Мак Рейнольдс - Наемник
- Это мне напоминает расистские басни, что дескать от негров смердит,- заговорила Надин.- Сначала они поставили негров в ужасные условия - не давали регулярно мыться, надлежащим образом следить за зубами, плохо кормили, а затем стали утверждать, что негров нельзя допускать в общество белых из-за дурного запаха. Сегодня мы уже с рождения принадлежим к какой-либо из каст. И если даже аристократ по своему уровню развития не соответствует высшей касте, он все равно в ней остаётся. Сам факт рождения в этой касте делает его аристократом; окружение, семья, воспитание, образование, друзья, традиции и законы укрепляют его в этом положении. А какой-нибудь простолюдин, потенциально представляющий большую ценность для общества, с самого рождения поставлен в безвыигрышную ситуацию, и ему трудно не торчать перед телевизором, балдея от транков, а заниматься чем-нибудь полезным. Разумеется, он отупеет, ведь ему никогда не предоставят возможности для саморазвития.
«Да,- подумал Джо,- вот это был вечерок». За тридцать с лишним лет своей жизни он еще никогда не встречал человека столь радикального, как Надин Хаэр. Джо хмыкнул.
Он восставал только против своего положения в обществе, а не против структуры этого общества. Весь смысл его существования заключался в возвышении до высшей касты. Его шокировал тот факт, что девушка, в которую он влюбился и которая от рождения принадлежала к высшей касте, мечтала разрушить эту классовую систему до основанья.
Его мысли прервало появление Макса Майнца, распахнувшего дверь и с ухмылкой уставившегося на Джо. То, что денщик вошел без стука, слегка удивило Джо. Наверняка Максу еще многому следовало поучиться.
- Вставай, Джо,- сказал коротышка.- Пошли в город!
- Джо? - Мозер приподнялся на одном локте, пристально глядя на Макса.- Даже если отбросить в сторону всю неприемлемость твоей идеи в данный момент, неужели ты считаешь, что можешь обращаться к офицеру по имени?
Макс Майнц, продолжая широко ухмыляться, прошел в комнату:
- Ты забыл! Сегодня день выборов!
- О,- Джо Мозер откинулся на подушку.- В самом деле. На сегодня никакой службы, да?
- Никакой службы ни для кого,- громко подтвердил Макс.- Как ты смотришь, чтобы поехать в город и выпить в каком-нибудь баре для высших?
Джо буркнул что-то нечленораздельное, но начал подниматься.
- Что это даст? В день выборов большинство высших переодевается в старье и слоняется по. кварталам для низших.
Но от Макса не так-то легко было отделаться.
- Ну, пойдем куда-нибудь, лишь бы не сидеть на месте. Господи, я готов спорить, что сегодня в городе полно фанатов, наверное даже из Филадельфии приехали. А в день выборов можно знакомиться с кем угодно. А что, если я встречу какую-нибудь дамочку из высше-высших, и к тому же заядлую болельщицу сражений?
Направлявшийся в ванную Джо рассмеялся. Его самого вообще-то больше привлекала перспектива поехать в город на спектакль.
- Макс,- сказал он, не оборачиваясь,- ты будешь сильно разочарован. Все они одинаковые: и высшие, и средние, и низшие.
- Да? - ухмыльнулся Макс в ответ.- Но я бы с удовольствием убедился в этом на собственном опыте.
7
В далеком прошлом Кингстон некоторое время был столицей Соединенных Штатов - когда армия Вашингтона отступила из Нью-Йорка, потерпев поражение, и правительство Объединенных Колоний провело свое заседание в этом городке на Гудзоне. Это был звездный час в истории города, после чего Кингстон отошел на задний план, как захолустный городок близ Кэтскилла, где-то на полпути между Нью-Йорком и Олбани.
В последние годы в городке разместился один из двух вербовочных центров, граничивших с военной резервацией. Всего таких резерваций в стране набиралось с десяток, и представляли они ненаселенную местность, где соперничающие компании и синдикаты могли выяснить отношения в бою - для этого требовалось разрешение Военного ведомства. И получить такое разрешение становилось все проще.
Спорные вопросы все чаще решались между соперничающими сторонами - будь то компании, корпорации или союзы,- не путем судебного разбирательства, а на поле брани. Тенденция усиливалась медленно, но неуклонно. С самого начала первой промышленной революции конфликты между этими структурами зачастую сопровождались вспышками насилия, сравнимыми иногда по масштабу с боевыми действиями. Одним из первых таких случаев явилось столкновение между вооруженным отрядом Западной Федерации Шахтеров и также-вооруженными «детективами», нанятыми шахтовладельцами, а затем и с федеральными войсками, посланными на защиту второй стороны.
