Филип Дик - Особое мнение (Сборник)
— Нет! — резко сказала Джин Риган. — Пожалуйста, не надо.
Хукер тоже воскликнул:
— Нет, миссис Шейн, пожалуйста, не делайте этого!
И попятился.
— Как же вы не понимаете! — снова включился в разговор Норм. — Это же логично. Нужно просто рассуждать логически, вот и все. Кстати, ведь и Перки Пэт когда-нибудь…
— Нет! — злобно вскрикнул Хукер.
Нагнулся и схватил лежавший в пепле камень.
— Нет! — крикнул он, занося руку. — А вы двое — молчите! Все, хватит! Ни слова больше!
Риганы тоже взялись за камни. Все молчали.
Фрэн охнула и тихо сказала:
— Норм, нам надо уходить отсюда.
— Именно! — злобно выговорил Тод Моррисон.
А его жена мрачно кивнула, соглашаясь.
— Убирайтесь в Окленд! — сказал Хукер. — Вы здесь больше не живете! Вы… стали другими. Изменились!
— Да, — медленно и тихо, словно самому себе, сказал Сэм Риган. — Я был прав. Что-то тут такое… страшное. — А у Норма Шейна он спросил: — И тяжело до Окленда добираться?
— Да мы только в Беркли были! — ответил Норм. — Мы дошли только до тамошнего Убежища!
Он, похоже, еще не до конца разобрался в происходящем и удивленно оглядывался.
— Боже мой, — вдруг проговорил он. — Да мы же не дойдем! Мы эту тачку до Беркли не докатим! Мы устали, в конце концов!
Сэм Риган сказал:
— А с моей помощью?
И он подошел к Шейнам и встал рядом с ними.
— Я покачу эту тачку, черт побери. А ты, Шейн, будешь показывать дорогу.
И он посмотрел на жену, но та не двинулась с места. И так и продолжал стоять с каменюками в руках — на изготовку.
Тимоти Шейн подергал отца за рукав:
— Пап, а теперь-то мне можно с вами? Пожалуйста, можно, а?
— Угу, — тихо отозвался Норм — он стоял, полностью погруженный в свои мысли.
А потом собрался и сказал:
— Значит, вы нас выгоняете, да?
И повернулся к Фрэн:
— Пошли. Сэм будет толкать тачку. Я думаю, мы доберемся до Беркли затемно. А если нет, заночуем на равнине. Тимоти защитит нас от псевдокотов.
Фрэн ответила:
— А что, выбора-то у нас нет…
Она стояла бледная-бледная.
— Это тоже забирайте! — сказал Хукер.
И протянул им крохотную фигурку младенца. Фрэн Шейн осторожно взяла ее и бережно переложила в кожаный мешочек. Норм вернул Подружку Конни в тачку. Ну что ж, настало время уходить.
— Вы все равно придете к этому. Со временем, — сказал Норм. Он обращался к толпе. Ко всем везунчикам из убежища Пиноли. — Оклендцы просто первые дошли до этого, вот и все.
— Иди уже, — приказал Хукер Глиб. — Скатертью дорога.
Кивнув, Норм ухватился было за ручки тачки, но Сэм Риган отодвинул его.
— Двинулись, — сказал он, налегая на тележку.
И трое взрослых, предводительствуемые ребенком — Тимоти Шейн шел впереди с ножом на изготовку на случай нападения псевдокота, — двинулись вперед. К Окленду. На юг. Все молчали. А что говорить? Говорить-то нечего…
— А жаль, что так случилось, — наконец сказал Норм.
Они уже отошли почти на милю, и обитатели Пиноли скрылись в пыльном мареве.
— А может, и нет, — отозвался Сэм Риган. — Может, это к лучшему.
Почему-то он не выглядел подавленным. А ведь Сэм потерял жену — дело нешуточное, с их потерями не сравнить. И тем не менее он пережил это.
— Рад за тебя. Ну, что ты не опустил руки, — сурово кивнул Норм.
И они пошли дальше. Каждый думал о своем.
Через некоторое время Тимоти поинтересовался:
— А все эти здоровенные убежища на юге… там же много чем можно заняться, правда? Вы же не будете, как раньше, просто сидеть и играть в куклы?
Судя по голосу, он очень надеялся, что да, не будут.
Отец ответил:
— Наверное, да. Там есть чем заняться, да.
Над головой на большой скорости свистнул доставочный корабль — и тут же исчез из виду. Тимоти проводил его взглядом, но особо не заинтересовался: какой в самом деле корабль, когда впереди его ждало столько нового, неизведанного. И над землей, и под землей — впереди лежали южные земли!
Его отец пробормотал:
— Оклендцы… интересные они ребята. Видно, эта игра… эта кукла, именно она — чему-то она их научила. Конни выросла, и им пришлось вырасти вместе с ней. А наши везунчики так ничему и не научились. Потому что у кого им учиться? У Перки Пэт? Нет, конечно… А ведь ей тоже придется подрасти. Прямо как Конни. Конни же тоже раньше была как Перки Пэт. Давным-давно. Но выросла.
