Морис Дантек - Вавилонские младенцы
Главные дороги были перекрыты, и отряд продвигался к цели объездными путями. Они выбрались на 381-е шоссе позади района Бойо и под проливным дождем на скорости восемьдесят километров в час проехали до самого залива. У города Шикутими свернули на 372-е шоссе, переехали через реку Сагеней по последнему мосту, еще открытому для автомобилей со спасателями.
Когда они пересекли реку, перед ними предстали картины апокалипсиса.
Им потребовалось еще несколько часов, чтобы добраться до реки Шипшо. Следуя вдоль ее изгибов, они достигли озера Вермонт и попытались проехать несколько миль, отделявших их от речушки Тет-Бланш, которая прошлой ночью вышла из берегов, сметая все на своем пути.
Именно возле порогов Тет-Бланш нейроматрица начала очерчивать зону поисков.
На этот район, а также на область к югу от озера Сен-Жан, вдоль 155-го шоссе, гроза обрушилась сильнее всего. Говорили, что молнии там оставляли воронки диаметром несколько метров, а вокруг валялись деревья, сгоревшие как спички.
Если верить сводкам, которая метеослужба публиковала в онлайн-режиме, приближающаяся гроза по силе мало уступала вчерашней, но должна была закончиться быстрее. Синоптики предполагали, что основной удар минует уже пострадавшие районы.
У спасательной экспедиции оставался небольшой шанс.
Последнее сообщение, которое они получили от Джо-Джейн, прежде чем обмен информацией стал невозможным из-за электромагнитных бурь, было кратким, но исчерпывающим. Это оказалась уменьшенная карта местности с выделенным участком площадью не больше десяти квадратных километров, к северо-востоку от места, где они находились. Это было рядом с второстепенной дороге, разрушенной селевыми потоками.
За спинами у них прогрохотал гром.
Зрелище, открывшееся их глазам, никто не смог бы назвать обнадеживающим. Полотно дороги вдоль и поперек пересекали расселины, большие участки были уничтожены селем. Но Джо-Джейн выразилась предельно ясно: с вероятностью девяносто девять процентов Мари находится за этой возвышенностью, совсем рядом с дорогой, огибавшей пригорок и следовавшей вдоль русла Тет-Бланш. Река разбросала во все стороны бушующие рукава, потоки стекали в нее с окрестных холмов. Сель пробил себе дорогу по склонам, унося с собой деревья — самые молодые или самые старые. Естественный отбор по Дарвину. Окрестности дороги покрылись почти симметричными проплешинами. Надвигавшийся шторм грозил повторением кошмара; вулкан, наполненный жидкой грязью вместо лавы снова мог проснуться.
На то, чтобы пройти последнюю милю, отряду спасателей понадобилось почти столько же времени, сколько на то, чтобы добраться сюда из Монреаля.
Стихия уже настигала их. Участники операции с трудом добрались до склона противоположного холма, когда гроза обрушилась со всей мощью. Вскоре им пришлось сдаться и оставить машины на вершине возвышенности.
У Торопа и других членов группы были три современных бинокля с модулем ночного видения, два старых инфракрасных сканера и по два фонарика «Мэглайт» на человека. Тороп отдал два бинокля индейцам, а третий оставил себе. Два сканера британского производства он отдал Юниксу и Данцику — из вредности. Остальные участники экспедиции остались возле машин. Они переговаривались при помощи раций, пробиваясь сквозь оглушительный треск электромагнитных разрядов. Большая часть сказанного пропадала в реве стихий и помех.
— Включите один фонарь на режим дальнего света, другой — на режим ближнего, — распорядился Тороп.
Люди спустились с холма, с трудом удерживаясь на ногах.
Никому из них не удалось добраться вниз, ни разу не упав.
Они начали поиски у подножия холма, растянувшись цепью на сотню метров, по двадцать — тридцать метров на человека, и каждый стал прочесывать свой квадрат.
Фонари были необычайно мощными. Лазерный модулятор позволял фокусировать луч в режиме дальнего света даже сквозь стену дождя. Подобными устройствами были экипированы все спецподразделения мира.
Молнии разрезали небо всего в двух сотнях метров впереди.
Прошлой ночью селевые потоки прорыли в дороге несколько параллельных канав, унеся с собой целые фрагменты полотна. Новая буря собиралась углубить эти раны. Новые реки сливались во впадине между склоном, на котором находились члены отряда, и соседним холмом.
