Влада Воронова - Крест на моей ладони

— И ты хочешь доказать Девятке, — поняла я, — что хелефайи — люди, и потребовать должного людям уважения?

— Да! — выкрикнула она. — И не только Девятке. Всем. Тебе. И недосягаемо высокомерному Троедворью, отупевшему от непрерывного осознания собственной великой миссии. Омертвелым от кастовых предрассудков Альянсу и Лиге, где каждый день убивают душу. Толкиенутым ролевикам, которые норовят трусливо спрятаться от неудачливой судьбы, вместо того, чтобы изменить в ней даже самую ничтожную малость.

Альдевен села на диван, обхватила колени руками, прижалась к ним лбом.

— Нина, хелефайи смогут подняться от идолов и кукол до людей, но нам нужно, чтобы хоть кто-нибудь в нас поверил. Тем более нам нужна вера начертателя пути. Когда-то очень давно из мелкого тщеславия, чтобы только называться Избранным Народом, стать фаворитами Предрешателей, мы искалечили сами себя. Но теперь начали выздоравливать. Смешно, но первую порцию лекарства нам дали именно Предрешатели, пусть и не по своей воле… Нина, чтобы исцелиться, калекам требуется время. А до выздоровления колченогие не смогут идти без костылей. Нам нужна опора, Нина. Костыли.

— Хорошую роль ты мне отвела, — хмыкнула я.

— Прости. — Альдевен выпрямилась, посмотрела на меня. — Но мне больше некого просить о помощи. Никто другой просто не поймёт того, что я тебе рассказала. Прости, что вешаю на тебя новую заботу. Но не прогоняй. В одиночку нам действительно пока не выжить.

— Костыли всегда выбрасывают, как только они станут не нужны. Для того, чтобы не напоминали о болезни.

— Нет. — Альдевен подошла, мягко потянула меня за плечо. Я встала. Но хелефайна выше меня сантиметров на десять и соприкосновения взглядов не получилось.

— Мы не умеем предавать, — сказала она. — Физически не можем.

— Предавать можно только людей. А костыль — это вещь.

Альдевен порывисто обняла меня.

— Я бы с такой открытостью и чутьём на истину и ложь давно бы рехнулась, — прошептала она. — А ты — как Огонь, порождающий Металл.

Слова царапнули болью.

— Стать Водой, порождающей Землю, у меня так и не получилось, — признала я. — И никогда не получится. — Хотела высвободиться, но Альдевен не отпустила.

— Я тоже могу быть опорой. Мне можно доверять спину и в бою, и после победы. Делить со мной боль и радость. Я умею верить. Если ты хочешь, чтобы Вода стала Землёй, я поверю, что так и будет. У тебя получится. Не смей сомневаться, слышишь?! — она тряхнула меня за плечи. Хватка у хелефайев будь здоров. Уши Альведен тревожно дёрнулись, а мочки сжались в испуге, словно хелефайна увидела одну из тех картин огня и металла, которые навечно засели у меня в душе как заноза.

— Ты сможешь превратить Воду в Землю, — тихо сказала она.

Я отрицательно покачала головой, высвободилась из её рук, села.

— Поздно.

— Или рано, — упрямо возразила хелефайна. — А может, время уже пришло, а ты и не заметила в суете. Но силы на эту трансмутацию у тебя есть.

— Знать бы, зачем она нужна.

— А зачем ты хотела её раньше?

— Чтобы жить на этой земле. Хотелось оказаться в мире, где вместо полосы препятствий я буду ходить на фитнес. Где не надо прятать от людей свою истинную суть. Чтобы можно было сказать «Я — волшебница», и никто бы этому не удивился. Волшебница и волшебница, профессия как профессия. Одна из многих. Мир, где нет всей этой нескончаемой лжи неизвестно во имя чего и войн без цели и смысла. Мир, который живёт по законам природы, а не по уложениям Генерального кодекса.

— В большом мире тоже хватает бессмысленных войн, — дрогнувшим голосом сказала Альдевен.

— Но в нем нет Предрешателей. Все людские глупости делаются ими самими, а не навязываются извне. Большой мир свободен.

— Но теперь и волшебный мир свободен. Дьятра приведёт тебе всех Предрешателей, одного за другим, даже Девятого. Ты уничтожила их власть.

— Нет, — качнула я головой. — Нет. Я уничтожила носителей власти, но не власть.

Альдевен непонимающе моргнула, уши растерянно согнулись крючочками. Я встала, прошлась по кабинету. Трудно было подобрать подходящие слова.

— Сама структура волшебного мира такова, — сказала я, — что появление Тройственной Триады неизбежно. Как только исчезнет одна Девятка, ей на смену сразу же придёт другая. И, скорее всего, вы с Дуанейвингом станете её членами.

— Нет! — с брезгливостью отшатнулась от моего пророчества хелефайна. — Ни за что.

