Сергей Дубянский - Арысь-поле
Вадим впился глазами в русоволосую — она казалась ему ближе. Именно, она выражала то желание, которое почувствовал он в кабинете несколько минут назад, а брюнетке, наверное, принадлежал язвительный смех, так смутивший его.
Сейчас желание в зеленых глазах угасло. Появилась томная нега, словно она отдыхала, а ее партнерша превратилась в ревностную защитницу и покровительницу. Вадим подумал, что тоже смог бы стать ей защитой, если б только удалось отыскать ее среди всей огромной людской массы. Он поднял голову на плавно перемещавшийся людской поток. Нет, никто из них никогда не видел этих глаз, иначе б они не спешили так безразлично по своим пустым, мелким делишкам. Оставался только один человек, который имел хотя бы косвенное отношении к тайне, и к которому Вадим мог обратиться. Достав телефон, он отыскал нужный номер.
— Привет, Слав. Это Вадим… Да, уже соскучился. Ты где находишься? На работе?.. И много у тебя дел?.. Да, есть проблемы… Не знаю, серьезные или нет, но надо поговорить… Хорошо… я знаю, где это, — он бросил аппарат на сиденье, рядом с фотографией, и дал задний ход, встраиваясь в поток.
Фотография лежала картинкой вниз, но, тем не менее, Вадим постоянно косил на нее взгляд, словно ожидая, что изображение должно проявиться и на другой стороне. …Нет, так вести машину невозможно… — он спрятал фото в бардачок. Сразу на душе стало спокойнее, и появилась возможность сосредоточиться на дороге. Еще Вадим вспомнил, куда собирался изначально. …Да черт с ними, пусть разгильдяйствуют!.. Тут появились дела поважнее!.. Маршрут был изменен с такой легкостью, что он сам удивился — такого с ним еще не случалось.
У Славы Вадим никогда не был, поэтому, поплутав по темным лестницам, с трудом нашел кабинет с табличкой «Приемная». Контраст между грязными коридорами обанкротившегося завода и апартаментами нового русского предпринимателя оказался настолько разительным, что Вадим удивленно замер — в его конторе не было, ни таких блестящих потолков с точечными светильниками, ни дорогой мебели, ни шикарных обоев, а, главное, там не было строгой секретарши в огромных очках.
— Как вас представить и по какому вопросу? — отчеканила она дежурную фразу.
— Вадим Николаевич. А по какому вопросу?.. — Вадима так и подмывало сказать: — Вот, тупо попить пивка!.. Но порядок, есть порядок, поэтому он объяснил, хоть и туманно, но достаточно корректно, — Вячеслав Иванович в курсе.
Секретарша попросила подождать, и Вадим опустился на стул, разглядывая большой календарь с видом какого-то европейского города, где на домах красными кружками были помечены варианты пластиковых окон.
Минут через пять из кабинета вышли люди, продолжая что-то обсуждать на ходу.
— Заходите, — милостиво разрешила секретарша.
Славу Вадим сначала даже не признал — в рубашке с галстуком тот восседал за огромным столом на фоне странного асимметричного здания, фасад которого состоял из больших затемненных стекол. На столе стояло два телефона, письменный прибор с букетом разноцветных ручек, рядом лежала толстая пачка документов с аккуратно приколотыми к ним конвертами. Даже не верилось, что вчера этот самый человек скакал по берегу и пил водку в семь утра.
— Круто, — Вадим одобрительно кивнул.
— Стараемся, — встав, Слава протянул руку.
— Ты ж собирался сегодня отдыхать, — Вадим присел в кресло и достал сигарету.
— Это только так называется. Дома-то, чего делать? Решил, вот, заглянуть, а тут, сам знаешь — стоит появиться, проблемы сыплются сами собой. У тебя-то что случилось?
— Лучше скажи, ты уже решал все проблемы? — Вадим подумал, что обстановка не располагает к предстоящему разговору, тем более, и фотографию он оставил в машине, — может, отъедем? Тут весьма интересные вещи происходят.
— Если интересные, давай отъедим, — выключив вентилятор, бесцельно гонявший пышущий жаром воздух, Слава вышел в приемную, — у меня переговоры. Сегодня я не вернусь, — небрежно бросил он секретарше и пошел к выходу.
Они молча, словно интригуя друг друга, доехали до ближайшего ярко-красного шатра и уселись за такой же красный столик, ожидая официантку.
— И что?.. — наконец спросил Слава, подперев кулаком подбородок, — я слушаю.
— Помнишь фотоаппарат, который я нашел? Так вот, там оказался один отснятый кадр…
— …и на нем обезглавленный труп, — закончил Слава.
— Если б труп, все проще — для этого есть менты.
