей в галерею.
– …Мы расшифровали послание Леса. Он взывает к королеве и требует, чтобы она выполнила свое обещание, иначе всему вашему миру конец. Это серьезные дела, не фуфло, и ни до кого не достучишься. Какая-то у вас тут страна глухих! Инга, хоть ты будь человеком, пойми, что это реальные дела, реальней закуси и газированной водицы вон там на столиках, и королеве надо об этом сказать. Ты здесь фрейлина или кто?
– Я гостья. Надо подумать, когда лучше подойти к Летней госпоже, во время праздника или после, как она отправится в свои покои?
– Во, ты меня услышала! Я сразу понял, что ты правильная подруга…
Невысокая девушка стояла вполоборота. Пышная шапка темных волос, рубиновое колье, черное платье с открытой спиной. Йонас нависал над ней, благоухая потом и потрясая кулаками, как будто выступал на улице перед толпой. На Лерку с подносом, скромно прошмыгнувшую мимо, не обратили внимания. Интересно, эта Инга в самом деле прониклась пророчествами безумных экологов или хочет позабавиться за чужой счет? И вызволять Йонаса из ее холеных лапок некогда. Впрочем, это же наверняка не в первый и не в последний раз, в худшем случае над ним посмеются, а он скажет «бляха-муха» и начнет искать другую дорожку к Властительнице, ничего страшного.
Из зеркала в простенке между арками с Леркой перемигнулась стриженая девчонка с ошеломленно распахнутыми глазами, в голубой курточке с логотипом школы юных менеджеров и юбке в тон, с приметанными по швам, на манер лампасов, золотыми галунами. Ни чуть-чуть не похожа на Эстеллу. Служанка и ничего больше.
И если не поторопиться, ее ждет головомойка.
Нутвер пожелал, чтобы послания ему зачитали вслух.
– Поухаживай за мной, – произнес он прохладно и брезгливо, направляясь к лестнице. – Пошли-ка наверх, в кабинете посидим. Только чтобы не мямлила, а читала с выражением!
«Я бы дубиной по башке за тобой поухаживала. Полезешь ко мне в этом кабинете – двину в причинное место, и пусть потом хоть на Землю досрочно высылают».
На третьем этаже внутренних стен было больше, чем на втором. Симметричный сквозистый лабиринт, вдоль и поперек пронизанный коридорами, одна видимость лабиринта, не заблудишься. По коридорам и кабинетам – небольшим помещениям с арочными проемами без дверей – гуляли веселые сквозняки, и уединившегося народу здесь хватало, с трудом нашли свободный закуток. Приставания Лерке не грозят: этот самовлюбленный упырь неравнодушен к общественному мнению, не захочет прилюдно опозориться.
Кабинет им достался угловой, с бархатным диванчиком, стулом, журнальным столиком и большим зеркалом в деревянной раме. Со всех сторон журчали голоса, снизу доносилась музыка – флейта, скрипка, фортепиано. Небо за стрельчатым окном напоминало уже не шампанское и не золотой мускат, а сумрачную зеленовато-розовую акварель, зато под потолком сияла люстра с хрустальными подвесками. Времени как раз прочитать письма, а потом на второй этаж, чтобы не пропустить начало «Колдовской феерии».
Нутвер устроился на диванчике, Лерка на стуле… Ага, попыталась устроиться. Так ей и позволили.
– Ну-ка, встань! Вас, что ли, не учат, как себя вести? Цаца какая нашлась… Не учат, я спрашиваю?!
«Не буду тебе поддакивать, – решила Лерка, неохотно поднимаясь. – Хоть лопни, не буду».