В дальнейшем сражения участились, а с развитием телевидения стали происходить буквально на глазах у всей нации. Вездесущие репортеры из кожи вон лезли, чтобы донести подлинное насилие до телезрителей, и никогда еще их усилия не вознаграждались столь щедро.
Общество, основанное на частном предпринимательстве, так же заполняет вакуум, как и мать-природа. Стоит появиться желанию, которое можно было бы удовлетворить, получив при этом прибыль,- и пути к удовлетворению такого желания будут изысканы. На определенном этапе развития страны экономикой заправляли владельцы железных дорог, затем их сменили нефтяные магнаты Техаса, но к концу двадцатого столетия командные высоты постепенно захватили телекомпании. Ничто не пользовалось таким спросом, как зрелища, ежечасно подаваемые ненасытным телефанатикам, и решительно ничто не давало компаниям большей прибыли.
Постепенно зрители пристрастились к наиболее жестоким из программ, представляемых телевидением. Уже в ранние годы развития телеиндустрии было замечено, что самыми популярными темами у зрителей являются убийство и нанесение увечий, война и перестрелки. Музыку вытеснили звуки стрельбы, танцы заменила возня ковбоев, палящих друг в друга из шестизарядных револьверов на пыльных улицах.
Но со временем стал возрастать спрос на прямые телерепортажи об аресте преступника, желательно убийцы, о столкновениях соперничающих гангстерских группировок или крупномасштабной потасовке портовых рабочих с большим числом госпитализированных.
Когда же были предприняты попытки запретить такие передачи, то поднялась шумиха об ущемлениях свободы слова и права на информацию, которая финансировалась магнатами телеиндустрии, прекрасно понимающими всю выгодность таких телепередач.
Но вакуум, потребность, неудовлетворенные желания все равно оставались. Всё население имело хлеб насущный; транки были доступны всем. Оставалась потребность в зрелищах, свирепых, садистских зрелищах, и постепенно, в течение десятилетий, был найден путь, как в обход законов и традиций все же удовлетворить эту потребность.
Итак, путь был найден. Последнее соглашение по разоружению - Всеобщий Пакт о Разоружении - запрещало все виды оружия, изобретенные после 1900 года и предусматривало тщательные инспекции, но так и не избавило от страха перед войной. Этот страх явился поводом, чтобы дать возможность будущим солдатам, потенциальным защитникам страны, приобретать практические навыки на случай межгосударственного конфликта.
Постепенно общество все терпимее относилось к сражениям между корпорациями с использованием наемников. Вырабатывались правила проведения таких боев. Потом возникло соответствующее министерство, а затем - и Военная категория. Наемник стал ценным членом общества, его почитали как героя. Участие в битвах стало практически единственным способом повышения в касте при существующей социоэкономической системе, направленной на сохранение у каждого члена общества его статус-кво, обретаемого с момента рождения.
Джо Мозер и Макс Майнц брели по улицам Кингстона, на которых царил дух всеобщего веселья.
Это объяснялось не только близостью крупного, на уровне дивизий, сражения, но также и свободой дня выборов. Карнавал, праздник, фиеста - День выборов, когда каждый аристократ становится обычным человеком, а любой человек - аристократом, свободным от всех искусственно созданных ритуалов и табу, направленных на увековечение каст.
Карнавал! День только начинался, но на улицах было полно гуляк, танцоров, пьяных. Играла дюжина оркестров, жарилось мясо, было много пива.
Макс с воодушевлением предложил:
- Хочешь выпить, Джо? Или ты, наверное, больше любишь транки?
Он не скрывал, что ему нравится называть своего начальника по имени.
Джо призадумался на секунду, часто ли выпадала коротышке такая возможность - называть средне-среднего по имени.
- Транков не надо,- ответил он.- Я предпочитаю алкоголь, старинного друга человечества.
- Неужели,- усомнился Макс.- После спиртного на следующее утро страдаешь от похмелья, а после транков - просыпаешься с улыбкой.
- И с желанием принять еще транков, чтобы поддержать хорошее настроение,- сказал Джо с кривой усмешкой.- От алкоголя, даже если переберешь, не такие уж тяжкие страдания.