Тимоти припустил вперед, не слушая отцовское бормотание: да кому нужны эти ваши куклы и глупые игры? Мальчик всматривался в горизонт, и перед ним раскрывались иные возможности. Впрочем, они для всех раскрывались: и для него, и для мамы, и для папы, и для мистера Ригана.
— Быстрее! Впереди столько интересного! — прокричал он, оборачиваясь к отцу.
Норм Шейн выдавил в ответ слабое подобие улыбки.
1963
Высшая резервная должность
(Top Stand-by Job)
За час до выхода в эфир новостной программы ведущий клоун шестого канала Джим Брискин собрал в своем кабинете всю свою команду, чтобы обсудить сообщение о неизвестной и, вполне возможно, враждебной космической эскадре, появившейся в восьмистах астрономических единицах от Солнца. Бесспорно, это была важная новость. Только вот как подать ее многомиллиардной аудитории телезрителей, рассеянных по трем планетам и семи лунам?
Пегги Джонс, секретарша Брискина, закурила сигарету и сказала:
— Ты бы полегче с ними, Джим-Джем, полегче. Не нагнетай атмосферу.
Она устроилась в кресле поуютнее и начала перебирать сводки, пришедшие на их телетайпы от Юницефалона 40-Д.
Гомеостатический проблеморазрешательный комплекс Юницефалон 40-Д квартировал по адресу Вашингтон, федеральный округ Колумбия, Белый дом; именно он обнаружил в глубинах космоса возможный источник внешней угрозы. Располагая всеми полномочиями президента Соединенных Штатов, Юницефалон незамедлительно отрядил линейные корабли для организации сторожевого заслона. Складывалось впечатление, что неизвестная эскадра прибыла из некоей другой звездной системы; уточнение этого обстоятельства также ложилось на долю сторожевых кораблей.
— «Полегче», — мрачно передразнил Джим Брискин. — Растяну я, значит, рот от уха до уха и скажу: ну, ребята, хохма, чего мы боялись, того и дождались, ха-ха-ха. — Он неприязненно взглянул на Пегги. — На Земле и на Марсе все животики надорвут, а вот насчет внешних лун я как-то не очень уверен.
Все прекрасно понимали, что при нападении извне первыми пострадают дальние колонии.
— Нет, они смеяться не будут, — согласился сценарист-консультант Эд Файнберг; он имел родственников на Ганимеде, а потому и особые причины для беспокойства.
— Неужели не найдется какой-нибудь новости повеселее? — спросила Пегги. — Для начала программы? Надо же и о спонсоре подумать, о его интересах. — Она передала Брискину всю свою охапку сводок. — Поищи тут что-нибудь такое. Решение алабамского суда о предоставлении корове-мутантке права голоса… ну, ты знаешь.
Брискин знал — что-нибудь вроде той прелестной истории, она тронула сердца миллионов — про сойку-мутантку из Бисмарка, штат Северная Дакота, которая с огромным трудом, после многих попыток научилась шить. Памятным апрельским утром трудолюбивая сойка сшила гнездо для себя и для своих птенцов прямо перед телевизионными камерами под комментарии Брискина. Одно из сообщений резко выделялось на общем фоне; Брискин с первого взгляда понял: вот то, что поможет смягчить зловещий тон сегодняшних новостей. Нагляднейшее доказательство того, что в мире все идет обычным порядком, и порядок этот неколебим, какие бы там ни приходили известия с окраин Солнечной системы.
— Ты только глянь, — ухмыльнулся он. — Старина Гэс Шатц помер. Наконец-то.
— А кто он такой? — удивилась Пегги. — Гэс Шатц… что-то вроде знакомое.
— Профсоюзник, — пояснил Брискин. — Да ты должна помнить. Резервный президент, которого назначили от профсоюза двадцать два года назад. Теперь он помер, и профсоюз… — он уронил на стол листок с кратким, сухим сообщением, — они посылают в Белый дом нового президента. Я возьму у этого парня интервью — если только он умеет говорить.
— Ну да, — кивнула Пегги. — Я все время забываю. Там до сих пор держат в резерве человека — на случай, если Юницефалон откажет. А у него бывали отказы?
— Нет, — поморщился Эд Файнберг, — это полностью исключено. Типичнейший пример того, как профсоюзы создают пустопорожние рабочие места и заполняют их своими бездельниками. Чума нашего общества.
— И все равно, — твердо сказал Брискин, — людям понравится. Домашняя жизнь самого главного в стране резервиста… почему профсоюз выбрал именно его, какое у него хобби. Чем этот человек, кто бы он там ни был, намерен заниматься в течение своего президентского срока, чтобы не взбеситься от безделья. Старина Гэс изучил переплетное дело, он собирал старые редкие автомобильные журналы и переплетал их в сафьян. С золотым тиснением. Эд и Пегги согласно кивнули.