— Выбора не останется, — ответила я. — Тебя вынудит сила обстоятельств. Как и меня. Те девяточники, которые разделили мир надвое, оказались умницами. В большом мире их власть была невозможна. Там они превращались либо в самых обычных глав самого обычного государства, всего лишь одного из многих, либо становились заурядными главарями мелкого тайного общества, каких сотни тысяч. Тогда Предрешатели создали новый мир, который не может существовать без них, для которого они станут богами. И пока этот мир существует, им будет править Тройственная Триада.

Альдевен подошла, спросила недоверчиво:

— Ты хочешь открыть тайну существования волшебного мира?

— Нет. Это ничего не изменит. Нами по-прежнему будет управлять очередная Тройственная Триада. Между двумя мирами установятся дипломатические отношения, которые быстро сойдут на нет, потому что слишком мало точек соприкосновения для сотрудничества. Мы опять окажемся в изоляции. Всё вновь пойдёт по-старому. Первые девяточники действительно были очень умными сволочами. Можно сказать — гениальными в своём сволочизме.

— И что ты хочешь делать? — спросила Альдевен.

— Соединить два мира в единое целое. По-другому из этой тюрьмы не вырваться.

— Но как ты это сделаешь?

— Надо превратить Воду в Землю. Но уже не в аллегорическом смысле, а в самом что ни на есть прямом.

Я перенесла на круглый столик ноутбук, мышку и клавиатуру. Альдевен встала коленками на кресло, облокотилась на столешницу и с интересом посмотрела на экран, где пока не было ничего, кроме изобилия ярлычков и рисунка рабочего стола — букет фиалок в квадратной хрустальной плошке. Но хелефайне очень нравятся компьютеры сами по себе, как диковина большого мира.

— Ещё на учебке, Альдевен, когда мы проходили трансмутацию стихий, у меня мелькнула эта идея. Я даже заразила ею всю группу, мы сделали дизайн и все предварительные расчёты. Точнее, наоборот, — сначала расчёты исходников, а потом уже сделали наилучший для таких условий дизайн.

— Дизайн чего?! — вскричала окончательно заморочившаяся Альдевен.

— Острова в Тихом океане. Там полно никому не нужной нейтральной, иначе говоря — ничейной, воды. Дно нейтральной территории тоже никому не нужно. Так что можно забрать себе кусок в триста двадцать три тысячи квадратных километров и превратить воду над ним в сушу. Остров сделать.

— Наверное, можно, — неуверенно согласилась Альдевен. — Если это действительно ничейная земля, то селиться там может кто угодно, и обустраиваться так, как захочется.

— Вот посмотри, — открыла я файл с трёхмерной картой острова и подробной легендой.

Всевладычица внимательно рассмотрела картинку, что-то подсчитала в уме, покрутила остров в разных проекциях. С мышкой она управлялась пока неловко, но основным пользовательским приёмам работы с компьютером уже научилась.

— Всё правильно, — сказала она. — Пресноводное горное озеро в центре острова, из которого берут начало все реки, столица на берегу залива… Цепь одиночных опорных скал по периметру суши на линии прибоя… Молодцы, хороший проект. Только вот место для острова неудачное выбрали, пространство будет из маленьких разнотипных кусочков. И столько одинариц…

— В Троедворье точно так же, — ответила я. — Поэтому на разнотипицу никто и внимания не обратил. Всех гораздо больше волновало, что сырьевые ресурсы будут богаче, чем в Лиге и Альянсе.

— Ну если вы жили на такой земле и на считали её проблемной зоной, — неуверенно проговорила Альдевен, — тогда проект безупречен.

— Мы считали Троедворье очень проблемной зоной, — фыркнула я, — но не из-за лоскутности пространства. И даже не из-за бесконечных инферно.

Альдевен смутилась, верхушки ушей отвернулись к затылку.

— Альянс ничем не лучше, — тихо сказала она.

Я закрыла файлы, выключила компьютер.

— Ты твёрдо решила сделать остров? — спросила Альдевен.

— Да. Разноединникам нужен настоящий дом, а не это убогое подобие государства, которое есть сейчас. И я устала ото лжи ещё больше, чем от войны.

Хелефайна свернулась калачиком в кресле, внимательно посмотрела на меня. Верхушки ушей выпрямились, мочки приподнялись.

— Теперь ты не назовёшь нас никчёмным дивнючьём, государыня. Для создания острова тебе понадобится не только магическая тройка чаротворцев-обратников, но и команда, в которой будут все расы стихийников волшебного мира. В Царстве они есть почти все. Не хватает только хелефайев. Без нас тебе не обойтись, государыня. — Она отвернулась и сказала: — Сотворение новой земли, где будем жить не только мы, но другие люди, — это первое настоящее дело за десятки сотен лет. Такое, которое нужно не только нам. Оно даст хелефайям право называть себя людьми.