Вдруг Тороп заметил селевой поток, набиравший силу у подножия холма. Луч фонаря пробежал по изрытой почве. Круг света уперся в большое, вырванное с корнем дерево, которое рывками продвигалось вперед под напором течения.
Тороп не знал как, но он сразу его узнал.
Дерево из его путешествия в страну видений.
Его реальную копию.
Он бежал по щебенке под барабанную дробь дождя. Вода поднялась уже на несколько сантиметров, вокруг разливались гигантские лужи, соединенные бурлящими ручьями.
Тороп поскользнулся. Упал лицом прямо в грязь. Ударился лбом о мокрый щебень.
Выругался, вскочил снова побежал к дереву, до которого теперь оставалась сотня метров. Направил на него оба фонаря.
Чуть в стороне Тороп увидел Данцика и Юникса. Они тоже приближались к потоку грязи, но ниже дерева, которое вдруг стало стремительно набирать скорость.
Тороп прибавил ходу, вопя что-то по-французски и по-английски — сам не зная почему. Двое гуронов откликнулись откуда-то сзади. Что-то крикнул Данцик. Издалека донесся ответ Сторма.
Тороп подбежал к селевому потоку. Оба его фонаря теперь освещали дерево. Вот лучи света на что-то наткнулись. На некую форму, цветное пятно. Дерево находилось теперь всего в трех десятках метров.
Лучи осветили Мари, лежавшую на дереве как обессилевшее животное, среди изломанных ветвей кроны.
Тороп завопил: «Она здесь», но в этот самый момент прокатился раскат гром, который как будто нарочно заглушил его голос.
Откуда-то слева послышался глухой угрожающий гул. На Торопа надвигался небольшой вал грязной воды — волна высотой едва ли тридцать сантиметров. Но приближалась она очень быстро. Тороп едва успел броситься в сторону. Он упал на какой-то мокрый куст и увидел, что дерево уносит прочь.
А потом услышал крик, донесшийся из кроны.
Не раздумывая, он бросился наперерез, двинулся вдоль все ускорявшегося потока, вошел в воду и навел фонари на дерево, медленно поворачивавшийся вокруг своей оси. Данцик был уже неподалеку и осветил дерево, откуда продолжали раздаваться крики. Теперь их слышали все. Все участники отряда кинулись на голос. Яркие лучи скрестились на дереве и осветили тело, подхваченное черным потоком. Его швырнуло к большим камням, вокруг которых бурлили водовороты.
Тороп добрался до Мари первым. «Можно подумать, — усмехнулся он про себя, — что мне приспичило осуществить предсказание индейцев хакеров: „Одинокий воин явится из ниоткуда, чтобы вернуть Посланницу к своим“».
Оно здорово звучало, это пророчество. И стоило того, чтобы что-нибудь сделать ради него.
40
Солнце встало над Чингизскими горами и сквозь мансардные окна гостиной, выходившие на террасу, обливало собравшихся в комнате людей красивым оранжевым светом.
Горский разглядывал членов команды — просто так, чтобы не клевать носом. Бессонные ночи давали о себе знать.
Власьев и двое его подчиненных — некто Ковальский и «фриц» Вальтер — сутки напролет по очереди отслеживали все переговоры и проникали в базы данных проклятой секты. Они добыли уйму сведений, целые вагоны информации, измеряющейся гигабайтами, но, по их словам, это была всего лишь капля в море.
Кроме того, они постоянно обнаруживали следы взлома системы, который происходил иногда всего за час до того, как они пробирались туда. Они выяснили, что эти «другие» взламывали и файлы, уже просмотренные командой Власьева.
— Короче, — докладывал Власьев, — мы знаем о существовании этих парней, но есть все основания полагать, что и они знают о нас. И с каждым часом увеличивается вероятность того, что мы столкнемся нос к носу перед одним и тем же паролем доступа.
— Что это за люди? — спросил Горский.
— Мы не знаем, — ответил Власьев. — Но ребята ушлые, это точно.
— Лучше, чем вы? — прорычал Горский.
— Пока не могу сказать, — смущенно объяснил Власьев. — Мы еще с ними не пересекались. Но они очень круты.
— Почему вы так думаете? — спросил Горский. Он хотел технических подробностей.
Молодые пираты эпохи кремниевых микрочипов восхищали его. Он не обладал ни их навыками, ни их уровнем образования. Если бы он был на десять — двадцать лет помоложе, то взялся бы за этот бизнес.
— Почему?.. — пробормотал Власьев. — Множество мелких деталей. Красивый взлом — это… как бы это сказать… это как произведение искусства. Его не возможно объяснить рационально.