— А что же там? — Слава улыбнулся так, как улыбаются взрослые, глядя на играющего малыша. Вадим понял, что не стоит даже пытаться описать словами то, что было на снимке, поэтому молча положил его на стол, и увидел, как улыбка сползает со Славиного лица, а глаза округляются совсем так же, как у него самого в кабинете Виктора.
— Понял, да?.. — победно воскликнул Вадим, — ты посмотри в их глаза! Я никогда в жизни…
— На фиг, глаза! Я знаю эту, светлую!.. — перебил Слава, — или, по крайней мере, ее сестру…
— Знаешь?.. — отодвинув нетронутый бокал, Вадим привстал, — так едем! Говори, куда!..
— Мы не можем поехать к ней. Она, типа, мертвая, и, скорее всего, уже давно.
Вадим снова сел, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
— Я ничего не понимаю, — наконец признался Вадим.
— Я тоже. Я говорил тебе про кладбище на хуторе? Так вот, ее зовут Настя Чугайнова. Конечно, я не видел ее обнаженной, и лицо у нее, естественно, не такое счастливое…
— А оно счастливое?..
— А ты разве не заметил? — Слава повернул фотографию.
Глаза русоволосой, действительно, искрились. Это было совершенно новое выражение, и акцент полностью сместился на нее, а брюнетка затерялась, смешавшись с фоном.
— Так вот, — Слава вновь взял фотографию, — они с той Настей похожи до ужаса.
— А вторую ты не знаешь?
— Нет. Возможно, это ее подружка, которая, например лежит в соседней могиле, без портрета.
— Мы должны их найти! — Вадим явно не оценил юмор.
— Давай, — Слава пожал плечами, — я не против таких девочек. Но как?..
— Подумать надо.
Слава положил фотографию, и Вадим увидел, что счастливое выражение с лица русоволосой пропало, вроде, она тоже думала, чем им помочь.
— Ну, во-первых, — Слава все-таки отхлебнул пива, — Чугайновы — фамилия редкая… хотя, возможно, они все давно повыходили замуж, и от фамилии ничего не осталось… Тогда другой вариант — если они приезжали на хутор… Дай-ка, — он поднес снимок к глазам, — а они приезжали! Эта береза находится, примерно там, где я свернул столб — я помню это место. Значит…
— Значит, их мог видеть кто-нибудь еще!
— Да. Например, Игорь, который проводит там практически все выходные.
— Я как-то забыл о нем…
— Слушай, — Слава отвлекся от основной мысли, — честно говоря, я с детства не играл в Шерлока Холмса. Оно даже забавно, но нужно ли это нам? Я понимаю, что девочки классные, без комплексов, раз могут раздеться как угодно, но на такие игры требуется время, которого лично у меня не слишком много…
— Тут есть нюанс, — Вадим рассказал о беседе с фотографом.
— Это меняет дело, — Слава снова отхлебнул пива, — к профессионалам надо прислушиваться. Конечно, приятнее быть продюсером фотомоделей, чем клепать окна или торговать пилюлями. Ты в компаньоны-то меня возьмешь?
— Дурацкий вопрос!.. Но для этого их надо сначала найти.
— Надо найти… — Слава прищурился, глядя на проходивших мимо людей.
— Знаешь, — Вадим решил подтолкнуть его в нужном направлении, — я думаю, надо еще раз съездить туда. Во-первых, порасспросить народ в этой, как ее… Дремайловке — кто жил на хуторе? Куда делись? Есть ли родственники? Потом еще раз убедиться, что та Настя действительно похожа на нашу фотографию, а не пригрезилась тебе по пьяни…
— Зачем же так? — обиделся Слава, — памятник я видел абсолютно трезвый.
— …а в-третьих, надо все-таки войти в дом. Если они, действительно, родственники, то могли заходить туда, искать какой-нибудь, типа, клад, и оставить следы.
— В принципе, логично… — Слава допил пиво и выразительно посмотрел на пустую кружку, — но сегодня мы никуда уже не поедем.
— Давай завтра с утра, а сегодня…
— В тебе проснулся частный детектив? — засмеялся Слава, — знаешь, не уверен, что все будет гладко с модельным бизнесом, но мне самому становится дико интересно — хоть какое-то разнообразие, кроме работы, дома, девок и пьянок.
— А у меня что-то другое, — Вадим задумался, — мне кажется, она разговаривает со мной глазами, и их выражение меняется в зависимости от того, что она хочет…
— Вадик, а это от лукавого, — Слава погрозил пальцем, — даже если ты скажешь, что влюбился и готов ради нее послать Алку куда подальше, я и то, поверю охотнее.
— Или у меня оптический обман.
